Вернувшись в Тяньцзинь, Шэнь Чжихэн не сразу пустился в погоню за убийствами. Вместо этого он замкнулся в себе, сосредоточившись исключительно на Ми Лань. Ситу Вэйлянь вернулся вместе с ними, но Шэнь продолжал игнорировать его, холодно встречая, пока Ситу в конце концов не ушел сам. Однако Ситу Вэйлянь ушел не с пустыми руками, он прикарманил несколько сотен долларов из резиденции Шэнь и даже уехал на машине Шэнь Чжихэна.
Во время их путешествия у Ми Лань в течение двух или трех дней была опасно высокая температура. По прибытии домой в Тяньцзинь Шэнь Чжихэн отнес ее в ванную и принял теплую ванну.
В прошлом, какой бы молодой ни была Ми Лань, Шэнь Чжихэн считал бы ее юной леди и относился к ней с уважением. Но теперь он снял с нее грязное длинное платье, которое было на ней, отжал полотенце и начал вытирать ее тело.
На данный момент ни один из них больше не мог считаться человеком. Жизнь и смерть были неопределенны, какой смысл проводить различие между мужчиной и женщиной? Ми Лань лежала обнаженная на мелководье ванны, ее ребра были видны под нежной кожей. На ее теле были шрамы — несколько старых, поблекших, оставленных ее матерью, и несколько свежих, все еще ярко-красных от заживающих пулевых ранений. Шэнь Чжихэн посмотрел на нее, полный глубокой печали. Ее тело было изящным и стройным, только начинающим взрослеть, как будто у нее был безграничный потенциал впереди. Но, по правде говоря, у нее больше не было будущего.
Скоро, точно так же, как Шэнь Чжихэн в четырнадцать лет, она окажется отрезанной от мира, будет охотиться за добычей, убивать, чтобы напиться крови, просто чтобы набить желудок.
Как абсурдно, как смехотворно, что такая яркая молодая жизнь, у которой столько лет впереди, сведется ни к чему иному, как к поиску пищи для выживания.
Потратив на это довольно много времени, Шэнь Чжихэн вымыл Ми Лань волосы, высушил их полотенцем и завернул ее в халат, прежде чем отнести в спальню.
На следующее утро, первое после того, как они прибыли в Тяньцзинь, у Ми Лань внезапно начались конвульсии. Сначала Шэнь Чжихэн наблюдал, как она бьется в конвульсиях, но вскоре закатал рукав и поднес запястье к ее рту. Подобно младенцу, инстинктивно ищущему материнскую грудь, она прикусила его запястье. Кровь стекала по уголкам ее рта, когда она жадно пила. Ее ресницы сильно трепетали, как будто она использовала каждую унцию своих сил, чтобы бороться за то, чтобы открыть глаза.
Шэнь Чжихэн посмотрел на Ми Лань так, словно увидел новую версию самого себя.
Он не знал, спасал ли он ее или уничтожал. Все, что он знал, это то, что создавал нового монстра: ни человеческого, ни божественного, не желающего быть призраком и неспособного жить при свете.
Ми Лань проспала целый день.
Той ночью она снова забилась в конвульсиях, едва не откусив кусок мяса от запястья Шэнь Чжихэна. К счастью, на этот раз ее аппетит был невелик, и всего лишь немного крови успокоило ее.
Шэнь Чжихэн сам был голоден. Он не осмеливался оставить Ми Лань, но знал, что голодание тоже не принесет никакой пользы. Он понятия не имел, какой уровень голода может заставить его потерять контроль. Если бы только Ситу Вэйлянь все еще был здесь…
Внезапно Шэнь Чжихэн кое-что понял: с тех пор, как он встретил Ситу Вэйляня, ему не нужно было беспокоиться о еде. Ситу Вэйлянь помогал ему вести достойный образ жизни.
