Глава 3

Глава 3

— Где это мы? — спросил Ши Чжиюэ и, выглянув из трясущейся повозки, смог разглядеть весь караван.

Вдалеке виднелись зелёные горы, по бокам дороги молодые ивы касались ветвями земли. Впереди несколько повозок, гружённых горами товаров, медленно двигались вперёд. Позади следовал отряд охраны — около сотни человек в повязках на головах, доспехах «ивовый лист» поверх одежд длиной до колен и с мечами длиной с руку на поясах. Это была форма лёгкой кавалерии Северной Ци.

— Господин, это караван, направляющийся в Северную Ци. Утром господин подумал, что вы в последний момент передумали ехать. Он несколько раз вас звал, но вы не просыпались, поэтому он приказал охранникам оглушить вас и погрузить в повозку, — Цзя Фу пришпорил коня, подъехал ближе к окну и живо пересказал утренние события.

Ши Чжиюэ потёр затылок. Неудивительно, что, очнувшись, он чуть было не подумал, что снова переместился.

Он вдруг вспомнил вчерашнюю ночь: человека, угрожавшего ему ядом, и то, как перед уходом тот приказал ударить его по голове.

Вероятно, утром он всё ещё был без сознания и совершенно не слышал, как его звал этот дешёвый отец, поэтому его оглушили ещё раз.

— Как долго мы уже в пути? — Ши Чжиюэ перестал тереть шею и, высунувшись из окна, спросил Цзя Фу.

— Около двух часов (четырех часов по современному исчислению). Думаю, через полчаса (час) доберёмся до почтовой станции впереди и остановимся на отдых, — Цзя Фу достал из-за пазухи остывшую лепешку, оставшуюся с утра, и протянул её в окно. — Господин, съешьте что-нибудь, перекусите.

Ши Чжиюэ взял лепешку, но, вспомнив вчерашний опыт, остановился, прежде чем откусить. Он снова окликнул Цзя Фу, который уже собирался отъехать: — Эта лепешка из поместья или ты купил её снаружи?

Он не хотел провести всю дорогу до Северной Ци в беспамятстве.

— Я купил её на улице, когда мы выезжали из города утром. В поместье сегодня завтрак не готовили.

— …

Его дешёвый отец, похоже, был хорош только внешне, а сердце у него было чернее угля.

Если бы не некоторое сходство в лицах, Ши Чжиюэ засомневался бы, был ли Лин Сань вообще родным сыном господина Лина.

Сидя в повозке, он запил холодной водой лепешку, которую дал ему Цзя Фу. Затем он одолжил у слуги бронзовое зеркало размером с ладонь, плотно задёрнул занавески и снял одежду.

Держа зеркало за спиной, он сел боком в задней части повозки, высоко поднял руку и повернул голову, чтобы посмотреть на свою спину.

Рисунок проклятия на спине был красно-чёрным и, казалось, немного разросся вверх.

Ши Чжиюэ опустил руку, сжимая зеркало и вспоминая, как прошлой ночью его заставили выпить яд.

Он не ожидал, что тот тип действительно даст ему яд. Он до последнего надеялся, что это просто запугивание, как это было принято в древности, и не принимал яд всерьёз.

Но теперь, увидев рисунок, он понял, что яд был настоящим.

Когда Ши Чжиюэ был маленьким, у них дома завелись крысы. Двоюродная бабушка, жившая в деревне, как-то раз, услышав об этом, заехала к ним и привезла мешочек с кусочками яблок, сказав, что если скормить их крысам, то грызуны исчезнут.

Родителей Ши Чжиюэ тогда не было дома. Он сам принял двоюродную бабушку. Когда она ушла, он посмотрел на мешочек с яблоками, и ему вдруг очень захотелось их съесть.

Поэтому он сел на диван и, держа кусочек яблока, подумал, что ничего страшного не случится, если он съест совсем немного.

Когда родители вернулись домой, Ши Чжиюэ, съевший уже полмешка яблок, рассказал им о визите двоюродной бабушки.

