Глава 7. Янь Чэн недостоин принцессы

Глава 7. Янь Чэн недостоин принцессы

Шэнь Цзинтан никогда не попадала в подобные ситуации.

Она была самой любимой принцессой императора Да Фэн, ее статус был высок. Даже министры перед ней вели себя предельно учтиво, боясь оступиться.

Но эта Мэн Янь мало того, что говорила ей дерзости, так теперь еще и рыдала перед ней, нарушая все приличия.

Подумав, что в ее словах была определенная (1) логика, и если разобраться, она действительно была несчастной женщиной, Шэнь Цзинтан уже не знала, что и сказать.

Та грозная поза, которую она (2) намеренно приняла, чтобы придраться, теперь никак не удерживалась. Но она все еще старалась сохранять строгое лицо, чтобы Мэн Янь не догадалась, что перед ней всего лишь (3) бумажный тигр, у которого громкий (3) гром, да мелкий дождь.

Видя, как (4) горько плачет Мэн Янь, Шэнь Цзинтан подумала (5) утешить ее парой слов.

Но она с рождения была (золотой ветвью, нефритовым листом), избалованной принцессой. Это другие всегда угождали ей, ей никогда не приходилось (снисходить) и подстраиваться под кого-то, так что она не знала, как это делается.

Она лишь сжала (6) кулаки, погрозила ими Мэн Янь и произнесла строгим тоном: — Не смей плакать! Будешь плакать… будешь плакать — я тебя побью!

Глядя на такую неуклюжую попытку Шэнь Цзинтан проявить строгость, Мэн Янь подумала, что принцесса невероятно мила. Ей чуть ли не захотелось протянуть лапу и потискать ее за щечки.

У любого другого человека этот жест выглядел бы угрожающе, но на Шэнь Цзинтан, с ее нежным румянцем на щеках, он лишь подчеркивал ее очарование и прелесть.

«Посмотрите, посмотрите, какая хорошая принцесса!

Красивая, добрая, и поговорить можно. Не то что некоторые хладнокровные боги смерти, которые чуть что — сразу принимают такое (7) выражение лица, будто собираются кого-то зарубить».

Сравнивая их, Мэн Янь подумала: «Этот пес Янь Чэн, с его дурными намерениями, какими такими добродетелями и способностями он обладает, чтобы быть достойным принцессы?

Если Шэнь Цзинтан выйдет замуж за Янь Чэна, это будет как прекрасный цветок, воткнутый в коровий навоз. Просто зря пропадет такая красота!»

Размышляя так, Мэн Янь почувствовала жалость к Шэнь Цзинтан. Вытерев слезы, она (8) деликатно намекнула: — Моя дорогая принцесса, вы так прекрасны, словно небесная фея, драгоценны, как золото и нефрит, таких нет ни на небе, ни на земле. Ваш (9) супруг должен быть драконом среди людей, Красным Зайцем среди коней, только тогда он будет вам ровней и не уронит вашего достоинства.

— Это естественно, — Шэнь Цзинтан была очень довольна «радужной лестью» Мэн Янь. Она одарила ее одобрительным взглядом и вдруг почувствовала, что Мэн Янь не так уж и неприятна, как описывал ее брат Янь.

Мэн Янь тут же поддакнула и снова принялась (10) расхваливать принцессу, превознося ее до небес, но так, что это не выглядело неискренним.

Между делом она намеренно или нет «принижала» своего номинального щенка-сынка, и наконец, попав в самую точку, заявила: — Вот только Янь Чэн недостоин быть супругом принцессы.

Улыбка еще не сошла с лица Шэнь Цзинтан. Услышав это, она замерла: — Что ты имеешь в виду?

Мэн Янь придвинулась к ней и тихо (11) прошептала несколько слов.

Когда она закончила, лицо Шэнь Цзинтан на глазах сменило цвет с красного на зеленоватый, а затем на белый. Она заговорила, запинаясь, то ли от гнева, то ли от испуга.

— Неужели… неужели все так, как ты говоришь?

Мэн Янь (12) закивала, как будто чеснок толкла: — Истиннее чистого золота!

Видя, что Мэн Янь не похожа на лгунью, Шэнь Цзинтан почти поверила, но все же немного (13) сомневалась: — Откуда ты это знаешь?

— Естественно, Великий Бессмертный мне сказал, — Мэн Янь указала на небо, а затем похлопала себя по (14) груди. — Я ведь княгиня, которую Аньян Ван взял в жены для улучшения здоровья по указанию Великого Бессмертного. Великий Бессмертный всеведущ! Раньше он опасался, что люди в княжеском дворце не поверят, что я — предназначенная судьбой княгиня для «оживления удачи», поэтому специально поведал мне об этом. Иначе разве посмела бы я шутить и (15) обманывать вас, принцесса?

Мэн Янь говорила с искренностью в каждом слове, совершенно не выдавая, что нагло врет.

«Этот так называемый Великий Бессмертный подставил меня, так что если я в ответ повешу на него эту клевету, это ведь не будет (16) чрезмерно? Долг платежом красен, все логично».

Пока Мэн Янь так размышляла, она увидела, что Шэнь Цзинтан надула губки и, готовая расплакаться от обиды, выбежала прочь.

Стоявшая рядом служанка не слышала, что Мэн Янь шепнула принцессе на ухо. Увидев происходящее, ей ничего не оставалось, как крикнуть «Принцесса!» и броситься за ней вдогонку.

Глядя, как процессия из госпожи и слуг удаляется, Мэн Янь с облегчением выдохнула и одновременно сложила ладони, пробормотав: «Грех, грех».

Хотя она намеренно очернила этого пса Янь Чэна, она (17) абсолютно не хотела доводить принцессу до слез.

«Надеюсь, после этого принцесса заберет свое влюбленное сердце обратно. Янь Чэн ее не (18) достоин. Пусть больше не позволяет этому псу использовать себя как оружие. А я смогу немного передохнуть и спланировать побег из дворца Аньян Вана».

«Иначе сегодня пришла принцесса, а в следующий раз явится неизвестно какая барышня.

Если каждая будет устраивать такие сцены, я не выдержу. Слезы рано или поздно иссякнут. Притворяться плачущей так убедительно, что не отличить от правды, — это очень (19) утомительно».

«Один-два раза еще ладно, но если так будет каждый день, боюсь, я умру не от руки Янь Чэна, а от актерской игры и притворного плача».

Мэн Янь похлопала себя по лицу, раздумывая, не стоит ли освежиться, как вдруг услышала за спиной голос:

— Что-то я не (20) припомню, чтобы говорил тебе, будто Янь Чэн импотент.