Оглядываясь назад, Ситу Вэйлянь не хвастался, когда делал это заявление. Хотел ли Шэнь Чжихэн признавать это или нет, за последние три года у них сложились партнерские отношения. Шэнь Чжихэн просто принял это за дружбу, по глупости вложив в это и свои деньги, и эмоции.
С приближением рассвета Ми Лань начала проявлять признаки пробуждения.
Она издала тихий стон, как будто попала в ловушку ночного кошмара. Шэнь Чжихэн отжал горячее полотенце и вытер ей лицо и руки. Её губы приоткрылись, она задыхалась, как будто хотела что-то сказать. Внезапно её тело дернулось вперёд, и из горла вырвался странный звук. Шэнь Чжихэн подумал, что её сейчас вырвет, но вместо этого она упала обратно на кровать и сделала глубокий вдох. Её грудь начала заметно подниматься и опускаться. Её длинные ресницы затрепетали, и она открыла глаза.
Шэнь Чжихэн пристально посмотрел на неё, не зная, радоваться ему или печалиться. Он наклонился и взял Ми Лань за руку, тихо позвав:
— Ми Лань, это я.
Ми Лань, широко раскрыв глаза, медленно сомкнула пальцы вокруг его руки и издала слабое:
— Ах.
Её голос был полон замешательства и страха, заставляя Шэнь Чжихэна думать, что она всё ещё находится в кошмарном сне. Он убрал несколько выбившихся прядей волос с её лица и успокоил её:
— Не бойся. Теперь мы в безопасности. Мы дома.
Ми Лань крепче сжала пальцы Шэнь Чжихэна и медленно поднесла их ближе к своим глазам. Сначала Шэнь не понял её действий, но потом заметил, что зрачки Ми Лань сместились, её взгляд остановился на кончиках его пальцев.
Она медленно подняла другую руку и аккуратно коснулась кончиков его пальцев.
Затем она повернула к нему лицо, её дыхание участилось.
— Шэнь… Шэнь... — выдохнула она, схватив его за воротник. — Это действительно ты?
Шэнь Чжихэн немедленно ответил:
— Это я. Не бойся, теперь мы в безопасности.
Ми Лань попыталась сесть, энергично протирая глаза. Шэнь Чжихэн подумал, что ей больно, и потянулся, чтобы проверить, как она, но она скатилась с кровати, спотыкаясь при попытке встать. Полотенце, обернутое вокруг её тела, ослабело, но она не обратила на это внимания, продолжая бесцельно шататься по комнате. Шэнь бросился обнимать её.
— Ми Лань, ты не узнаёшь мой голос? Я Шэнь Чжихэн, теперь мы в безопасности!
Полотенце упало на пол, и Ми Лань задрожала в его руках.
— Мои глаза... что-то изменилось...
Шэнь Чжихэн схватил её за плечи и повернул лицом к себе.
— Что у тебя с глазами?
Ми Лань, дрожа, подняла к нему лицо, её губы дрожали, прежде чем она, наконец, пробормотала:
— Мистер Шэнь… Я... мне кажется, я вижу тебя… Я не уверена, что это реально... но я думаю... Мне кажется, я вижу...
Только тогда Шэнь Чжихэн заметил, что глаза Ми Лань вновь обрели чёткость — в её зрачках появился свет.
Ми Лань была слепа с рождения, не зная, что такое свет или даже зрение. Теперь в её некогда тёмном мире внезапно появились яркие цвета и странные формы. Её первой реакцией была смесь шока и страха.
Но после страха пришла всепоглощающая радость. Её эмоции накалились до предела, когда она заплакала, пытаясь вырваться из объятий Шэнь Чжихэна. Она провела руками по текстурированным обоям, ощупывая их дюйм за дюймом, в то время как её глаза следили за ними. Она посмотрела на стены, затем на мебель, на кровать, где проспала три дня, и на большие красные пионы, вплетённые в шерстяной ковер. Наконец, она рухнула на пол, осматривая свои руки, предплечья, всё своё тело.
