Глава 1

В далекой горной деревушке люди по-прежнему жили мирно и спокойно, словно эту тихую, как вода, жизнь никогда ничто не тревожило.

Каждый день вставали утром, готовили еду, шли работать в поле, вечером возвращались отдыхать — все шло своим чередом, естественно и размеренно. Все казались умиротворенными и довольными.

Однако в сердце Чжан Сиэр не было ни минуты покоя. После смерти родителей два года назад они с сестрой Чжан Юээр остались вдвоем, полагаясь друг на друга. Средства к существованию добывали в основном продажей овощей с огорода перед домом и рукоделием — своим и сестры. Жили они просто и бедно, но жители деревни часто им помогали.

В последние дни ее сердце все больше терзала тревога. О чем именно она беспокоилась, Чжан Сиэр и сама не могла сказать. Ей постоянно казалось, что жизнь не так уж и спокойна. Как тогда, два года назад, когда родители сказали, что им нужно отвезти кое-что из деревни, и обещали вернуться через полмесяца. Но два месяца спустя староста принес весть об их гибели — якобы они сорвались в ущелье, и ничего от них не осталось…

Чжан Сиэр спрашивала, в каком ущелье это случилось, но староста ни в какую не хотел говорить, лишь пообещал заботиться о них с сестрой, как о родных дочерях.

И действительно, жители деревни очень заботились о сестрах. Стоило им сказать, что чего-то не хватает, как им тут же старались помочь.

Странно было то, что никто никогда не заходил к ним в дом. К тому же, другие девушки обычно выходили замуж в восемнадцать лет, а Чжан Сиэр было уже двадцать два, сестре — двадцать, но вопрос их замужества так и не был решен.

Что до внешности, то все девушки деревни вместе взятые не сравнятся красотой с ней и ее сестрой. Так почему же никто не сватался?

Староста тоже словно не замечал возраста сестер. А Чжан Сиэр, будучи девушкой, да еще и сиротой, как же ей самой заводить об этом разговор?

Чжан Сиэр каждый день видела, как другие девушки уходят и возвращаются вместе со своими мужьями, и сердце ее сжималось от зависти: когда же и у нее будет такой дом?

Многие мужчины в деревне бросали на сестер масляные взгляды, но никогда не переходили черту. Жизнь сестер текла однообразно и тоскливо. Сестра становилась все молчаливее, казалось, она уже привыкла к этой монотонной жизни.

В этот вечер алый закат окрасил полнеба в огненные тона, яростно поджигая пышные облака. Золотое солнце уже наполовину скрылось за вершиной горы.

Сердце Чжан Сиэр тоже погружалось во тьму вместе с угасающим миром. Она беспокойно встала и начала бегать вокруг дома.

Чжан Юээр, прислонившись к двери, молча наблюдала за бегущей сестрой. Она понимала ее чувства. Разве она сама не думала так же о родителях, о том, чтобы покинуть эту деревню и увидеть мир снаружи?

Но судьба сыграла с их семьей злую шутку. Казалось, им суждено провести всю жизнь в этом ненавистном месте.

Она помнила, как два года назад отец, уходя из дома, не мог скрыть радости на лице: когда он успешно завершит это дело, то сможет взять их с сестрой повидать мир.

И вот они с сестрой, как только выдавалась свободная минута, смотрели на дорогу у въезда в деревню, ждали и ждали. Но эти два самых дорогих и уважаемых человека так и не вернулись. А староста категорически запретил им покидать деревню.

Чжан Сиэр, тяжело дыша, остановилась. Увидев задумчивую сестру у двери, она спросила:

— Юээр, что с тобой?

Чжан Юээр очнулась и покачала головой:

— Заходи ужинать.

Пламя масляной лампы в комнате слегка подрагивало, отчего обстановка в комнате то погружалась во мрак, то выныривала из него: две комнаты, гостиная, два ткацких станка у окна. Простой дом, без лишней мебели.

Единственной изысканной вещью во всем доме была тряпичная кукла в красивом кимоно, стоявшая под домашним алтарем. Ее черные волосы были уложены в высокую и элегантную прическу. На белом с румянцем личике уголки губ были слегка приподняты. В больших глазах сквозило очарование с легким налетом чего-то зловещего. Издали она казалась живой.

Она неподвижно смотрела на двух сестер, молча ужинавших перед ней.