Что было дальше, он помнил смутно. Помнил только, как перепуганные родители схватили его и помчались в больницу.

На следующий день, очнувшись в больнице, Ши Чжиюэ узнал, что в яблоках, которые привезла двоюродная бабушка, был крысиный яд.

Именно тот случай с крысиным ядом помог Ши Чжиюэ узнать, что проклятие на его спине также защищает его от ядов, но с побочным эффектом: яды ускоряют рост проклятия.

Через полчаса (час) огромный караван остановился у почтовой станции. Ши Чжиюэ, сидевший в повозке, нетерпеливо выскочил наружу и быстро побежал к ближайшему леску, где его сильно вырвало.

— Господин, выпейте воды.

Цзя Фу, увидев, как его укачало, поспешно принёс флягу с водой.

Ши Чжиюэ, опорожнив желудок, взял флягу, прополоскал рот и наконец почувствовал себя лучше.

Он никогда не ездил в такой тряской повозке. Полчаса (час) внутри — и казалось, что мозги вот-вот вытрясутся.

— Господин, смотрите скорее, вон тот — Седьмой Принц! — зоркий Цзя Фу заметил человека, вышедшего из повозки впереди, и поспешно указал на него Ши Чжиюэ.

Ши Чжиюэ, опёршись о дерево, подождал, пока немного придёт в себя, а затем посмотрел в ту сторону, куда указывал Цзя Фу. Он увидел Седьмого Принца, которого как раз встречал Маленький Писарь с почтовой станции.

Принц стоял в окружении людей. По обеим сторонам от него стояли служанки в красных и зелёных платьях с высокими причёсками, вокруг — личная охрана и слуги. Отсюда Ши Чжиюэ мог видеть только затылок Седьмого Принца — круглый.

— Подойдём поздороваться позже. Ты знаешь, кто сейчас сопровождает нас? Кроме меня, компаньона, кто ещё едет?

Ши Чжиюэ хотел сначала разобраться в текущей ситуации. Он не забыл, как прошлой ночью человек, скрывавшийся в темноте, угрозами заставил его стать шпионом в Северной Ци.

— У Седьмого Принца около тридцати человек — служанки, слуги, охрана. Остальные — люди из Северной Ци, они сопровождают нас до границы, — Цзя Фу всё утро расспрашивал и теперь делился полученной информацией с Ши Чжиюэ.

Значит, в этом караване, кроме людей из Северной Ци, единственным знатным человеком был сам Седьмой Принц, да ещё он, бесполезный компаньон?

— Помоги мне привести в порядок одежду. И ты знаешь, как нужно приветствовать Седьмого Принца?

Ши Чжиюэ попросил Цзя Фу помочь ему привести себя в порядок и заодно наспех выучил правила этикета при встрече с принцем. Затем он вместе с Цзя Фу направился на почтовую станцию, чтобы встретиться с этим несчастным Седьмым Принцем.

Когда они подошли к воротам почтовой станции, их встретил Маленький Писарь и провёл внутрь. Затем он попросил доложить о них. Ши Чжиюэ прождал у двери около пяти минут, прежде чем увидел, как плотно закрытую дверь открыла красивая служанка в зелёном.

— Третий Молодой Господин Лин, Седьмой Принц просит вас войти.

За десять дней, проведённых в этом мире, Ши Чжиюэ впервые предстояло встретиться один на один с принцем феодальной династии. Юноша, стоявший у двери, глубоко вздохнул и шагнул внутрь.

Как только он переступил порог, дверь за его спиной снова закрылась.

Этот звук заставил его рефлекторно отскочить в сторону. Когда он пришёл в себя, то уже стоял лицом к лицу с Седьмым Принцем.

Комната, приготовленная для Седьмого Принца на почтовой станции, была либо заранее подготовлена, либо только что убрана той красивой служанкой. Одно окно было приоткрыто, впуская свежий воздух. В комнате стояла драгоценная курильница, золотая ваза с цветами. На столе лежала развёрнутая бумага и нефритовое пресс-папье в форме тигра. Сам Седьмой Принц был одет в фиолетовый халат с четырёхпалым драконом. У него было доброе и умное лицо, и он так же внимательно разглядывал вошедшего Ши Чжиюэ.