— Я больше не слепая! — выкрикнула она, ее голос был полон тепла, ее длинные волосы растрепались, а слезы и сопли чуть не попали Шэнь Чжихэну в лицо. Шэнь опустился перед ней на колени, раскинув руки, и она бросилась в его объятия, безудержно рыдая.
Ми Лань долго плакала.
Она плакала до тех пор, пока не начала раскачиваться, ее лицо зарылось в волосы, тело взмокло от пота. Постепенно она осознала свою наготу, но обычные человеческие чувства скромности и вежливости были забыты. Она была слишком занята тем, что плакала, выплескивая каждую унцию эмоций, как будто плавала в океане собственных слез, находя в этом процессе освобождение и покой.
В этом бесконечном море печали Шэнь Чжихэн был ее лодкой, удерживающей ее на плаву.
Когда у нее больше не осталось слез, она вытерла глаза и посмотрела в окно. Снаружи только что взошло утреннее солнце, открывая более яркий, лучезарный мир, чем она когда-либо представляла. Куда бы она ни посмотрела, везде были цвета и формы. С чего ей начать? Как она могла воспринять все это?
Шэнь Чжихэн остался рядом с ней, но она намеренно избегала смотреть на него — она хотела насладиться моментом. Сначала ей нужно было привести себя в порядок, полностью проснуться и иметь ясные глаза, прежде чем встретиться с ним лицом к лицу.
Их первая настоящая встреча, подумала она, должна быть особенной.
Тем временем Шэнь Чжихэн, все еще державший обнаженную девушку в своих объятиях, совершенно забыл о своих джентльменских манерах. Измученный эмоциональной вспышкой Ми Лань, он также забыл о своем голоде и печали. Он просто опустился на колени на пол, даже не зевая.
Впервые за долгое время он почувствовал легкое желание поспать.
Ми Лань приняла холодный душ.
От холодной воды ее кожа покраснела. Она надела одну из просторных рубашек Шэнь Чжихэна, которая свисала до бедер, обнажая стройные колени. Стоя перед зеркалом в ванной, она долго смотрела на себя. Затем она оттянула воротничок, чтобы посмотреть на красные шрамы на груди.
Перед тем как принять ванну, Шэнь Чжихэн вкратце объяснил Ми Лань причину ее чудесного воскрешения. Теперь, когда она касалась круглых шрамов на груди пальцами, она не чувствовала ни боли, ни дискомфорта. Ей было трудно представить, что всего несколько дней назад пуля пронзила ее насквозь.
Когда Ми Лань вышла из ванной, Шэнь Чжихэн только что вернулся. Он заставил себя выйти раньше и купил в универмаге два комплекта женской одежды и несколько мелких личных вещей. На обратном пути он столкнулся со своим старым знакомым, французом Фоллиетом. Фоллиет не видел Шэня больше месяца, но не был удивлен, предположив, что Шэнь был в длительной командировке, как это часто делали богатые мужчины.
Два наряда, которые Шэнь Чжихэн привез домой, надолго пленили Ми Лань. Она не знала названий различных цветов; она только чувствовала, что этот красочный мир был ошеломляюще красив, но в то же время странен и ошеломляющ в своей сложности. Закрыв глаза и вытянув руки, она вернулась к тому образу жизни, которым жила первые пятнадцать лет своей жизни, используя только пальцы, чтобы разобраться в своей новой одежде.
Кончиками пальцев она провела по большому отложному воротнику одной блузки, ощупывая складки ткани. Она узнала матросскую форму*; это было все, что она знала.
ПП: Не совсем уверена, как стоит перевести этот наряд, в анг.переводе указано следующее «a sailor uniform», как будто бы это типичная японская школьная форма, но я не уверена была ли уже такая одежда в те годы в Китае. В моей голове появляется образ Сейлор Мун и других девочек из ее команды)
Продолжая ощупывать ткань, она внезапно открыла глаза и посмотрела на одежду, лежавшую перед ней. Медленная улыбка расплылась по ее лицу, когда она перевела взгляд к окну, где мир снаружи сверкал яркими красками и бесконечными возможностями.