Чжан Сиэр внезапно подняла голову: ей показалось, что в комнате чьи-то глаза следят за ней и сестрой.

Она обвела взглядом комнату и остановилась на изящной кукле в кимоно, которая стояла здесь с тех пор, как она себя помнила.

С самого детства она не любила эту куклу, и мама не разрешала ни ей, ни сестре прикасаться к ней.

Однажды, когда младшая сестра была еще маленькой и почти дотронулась до куклы, всегда нежная мама внезапно строго отчитала сестру и строго-настрого запретила им обеим не только трогать куклу, но даже смотреть на нее.

Чжан Сиэр видела, что родителям не нравилась эта кукла, но они почему-то не выбрасывали ее. Однажды она не выдержала и спросила маму, почему бы не избавиться от куклы, но та лишь отругала ее и запретила спрашивать об этом снова.

Чжан Сиэр посмотрела на куклу в кимоно и поежилась. Она быстро отвела взгляд и сделала вид, что ничего не произошло, продолжая есть. Она увидела, что кукла в кимоно ухмыляется ей!

Ночью Чжан Сиэр всегда спала, обняв сестру. Ей было страшно. С самого детства она боялась спать: в полудреме ей постоянно казалось, что кто-то ходит по гостиной туда-сюда, но стоило открыть глаза, как все исчезало; как только она снова начинала засыпать, ей опять чудилось, что кто-то ходит по гостиной.

Чжан Сиэр боялась ночи и засыпала немного спокойнее, только обнимая родного человека.

Чжан Сиэр рассказывала об этом родителям. Мама слушала молча, а лицо отца становилось все суровее, но они ничего не говорили, лишь советовали Сиэр не думать об этом.

Чжан Сиэр легонько потянула сестру за руку и тихо спросила:

— Юээр, ты спишь?

— Еще нет. Что такое, сестра?

— Юээр, давай завтра уйдем отсюда, хорошо?

Чжан Юээр с недоумением посмотрела на сестру, ожидая продолжения. Чжан Сиэр продолжила:

— Ты же знаешь, я никогда не чувствовала себя спокойно. С тех пор как умерли родители, мои мысли путаются все сильнее, и с каждым днем мне все страшнее. Юээр, я больше не могу здесь оставаться. Сестра, я скоро сойду с ума.

Говоря это, Чжан Сиэр заплакала.

— Но… жители деревни не позволят нам уйти, — помолчав, сказала Чжан Юээр. — Дядя Ли и дядя Ван каждые два дня приносят нам что-нибудь. Если мы уйдем, староста быстро узнает. С нашей скоростью мы далеко не уйдем.

— Но я правда больше не могу здесь оставаться. Давай все равно уйдем. После смерти родителей наша жизнь потеряла смысл. Лучше уж повидать мир снаружи, чем состариться и умереть здесь.

Чжан Юээр помолчала, подумала и сказала:

— Сестра, уходи завтра рано утром. Я останусь здесь.

— Нет! — воскликнула Чжан Сиэр. — Мы, сестры, не должны разлучаться.

Чжан Юээр сжала руку сестры:

— Сестра, послушай меня. Мама перед смертью говорила, что в этом доме обязательно должен кто-то жить, иначе случится беда. К тому же, дядя Ли и дядя Ван хоть и добрые люди, но мне всегда казалось, что они приходят присматривать за нами. Когда ты уйдешь, я скажу, что ты заболела. Так можно будет выиграть несколько дней.

При этих словах глаза Чжан Юээр увлажнились.

— Сестра, если ты выберешься, это будет все равно что выбралась я.

Чжан Сиэр обняла сестру и заплакала:

— Сестренка, я обязательно вернусь. Мы не можем быть порознь.

На следующий день, когда небо было еще серым и пасмурным, Чжан Сиэр наскоро собрала несколько вещей и тайком вышла из дома.

Сестра же лежала в постели, притворившись спящей. Чжан Сиэр знала: сестра не хотела видеть сцену их расставания.

***

На реке беспричинно поднялся сильный ветер и большие волны. Ясное небо вдруг потемнело. Огромные темные тучи, гонимые ветром, сгустились прямо над рекой.

Лю Сяофэн с раздражением посмотрел на густые тучи над головой: похоже, сильного ливня не избежать. Только вот началось все как-то странно! Значит, он снова вернется домой поздно.

Ветер крепчал.