Ли Ланьпин, войдя в квартиру, увидела дочь, стоящую у двери. В комнате было темно.
— Почему ты не включила свет? Так темно.
Су Миньминь улыбнулась, и на щеке появилась ямочка. Она поспешила взять у матери пакет.
— Что это?
— Проходила мимо новой кондитерской на перекрёстке, у них там акция была, вот, купила немного.
Ли Ланьпин повесила свою выцветшую холщовую сумку на вешалку.
— Ты же любишь кексы?
Услышав про любимое лакомство, Су Миньминь сразу забыла о своём беспокойстве.
Она заглянула в белый пластиковый пакет и почувствовала аромат выпечки.
Ли Ланьпин повернулась, чтобы включить свет. Яркая лампа осветила комнату, и женщина, собиравшаяся пойти в ванную мыть руки, вдруг остановилась.
Она с удивлением посмотрела на маленькую фигурку позади дочери.
— Ты… это…
Су Миньминь вспомнила про Лян Цзиньлиня. Она быстро подошла к матери, взяла её за руку и ласково сказала:
— Мама, это мой новый друг, Волчонок.
— Волчонок?
Ли Ланьпин с сомнением посмотрела на дочь, а затем перевела взгляд на худенького мальчика. Она неуверенно спросила:
— Цзиньлинь? Лян Цзиньлинь?
Лян Цзиньлинь, услышав своё имя, остался совершенно спокоен. Даже когда Ли Ланьпин вошла, выражение его лица почти не изменилось.
— Здравствуйте,— поздоровался он.
Су Миньминь удивилась.
— Мама, ты его знаешь?
Взгляд Ли Ланьпин задержался на слишком большой одежде Лян Цзиньлиня и его растрёпанных волосах. Её голос стал мягче.
— Что ты здесь делаешь?
Этот вопрос был явно адресован Лян Цзиньлиню.
Лян Цзиньлинь посмотрел на молодую женщину, которая чем-то напоминала Су Миньминь. Её мягкий взгляд показался ему знакомым и добрым, как и в те разы, когда он видел её в лавке отца, и она всегда приветливо здоровалась с ним.
Он посмотрел на Су Миньминь и тихо ответил Ли Ланьпин:
— Я пришёл поиграть с сестрой.
Его нежный детский голос тронул Ли Ланьпин.
Она улыбнулась и сказала дочери:
— Это сын моей начальницы, Лян Цзиньлинь.
Су Миньминь широко раскрыла и без того большие глаза и с недоумением посмотрела на Лян Цзиньлиня, словно пытаясь сопоставить его лицо со словами «сын начальницы».
Её растерянность позабавила Ли Ланьпин. Она погладила дочь по мягким волосам.
— Вы уже поели? Я сегодня рано пришла с работы, может, сварю вам рисовую лапшу?
Лян Цзиньлинь ещё не успел ничего ответить, как Су Миньминь радостно закивала.
— Да! Я хочу лапшу!
Лян Цзиньлинь посмотрел на пустой контейнер для еды и подумал: «Значит, она тоже не наелась?»
Ли Ланьпин пошла в ванную мыть руки, надела фартук и начала готовить на импровизированной кухне.
Вскоре раздалось шипение, и из кухни донёсся аромат жареного яйца.
Су Миньминь тоже не сидела без дела. Она достала из пакета два кекса и дала один Лян Цзиньлиню.
В кексах был изюм, и каждый раз, когда Су Миньминь попадалась изюминка, она радовалась, как будто нашла клад.
Глядя на её довольное лицо, Лян Цзиньлинь почувствовал, что кекс в его руке стал ещё вкуснее.
Ли Ланьпин быстро сварила лапшу и разложила её по мискам.
Су Миньминь, почувствовав аромат горячей лапши, тут же подбежала к столу.
А Лян Цзиньлинь посмотрел на Ли Ланьпин.
— А вам?
Ли Ланьпин, помедлив, ответила:
— Стол маленький, ешьте пока без меня. Я потом поем. Ешьте скорее, а я позвоню твоему папе, чтобы он не волновался.
Услышав про отца, Лян Цзиньлинь никак не отреагировал. Он сомневался, что отец будет волноваться, но спорить с этой доброй женщиной не хотелось.
Он молча забрался на высокий табурет рядом с Су Миньминь и начал есть.
Зимним вечером горячая лапша согревала изнутри.
Когда Лян Цзиньлинь и Су Миньминь доели, Ли Ланьпин как раз закончила стирать бельё на балконе.
Глядя на два раскрасневшихся лица, Ли Ланьпин с улыбкой сказала:
— Смотрите, как вы вспотели.
Она вытерла им лица полотенцем.
За окном уже взошла луна. В комнате было тепло и уютно, и Лян Цзиньлиню не хотелось уходить.
— Приходи ещё,— сказала Су Миньминь.
Только после этих слов он, постоянно оглядываясь, пошёл домой.
Ли Ланьпин смотрела, как маленькая фигурка исчезает за воротами микрорайона, и тихо вздохнула.
— Бедный ребёнок…
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|