— Дядя Ли, спасибо тебе за то, что убил меня, — прошептала она про себя. — Доктор Ситу, еще больше спасибо тебе за то, что спас меня.
Позже, в белокаменном коридоре за домом, Ми Лань нашла Шэнь Чжихэна.
Коридор возвышался на несколько ступеней над лужайкой внизу и поддерживался высокими колоннами в древнегреческом стиле. Шэнь Чжихэн сидел на земле, прислонившись к одной из колонн, согнув одну ногу и вытянув другую, словно отдыхая на прохладном ветерке. Ми Лань присела на корточки рядом с ним и только тогда поняла, что его глаза закрыты — он спал.
Обхватив руками колени, она наклонила голову и молча наблюдала за ним. Сколько ему было лет? Она не знала. Она еще не умела определять возраст людей, но для нее он был просто взрослым.
Это был ее Шэнь Чжихэн!
Внезапно засомневавшись, она нежно обхватила его лицо руками, закрыв глаза, чтобы еще раз подтвердить его личность своим прикосновением.
Шэнь Чжихэн пошевелился от ее прикосновения, издав тихий стон, и они оба одновременно открыли глаза. Шэнь Чжихэн посмотрел на Ми Лань, и в его разум тоже закралось чувство неуверенности. Девушка перед ним была одета в белую матросскую форму и короткую юбку, ее длинные волосы были распущены. Хотя ее лицо безошибочно принадлежало Ми Лань, выражение ее лица и манера поведения полностью изменились. Ее большие глаза теперь были ясными и блестящими, некогда бледные и изможденные щеки теперь покрылись слабым румянцем.
— Ми Лань? — неуверенно спросил он.
— Мистер Шэнь, — ответила Ми Лань.
Шэнь Чжихэн слегка улыбнулся ей.
— Мне очень жаль. С тех пор, как мы встретились, ты была втянута в мои проблемы.
Ми Лань покачала головой.
— Нет, ты спас меня.
— Это не я спас тебя. Это был Ситу Вэйлянь.
Ми Лань встала и подошла к краю коридора, свесив свои длинные ноги. Шэнь Чжихэн не понимал более глубокого смысла сказанного. Он спас её не от смерти — он спас её от тьмы. Той холодной ночью, когда они впервые встретились, он уже спас её. С той ночи простое знание о существовании мистера Шэня, о том, что он находится где-то в городе, живой и невредимый, приносило ей огромное утешение. В том тёмном мире одной мысли о нём было достаточно, чтобы сохранять её довольной, поддерживать её движение вперёд.
Вот что она имела в виду, говоря «спасена». Она понимала это, даже если не могла объяснить словами. А поскольку она не могла сформулировать это, то и не пыталась. В конце концов, последние пятнадцать лет она жила спокойной жизнью.
Шэнь Чжихэн подошёл и сел рядом с ней.
— С этого момента нас только двое. Я беру на себя всю ответственность за тебя. А когда ты станешь старше, если захочешь, ты сможешь уйти от меня в любое время и жить самостоятельно.
Ми Лань внезапно повернулась и посмотрела на него.
— Я могу остаться с тобой навсегда? Мне не нужно возвращаться домой?
— Разве ты не хочешь вернуться домой?
— Нет!
— Тогда мы не вернёмся.
— Мы действительно можем никогда не возвращаться?
— Да.
— Правда?
— Правда.
Ми Лань уставилась на него, отчасти веря, но всё ещё не решаясь довериться полностью. Она опустила голову, решив подождать и посмотреть. Даже если Шэнь Чжихэн в будущем передумает, она не слишком беспокоилась. Теперь, с её недавно восстановленным зрением и здоровым телом, она полностью покинула тёмный мир, в котором привыкла жить. Она стала новым человеком, свободным и независимым.
