Глава 3 (Часть 1)

Ода Сакуноскэ вежливо отклонил приглашение Футабатея Мэй.

Даже трехлетний ребенок знает, что нельзя идти домой с незнакомцами. Внутренняя система тревоги, присущая киллеру, вопила уже довольно давно, напоминая Оде Сакуноскэ, что он сначала необъяснимым образом подобрал незнакомца, а потом так же необъяснимо потащился с ним в книжный магазин.

Видя его отказ, Футабатей Мэй не стал настаивать: — Тогда, если я найду что-нибудь интересное, принесу вам в следующий раз. — Он сделал паузу и уточнил: — Вы же пока не собираетесь переезжать?

Ода Сакуноскэ немного подумал и кивнул: — В ближайшее время нет.

Сейчас он «временно проживал» в заброшенном особняке на окраине города. Когда-то этот особняк был частной резиденцией некоего капиталиста, где он держал свою любовницу. После банкротства и смерти капиталиста особняк постепенно пришел в упадок, и теперь там росли только сорняки да жили бродячие кошки.

По сравнению с городскими убежищами, которые требовали больших усилий для обустройства, этот бесплатный особняк был гораздо более неприметным. Бродячие кошки служили естественной системой безопасности, более скрытной и чувствительной, чем любое сложное оборудование.

И, по сравнению с трущобами, где мог затеряться кто угодно, качество жизни здесь было гораздо выше.

По крайней мере, Ода Сакуноскэ был очень доволен мягким, упругим импортным матрасом в главной спальне и совершенно не обращал внимания на большое темно-коричневое пятно засохшей крови на нем.

Он не видел ни одной причины съезжать из такого прекрасного места.

Футабатей Мэй договорился с Одой Сакуноскэ о следующей встрече и с сожалением смотрел, как этот «росток» исчезает в конце улицы.

Ода Сакуноскэ не купил книг, но приобрел в магазине бумагу и чернила. Футабатей Мэй понадеялся, что к следующей встрече юноша уже напишет что-нибудь стоящее.

Он немного помечтал об этом, а затем посмотрел на время. Солнце уже почти село, что сильно отличалось от его первоначального плана «быстро туда и обратно».

— Нужно поторопиться, — пробормотал Футабатей Мэй. Он написал себя не просто так — у него были дела. Написание самого себя требовало гораздо больше энергии, чем когда его писал кто-то другой, а «создание» чего-то из ничего — еще больше. Одна из причин, по которой он чуть не умер от голода сразу после появления, заключалась в чрезмерном расходе энергии.

Произведения Нацумэ Сосэки из этого мира немного восполнили недостаток энергии, но до полного восстановления было еще далеко.

Футабатей Мэй решил не использовать свою способность без необходимости, пока не найдет стабильный источник качественной «пищи», и, призвав свою истинную форму, начал писать на чистой странице.

【Футабатей Мэй нашел на улице пятьсот йен — маленькую монетку, грязную и старую, которая лежала под торговым автоматом, неизвестно сколько лет.】

【Он с трудом вытащил ее оттуда.】

【Этой монеты хватало только на одну бутылку напитка из автомата, но ее также можно было обменять на самую дешевую фишку в подпольном казино где-нибудь на окраине города.】

Днем Иокогама выглядела пустынной и унылой. Война истощила большую часть жизненной силы города, но мир, скрытый на другой его стороне, по-прежнему бурлил. Еще до наступления темноты там зажигались огни, слышались песни и смех, витали ароматы духов и дорогих тканей, а деньги крутились туда-сюда, словно в гигантском невидимом водовороте.

Футабатей Мэй прошел полгорода, прежде чем добрался до входа и посмотрел на яркую вывеску казино, как на сверкающий банкомат.

Ему нужны были деньги.

Футабатей Мэй был, пожалуй, самым практичным среди своих собратьев, поэтому он прекрасно понимал важность денег. Как говорится, и на великого героя найдется управа, а деньги все двери открывают.

Он потратил столько энергии, чтобы написать себя, и первым делом в его списке было как можно скорее заработать стартовый капитал. Хотя бы для того, чтобы переплести старые, потрепанные книги в тэнсюкаку — даже на оберточную бумагу нужны деньги.

А при нехватке энергии, когда он не мог создать богатство из воздуха, не было места более выгодного, чем игорный стол.

Охранники казино легко пропустили Футабатея Мэй. Даже если у него было всего пятьсот йен, красивое лицо и молодость можно было легко конвертировать в фишки.

Футабатей Мэй осмотрелся и, немного понаблюдав, опустил свою единственную фишку в игровой автомат в углу.

Это была игра с самым низким порогом входа: дернуть за рычаг, посмотреть, как крутятся картинки, и меньше чем через три секунды узнать, повезет сегодня или нет.

Футабатей Мэй знал результат заранее, еще до того, как вошел в казино. Он уже написал свою судьбу.

【Дзинь-дзинь, лязг.】

【Фишки посыпались, как вода.】

【В мгновение ока его состояние увеличилось в сто раз.】

Азартные игры — это математика, но в более глубоком смысле это чистая удача, а для Футабатея Мэй удача была всего лишь несколькими строчками на бумаге.

Влияние на исход игры, которая сама по себе полна неопределенности, требовало очень мало энергии, и в то же время позволяло быстро и легко разбогатеть за одну ночь.

Футабатей Мэй собирал выпавшие из автомата фишки одну за другой, и расторопный официант тут же подал ему поднос, приглашая к другим, более «интересным» играм.

【Он много проиграл, но выиграл еще больше.】

— Похоже, мне сегодня везет, — Футабатей Мэй, держа фишки в руке, направился к молодому охраннику, который наблюдал за ним.

Ему действительно везло. Этот молодой охранник был еще одним «ростком», от которого исходил манящий аромат «пищи», даже более соблазнительный, чем от Оды Сакуноскэ. Голод, который Футабатей Мэй с таким трудом подавлял, снова дал о себе знать.

— Не так ли? — Футабатей Мэй скользнул взглядом по бейджу охранника и с улыбкой обратился к нему: — Господин Рандо?

Этот охранник по имени Рандо, казалось, ужасно мерз. Даже в теплом помещении он носил меховые наушники и перчатки. Если бы не униформа, он, вероятно, сразу бы укутался с ног до головы, чтобы не посинеть от холода.

— Надеюсь, — коротко ответил Рандо.

Он не хотел поддерживать беседу с Футабатеем Мэй и наблюдал за ним только для того, чтобы убедиться, что тот не жульничает. Только когда коллега толкнул его локтем, Рандо неохотно ответил.

— Что ж, не буду отвлекать вас от работы, — Футабатей Мэй не стал настаивать, а просто взял одну из своих фишек и сунул ее в карман Рандо. — Было приятно познакомиться, — сказал он с улыбкой.

После нескольких раундов стоимость его фишек выросла с пятисот йен до десяти тысяч, так что чаевые за разговор были довольно щедрыми.