— Лин Чжиюэ приветствует Седьмого Принца, — правила этикета, которым научил его Цзя Фу, пригодились. Ши Чжиюэ, стоявший в пяти метрах, поклонился.

Седьмой Принц за столом тоже смог как следует рассмотреть своего компаньона.

С тех пор как его назначили заложником и отправили в Северную Ци, все, кто мог, покинули его. Он слышал, что этот Третий Молодой Господин Лин, как только его назначили компаньоном, первым делом попытался сбежать.

Сегодня на рассвете Седьмой Принц из своей повозки видел, как того без сознания несли на плече и бросили в повозку.

Он думал, что такой нежеланный компаньон будет игнорировать его всю дорогу, но не ожидал, что тот так скоро придёт поздороваться.

Хочет найти возможность снова сбежать? Или хочет, чтобы он сам его отпустил?

Несколько мыслей пронеслись в голове Седьмого Принца Наньгун Ци. Он отложил кисть, кивнул и жестом пригласил Ши Чжиюэ подойти.

Ши Чжиюэ с момента поклона украдкой разглядывал принца. Увидев приглашающий жест, он наконец смог выпрямиться. Он сделал несколько шагов вперёд и подошёл к столу, взглянув на него.

«Сколько тебе лет?» — написал Наньгун Ци на бумаге.

— Девятнадцать, — ответил Ши Чжиюэ.

Этот ответ заставил Наньгун Ци снова поднять взгляд и посмотреть на его лицо. Лин Сань выглядел молодо, верхняя часть лица всё ещё сохраняла мягкие, не до конца сформировавшиеся черты, но в нижней части уже проступала чёткая мужская линия подбородка. По крайней мере, его точно нельзя было принять за девушку.

Просто выглядел он лет на пятнадцать-шестнадцать, а оказалось, что ему уже девятнадцать. В этом он был похож на своего отца, господина Лина.

Когда Ши Чжиюэ вошёл и отскочил в сторону, первое, что заметил Наньгун Ци, были его глаза, которые невозможно было не заметить.

Яркие и большие, с тёмными зрачками, они вращались, украдкой осматриваясь, как у кошки, которую он когда-то держал. С какой-то врождённой смелостью он ворвался в комнату, не слишком умело поклонился, а затем уставился на принца, ожидая его реакции.

Пока они разговаривали, в дверь снова постучали. Наньгун Ци жестом велел Ши Чжиюэ открыть.

Ши Чжиюэ, стоявший у стола, быстро развернулся, подбежал к двери, открыл её и выглянул наружу. Это была та самая служанка в зелёном, которая открыла ему дверь раньше.

В руке она держала живого чёрного карпа весом килограмма два-три. Увидев, что дверь открыл Ши Чжиюэ, она не стала задавать вопросов или сомневаться, а просто объяснила цель своего визита: — Господин, это рыба, присланная из Северной Ци.

Ши Чжиюэ впервые видел, чтобы в качестве подарка присылали просто рыбу. Возможно, это был не подарок, а демонстрация силы.

— Подожди меня, — Ши Чжиюэ вернулся к Седьмому Принцу и передал ему слова служанки.

На бумаге перед Наньгун Ци появилась новая строка: «Если хочешь, оставь себе. Впредь занимайся такими делами ты».

Ши Чжиюэ, которому очень захотелось рыбы, как только он её увидел, изо всех сил старался не выдать своего желания.

Однако, услышав, что рыба достанется ему, он всё же не смог сдержать улыбки.

Когда он вышел, Наньгун Ци поднял голову и посмотрел на его радостную фигуру, уходящую с рыбой. Он никак не мог понять, что за человек его компаньон.

Одна рыба сделала его таким счастливым?

Неужели семья Лин морила его голодом?