Она любила этот яркий новый мир, но это чувство не было полностью нежным или добрым. В её груди клокотал определённый трепет, трепет мести.
Измученный Шэнь Чжихэн не обращал особого внимания на мысли Ми Лань. Важно было то, что она была жива. Пока она жива, она не умрёт так легко снова. Учитывая её нынешнее состояние, её аппетит не был бы чрезмерным, просто немного крови время от времени было бы достаточно. А что касается генерала Ми, конечно, он не позволил бы своей дочери жить в чужом доме бесконечно, но это проблема на потом. Они разберутся с генералом Ми, когда он в конце концов поймёт, что его дочь пропала.
Следующим был Ли Инлян. Шэнь Чжихэн знал, что Ли Инлян был всего лишь пешкой, выполняющей приказы, а не вдохновителем его страданий. Тем не менее, Ли Инлян случайно или намеренно всегда умудрялся подтолкнуть его к грани смерти.
Он действительно был сыт по горло этим человеком.
Проспав целый день, Шэнь Чжихэн вышел на улицу и обнаружил, что его присутствие в мире стало довольно незначительным.
Большинство людей предположили, что он отправился в неторопливую поездку, а многие даже были уверены, что он побывал в Шанхае. Теперь, когда он вернулся, его по-прежнему хорошо принимали, как всегда. Приглашения на вечеринки и ужины посыпались потоком, словно снежинки, оседающие в его руках. В тот вечер он принял приглашение посетить бал в итальянском клубе, устроенный семьей итальянского посланника. Бал был оживленным и хаотичным, и именно там, в бальном зале, Шэнь Чжихэн столкнулся с Ситу Вэйлянем.
Ситу Вэйлянь пришёл с Цзинь Цзинсюэ — знак того, что его усилия по ухаживанию принесли свои плоды, поскольку теперь он имел честь сопровождать её на светские мероприятия. Одетый в строгий костюм, он случайно огляделся и издалека заметил Шэнь Чжихэна. Он сразу же улыбнулся и помахал рукой.
Шэнь Чжихэн, однако, проигнорировал его и отвернулся, увлекшись беседой с другом.
Ситу Вэйлянь отвёл взгляд, направив остатки своей улыбки на Цзинь Цзинсюэ. Он был в приподнятом настроении, чувствуя себя счастливым из-за недавней доброты Цзинь к нему. Её тёплое отношение наполнило его сердце светом и радостью. Он решил, что, должно быть, унаследовал романтическую натуру своей матери, что объясняло его глубокую потребность в любви. В конце концов, разве его мать не влюбилась в человека? Не было ничего странного в том, что он тоже влюбился в человеческую женщину. Кроме того, кого ещё он мог любить, если не человека? Были ли поблизости женщины-вампирши, в которых он мог бы влюбиться?
У него всё ещё оставались кое-какие сбережения, деньги, которые дал ему Шэнь Чжихэн, и он собирался потратить их первым делом. Он уже ездил на новенькой машине Шэнь Чжихэна. Пусть Шэнь злится на него — это не имело значения. Ситу Вэйлянь был занят погоней за женщиной своей мечты. Как только он добьётся её расположения, он сможет вернуться, извиниться перед Шэнь и попросить ещё денег. Они понадобятся ему, чтобы снять дом в западном стиле, купить машину и нанять прислугу. В конце концов, создание домашнего хозяйства обходилось недешево, и если он хотел создать дом, достойный Цзинь Цзинсюэ, то он не мог быть убогим.
Чем больше Ситу Вэйлянь думал об этом, тем прекраснее казалось будущее. Он продолжал ухмыляться Цзинь Цзинсюэ, которая рассеянно ответила своей улыбкой, хотя её мысли были далеко.
Человеком, о котором она думала, был Ли Инлян.
