Глава 5. Октябрь. Желание отца (Часть 1)

— Господин граф, что же вы такого увидели в Париже, что так разгневало вас?

— Если вы спрашиваете о его поступках, то их слишком много, чтобы перечислить!

Вспоминая о своей тайной поездке в Париж и визите к Арледу, граф де Гранвиль не смог сдержать эмоций. Он встал из-за карточного стола и начал расхаживать перед камином, заложив руки за спину.

Луи тоже поднялся. Арлед не раз упоминал в своих письмах, что в присутствии стоящего отца он никогда не садится. Из вежливости и желая хоть немного успокоить графа, Луи решил последовать этому правилу.

Однако граф не обратил на это никакого внимания. Он был полностью поглощен негодованием, вызванным поведением сына, на которого возлагал столько надежд.

— Вы и представить себе не можете! Когда Арлед только получил от меня наследство, в письмах домой он указывал адрес дома с арендной платой 50 франков в месяц. Для Парижа это не роскошь, но и не позор — вполне соответствует его доходам и положению. Но можете ли вы поверить, что всего через год, хотя в письмах адрес остался прежним, он переехал на улицу Сен-Жорж, где аренда составляет 150 франков в месяц? Подумайте только, какой абсурд!

— Святая Мария! — воскликнул Луи, несмотря на то, что был готов к неприятным новостям. Сумма, названная графом, ошеломила его. — Вы уверены? Боже мой, выходит, что только на жилье он тратит 1800 франков в год!

Даже в самые лучшие годы чистый доход Луи составлял всего 3500 франков после вычета всех расходов. В провинции это считалось достаточной суммой для безбедной жизни. Для сравнения, годовой заработок молодой работницы, трудившейся не покладая рук, составлял от 300 до 400 франков, и это без учета расходов.

— Я расспросил соседей и выяснил, что даже по самым скромным подсчетам Арлед платит не менее 1500 франков аренды в год. Кроме того, он нанял двухместную карету с кучером и содержит двух лошадей: чистокровную и пони. Это еще как минимум 2400 франков ежегодно. Сын мой, вы можете себе представить? Обладая такой роскошью, как собственная карета, он все равно не удовлетворен! Говорят, чтобы угодить мадемуазель Маргарите, он хотел взять в долгосрочную аренду экипаж с откидным верхом за 200 франков в месяц, только для того, чтобы катать ее по городу.

Даже человек, несведущий в математике, мог бы понять, что означают такие расходы для молодого человека с доходом всего 6500 франков в год. Луи, который сам управлял своим имением с момента смерти отца и знал цену каждому франку, сразу понял причину гнева графа де Гранвиля.

— Это ужасно! Святая Мария, как Арлед дошел до такого? Неужели в Париже у него нет ни одного здравомыслящего друга, который мог бы вразумить его? С такими тратами ему не понадобится и года, чтобы растратить все свои сбережения.

— Это не просто перспектива, это уже почти свершившийся факт. Мой старый друг предупредил меня, что если позволить Арледу продолжать в том же духе, то очень скоро он пустит по ветру все, что с таким трудом удалось восстановить нашей семье, и даже навлечет на нас еще большие беды. Сын мой, раз вы сами управляете хозяйством, то должны понимать, как трудно накопить состояние и как легко его потерять.

Луи оглядел особняк, в котором находился. Здесь были видны следы былого величия и внезапно наступившего упадка. На стенах висели часы в эмалевом корпусе, но из-за отсутствия средств на ремонт они давно молчали. Каминная полка была сделана из грубого камня, некогда яркие шторы выцвели. В мерцающем свете камина это здание, пережившее не одну историческую бурю, словно дышало печалью и тщетными попытками удержаться на плаву.

Чтобы восстановить семейное достояние, пострадавшее во времена революции, граф де Гранвиль вел образ жизни, не слишком отличавшийся от существования небогатого землевладельца вроде Луи де Франглантена. У графа был всего один старый дворецкий, кухарка, купе и старая лошадь. Даже количество дров для камина и порции еды за обедом были строго рассчитаны. Хотя граф не говорил об этом прямо, Луи понимал, что угощать гостей столь скудно — неприлично.

И пока граф с таким упорством и в таких стесненных обстоятельствах боролся за честь семьи, его сын, на которого он возлагал все свои надежды, бездумно сорил в Париже деньгами, накопленными с таким трудом. Если Арлед будет продолжать в том же духе, все старания графа и его мечты обратятся в прах.