Ли Инлян пропал без вести несколько дней назад, и она не знала, был ли он мёртв или намеренно избегал её. В конце концов, со своими новыми японскими благодетелями он больше не нуждался в защите или поддержке семьи Цзинь. Если бы Ли Инлян не заботился о ней, она бы тоже не заботилась о нём. Было много мужчин, которые любили её, так почему она должна тратить своё время на предателя из числа учеников? Теперь Ситу Вэйлянь был её новым фаворитом. Он был высоким, красивым, а его вьющиеся волосы казались особенно экзотическими, делая его похожим на иностранца. Его невинное и страстное поведение позабавило её, и она решила, что иметь его своим парнем, возможно, неплохая идея.
Ситу Вэйлянь ни в коем случае не был плохим, но всё же Цзинь Цзинсюэ не проявляла особого энтузиазма, когда была с ним. Перед окончанием бала она ушла пораньше, попросив Ситу Вэйляня проводить её домой.
Цзинь Цзинсюэ была по-настоящему измотана. Придя домой, она даже не потрудилась пригласить Ситу Вэйляня внутрь, вместо этого направившись прямо в дом. Как только она переступила порог, к ней подошла её горничная Сяо Тао и прошептала:
— Мисс Цзинь, молодой мастер Ли здесь.
Цзинь Цзинсюэ была поражена.
— Кто? Он? Что он здесь делает?
— Он уже некоторое время здесь, ждет вас в гостиной.
Не колеблясь, Цзинь Цзинсюэ поспешила в гостиную, резко свернув в нее. Люстра была ярко зажжена, а на диване сидел не кто иной, как Ли Инлян. Когда она не видела его какое-то время, она постоянно злилась на него. Теперь, увидев его воочию, она опустила выражение лица, внезапно утратив интерес. Она бросила свою сумочку в руки Сяо Тао и села напротив Ли Инляна на маленький диванчик.
Ли Инлян встал и отвесил ей легкий поклон, его манеры оставались безупречно вежливыми.
— Мисс Цзинь, я приношу извинения за свое отсутствие. Последние несколько дней я был очень занят, и у меня не было возможности навестить тебя.
Цзинь Цзинсюэ холодно фыркнула через нос.
— Это странно. Ты не являешься кем-то важным для меня, так зачем тебе понадобилось навещать меня? Кроме того, я этого не ожидала.
Она бросила на него косой взгляд только для того, чтобы понять, что он заметно похудел, у него были ввалившиеся щеки. Хотя его волосы были зачесаны назад, а лицо свежевыбрито, его изможденный и печальный вид бросался в глаза безошибочно. Почувствовав легкий укол сочувствия, она начала задаваться вопросом, не солгал Ли Инлян, может быть, он действительно был занят.
Тем не менее, она повернула голову к двери, сохраняя свое отчужденное поведение, и громко позвала Сяо Тао принести чай. Это был тонкий сигнал о том, что она не выгоняет его, но также и о том, что она не горит желанием вступать с ним в контакт. Ли Инлян молча сел обратно, ожидая, пока горничная принесет горячий чай и несколько пирожных. Сделав глоток, он наконец заговорил:
— Я отправился в путешествие и только что вернулся в Тяньцзинь.
Цзинь Цзинсюэ медленно потягивала чай, думая про себя: «Иди, куда хочешь, возвращайся, когда захочешь — какое это имеет отношение ко мне? Почему ты говоришь мне это сейчас?»
Ли Инлян продолжил:
— Я стал причиной огромной проблемы.
Цзинь Цзинсюэ была застигнута врасплох. Она никак не ожидала, что он скажет что-то подобное. Ли Инлян, несмотря на свое бедное происхождение, всегда был расчетливым и осторожным. Он был не из тех, кто создает проблемы. Кроме того, теперь, когда японцы поддерживают его, даже если он оскорбит кого-то влиятельного, он всегда может положиться на то, что они прикроют его. Почему он должен быть так потрясен?
— Почему бы тебе не вернуться со мной домой и не залечь на дно на некоторое время? — предложила она.
Ли Инлян покачал головой.
— Нет, я не могу спрятаться от этого.
Цзинь Цзинсюэ бросила на него подозрительный взгляд.
— Кому ты перешел дорогу?
— Шэнь Чжихэн.
— Шэнь…
Цзинь Цзинсюэ чуть не подавилась чаем, быстро поставив чашку на стол. Она нахмурилась, наполовину удивленная, наполовину раздраженная.
— Я думала, ты разозлил кого-то важного. Это всего лишь Шэнь Чжихэн. Конечно, он способен, но не настолько, чтобы так напугать тебя. Кроме того, зачем тебе провоцировать его? Ты использовал свои японские связи, чтобы запугать его, и теперь он расстроен и позвал какого-то старого старейшину Цинбана из французской концессии, чтобы тот пришел за тобой?
— Если бы все было так просто, я бы вздохнул с облегчением, — сказал Ли Инлян со вздохом.
Цзинь Цзинсюэ была заинтригована.
— Что, теперь ты серьезно обсуждаешь это со мной? Ты действительно думаешь, что я могу помочь тебе справиться с этим беспорядком? — она холодно рассмеялась. — Дай угадаю, ты пришел ко мне сегодня вечером только потому, что тебе что-то от меня нужно. Обычно я даже не могу дождаться тебя в гости, несмотря на мои приглашения. Так что же изменилось сейчас? Ты знаешь мои способности. Чем именно я могу тебе помочь?
Ли Инлян наклонился ближе к ней, его глаза покраснели и наполнились усталостью, как будто он был на грани слез в течение нескольких дней. Когда он заговорил, его голос был хриплым.
— Ты знаешь Ситу Вэйляня, не так ли?
Цзинь Цзинсюэ слабо улыбнулась.
— Ты что, шпионишь за мной?
Ли Инлян продолжил:
— Я слышал, что в последнее время вы двое проводите много времени вместе.
Цзинь Цзинсюэ внезапно поняла.
— Ты же не думаешь попросить Ситу Вэйляня выступить от твоего имени, не так ли? Он просто простак. Конечно, он дружит с Шэнь Чжихэном, но это не значит, что его слова имеют для него большой вес.
Ли Инлян не смог удержаться, чтобы не возразить:
— Да! По крайней мере, он имеет большой вес!
Цзинь Цзинсюэ отвернулась, легкая улыбка тронула уголки ее рта, решив больше не спорить.
Ли Инлян наклонился ближе, вытянув шею, и спросил:
— У тебя завтра свидание с Ситу Вэйлянем?
— Что? Ты сейчас пытаешься контролировать меня?
— Просто скажи мне, понимаешь ты это или нет.
Игриво наклонив голову, Цзинь Цзинсюэ ответила:
— Да, завтра днём мы собираемся посмотреть фильм, а потом вместе поужинаем. Почему?
Ли Инлян остался в своей прежней позе, его руки были зажаты между ног, его лицо находилось почти в нескольких дюймах от её лица. Его налитые кровью глаза уставились на Цзинь Цзинсюэ, когда он, понизив голос, спросил:
— Ситу Вэйлянь по-настоящему влюбился в тебя?
Застигнутая врасплох его вопросом, Цзинь Цзинсюэ удивлённо моргнула, прежде чем повернуть голову и вздернуть подбородок.
— Есть много мужчин, которые влюблялись в меня. Что в этом такого особенного?
— А как насчёт тебя? Что ты чувствуешь к нему?
Цзинь Цзинсюэ чувствовала дыхание Ли Инляня на своей щеке, отчего её лицо покраснело. Напрягая шею, она отказывалась оборачиваться.
— Я ещё не приняла решения, — сказала она твёрдым тоном.
Ли Инлян заметил её оборонительную позицию и понял, насколько сильно он вмешался, наклонившись слишком далеко, как змея. Почувствовав её дискомфорт, он слегка отступил назад и сказал:
— Мисс Цзинь, не могла бы ты взять меня с собой, когда завтра встретишься с Ситу Вэйлянем?
— С чего бы мне брать тебя с собой на свидание?
— Я просто подумал... ну, поскольку у нас есть братско-сестринская связь, и тебе, кажется, нравится Ситу Вэйлянь, я бы хотел встретиться с ним, чтобы понять, что он за человек. Если он будет хорош, тогда я буду чувствовать себя непринуждённо. Кроме того, мы единственные из семьи, кто сейчас в Тяньцзине, и если я не проявлю хоть какую-то заботу о тебе, мой крестный может обвинить меня, когда узнает.
Цзинь Цзинсюэ ответила не сразу. Она взяла сигарету из мундштука на кофейном столике и зажала её между губами. Ли Инлян быстро достал зажигалку из кармана и, прикрывая пламя руками, прикурил от её сигареты. Она сделала неглубокую затяжку, выпустила мягкую струйку дыма и посмотрела на него своими большими тёмными глазами.
— Ты действительно беспокоишься обо мне? Или ты просто используешь меня, чтобы подобраться поближе к Ситу Вэйляню, надеясь, что он поможет тебе с Шэнь Чжихэном?
Ли Инлян, всё ещё державший зажигалку, выглядел измученным, как будто даже его глаза были слишком уставшими, чтобы двигаться. Он тупо уставился на неё.
— Ты думаешь, всё, что меня волнует, — это отношения с Шэнь Чжихэном? Разве я не могу разобраться с Шэнь, одновременно проверяя твоего нового парня?
Цзинь Цзинсюэ ухмыльнулась и сказала:
— О, мы начинаем волноваться, да? Я тоже устала после танцев весь вечер. Ты можешь волноваться сколько угодно — я не в настроении разбираться с этим.
Ли Инлян встал, хотя и пошатнулся, когда выпрямил спину, заставив Цзинь Цзинсюэ броситься вперед, готовую поймать его. Однако он быстро восстановил равновесие и твердо стоял на ногах.
— Прошу прощения, — прохрипел он. — Я, наверное, слишком мало спал последние несколько дней, вот почему у меня продолжает кружиться голова. Я больше не буду беспокоить вас сегодня вечером. Пожалуйста, отдохните. Я позвоню завтра — около полудня.
Он отвесил Цзинь Цзинсюэ официальный поклон, затем отступил назад, поворачиваясь, чтобы уйти. Цзинь Цзинсюэ позвала служанку, чтобы та проводила его.
После того как Ли Инлян ушёл, Цзинь Цзинсюэ расхаживала по гостиной, рассеянно покуривая сигарету. На полпути она вдруг лучезарно улыбнулась сама себе, даже сделала несколько па на своих высоких каблуках, как будто танцевала. Итак, Лян-гэ, всегда такой дерзкий, наконец-то уперся в стену. Он понял, что внешний мир опасен и что быть частью моей семьи — это его лучший вариант.
Она с нежностью подумала о том, что Ли Инлян всегда был таким упрямым. Она не ожидала, что он будет ухаживать за ней сладкими словами и романтическими жестами, но если бы он мог отбросить свою колючесть и быть с ней вежливым, она была бы удовлетворена. Она понимала его, Ли Инлян прошёл через трудности, и тяжёлая жизнь объясняла его сдержанный, суровый характер. Она могла простить его за это.
«Эх, — счастливо размышляла она, — несмотря на то, что Ситу очень обаятельный, если Лян-гэ начнёт заботиться обо мне, мне, возможно, придётся просто подвести Ситу. В конце концов, Ситу ещё молод, в будущем он найдёт кого-нибудь другого, кого полюбит».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|