Глава 7 (Часть 1)

Глава 7

Чжу Жаньань не отрывала глаз от фазана, словно желая, чтобы он немедленно превратился в ароматное мясо и попал к ней в рот. Она совершенно забыла о том, что хотела рассказать.

— Сестра, что ты слышала на улице? — напомнил ей Камушек.

Чжу Жаньань хлопнула в ладоши, принимая вид всезнающей рассказчицы.

Маленькая девочка вдруг стала похожа на сорокалетнюю сплетницу.

Особенно когда она присела на корточки, хитро прищурилась и, подражая взрослым, приблизилась к ним, — вылитая тётушка, обсуждающая деревенские новости под деревом.

Чжу Аньань с интересом наблюдала за оживлённым выражением лица сестры. Она примерно догадывалась, о чём пойдёт речь, но всё же, подыгрывая, наклонилась ближе.

Камушек, видя поведение сестёр, сложил ручки, вытянул шею и приблизился к ним.

Хотя они были у себя дома, вели себя так, словно задумывали что-то тайное.

Приняв нужную позу, Чжу Жаньань начала свой рассказ: — Я вам расскажу! Перед самым концом уроков Цуйцзюй сказала, что хочет собрать немного травы, прежде чем идти домой. И я подумала, что тоже могу собрать… А Чжаоди, которая сидит за мной, сказала, что тоже пойдёт…

Прошла минута, а она всё ещё рассказывала предысторию.

Чжу Аньань: «…………»

— Ближе к делу, — сказала Чжу Аньань.

Чжу Жаньань, которая собиралась рассказать, как они по дороге обсуждали, что купят на свои карманные деньги, вынуждена была перейти к сути:

— Ах, да! В общем, мы только подошли к подножию горы и увидели, как несколько тётушек, вместо того чтобы работать, собрались вместе и о чём-то шептались. Цуйцзюй сказала, что они наверняка сплетничают, и не захотела слушать. А Чжаоди сказала, что если не соберёт достаточно хвороста, то дома её накажут. И я пошла послушать… Я услышала, как они говорили…

Затем Чжу Аньань и Камушек стали свидетелями настоящего спектакля одной актрисы.

Чжу Жаньань постоянно меняла местоположение, изображая то одну, то другую женщину.

Хотя она сама подслушивала разговор, прячась за деревом, ей удалось очень точно передать выражения лиц каждой из женщин.

Чжу Аньань всё это время наблюдала за игрой сестры.

Как она и предполагала, женщины обсуждали семью Ли.

Однако, судя по словам Чжу Жаньань, они говорили очень осторожно.

По крайней мере, сама Чжу Жаньань не поняла, что их семья тоже фигурировала в этих сплетнях.

А вот Камушек, который впервые слышал эту историю, внимательно слушал, и его выражение лица менялось вместе с рассказом сестры.

Когда представление закончилось, мальчик, погруженный в услышанное, спросил: — Это правда?

— Кто знает, — Чжу Жаньань надула губы. — По-моему, она сама виновата. Я её не люблю.

Судя по рассказу, эта тётушка, которую не любила Чжу Жаньань, сделала что-то плохое и получила по заслугам.

— Я тоже её не люблю, — кивнул Камушек.

Чжу Аньань посмотрела на детей. Дети действительно лучше взрослых чувствуют, что такое хорошо, а что такое плохо.

— Хорошо, — сказала Чжу Аньань, растирая затёкшие от долгого сидения ноги. — Раз не любите, держитесь от неё подальше. Идите, посмотрите, как там огонь, а я пойду разделывать фазана.

Дети тут же убежали. Даже самые интересные сплетни не могли сравниться с возможностью поесть мяса.

Чжу Аньань с улыбкой посмотрела на детей, бросившихся к печи, и прищурилась. Похоже, в будущем эта женщина сама будет держаться от них подальше.

За обедом дети ели с таким аппетитом, словно боялись, что еда исчезнет.

Глядя на то, с каким удовольствием они уплетали мясо, Чжу Аньань чувствовала гордость.

Когда дети вылизали последние капли из мисок, Чжу Жаньань посмотрела на оставшуюся половину фазана.

— Это мы завтра съедим, — сказала Чжу Аньань.

Глаза девочки засияли: — Завтра?

Она думала, что придётся ждать ещё как минимум полмесяца.

Чжу Аньань, сама того не замечая, уже научилась сочетать строгость с лаской: — Если будете хорошо себя вести, то завтра.

— Обещаю хорошо себя вести! — Чжу Жаньань в шутку отдала честь.

Камушек, сидя на табурете, поднял вверх руки и ноги: — И я буду хорошо себя вести!

Чжу Аньань посмотрела на каждого из них: — Хорошо. Если будете хорошо себя вести, то сначала помоете посуду, а потом будем учиться.

— Хорошо! — ответил Камушек и, взяв свою миску, пошёл на кухню.

Радостное лицо Чжу Жаньань помрачнело: — А-а…

— Я тоже пойду, — добавила она.

Убрав со стола, дети вместе с Чжу Аньань снова сели за стол. В доме был письменный стол, он стоял в комнате Чжу Аньань, но был слишком маленьким для троих.

Поэтому Чжу Аньань решила заниматься в гостиной. Сначала она научила Камушка писать своё имя, а когда он начал старательно выводить иероглифы, проверила домашнее задание Чжу Жаньань.

Что можно сказать об этой девочке? С виду смышлёная, но училась средне.

— Что-то непонятное было на уроке? — спросила Чжу Аньань, указывая на ошибки в тетради.

Чжу Жаньань отвела взгляд: — Всё понятно.

— Если всё понятно, почему ошибки? Значит, не слушала, — сразу поняла Чжу Аньань.

Чжу Жаньань: «…………»

Она заметила, что после травмы сестра стала как будто умнее.

Поумневшая Чжу Аньань продолжала на неё давить.

В итоге выяснилось, что девочка на уроке занималась рукоделием, делала какие-то коробочки или цветочки из бумаги.

Это были безделушки, которые нравились девочкам, и она меняла их на конфеты или фантики.

Только сейчас Чжу Аньань поняла, что у девочки не только актёрский талант, но и умелые руки. У неё был хороший вкус, поэтому свои поделки она часто обменивала на конфеты, половинку яйца и другие мелочи.

Чжу Аньань, глядя на детей, задумалась.

За последние два дня она всё больше ощущала себя частью этого мира и понимала, что, скорее всего, уже не вернётся обратно.

Значит, воспитание этих детей ложилось на её плечи.

Сейчас был 1972 год, до восстановления вступительных экзаменов в вузы оставалось пять лет, а до начала политики реформ и открытости — ещё шесть или семь.

Как им жить дальше? Она хотела поступить в университет, хотела продолжить изучать китайскую медицину, стать хорошим врачом, на которого можно положиться. Но одного среднего образования было недостаточно.

А что насчёт детей?

Чжу Жаньань, видя, что сестра молчит, начала волноваться.

— Кем вы хотите стать, когда вырастете? — спросила Чжу Аньань.

— Я хочу много зарабатывать! Очень много денег! — не раздумывая, ответила Чжу Жаньань.

Камушек, немного подумав, серьёзно сказал: — Я хочу хорошо учиться, как сестра.

— Учёба — это бесполезно, — тут же возразила Чжу Жаньань.

— Почему бесполезно? — спросила Чжу Аньань.

У девочки была своя теория: — Вон те два дяди из коровника — университетские преподаватели, и что толку…

Чжу Аньань, которая вертела в руках тетрадь, замерла. Она вспомнила, что в коровнике действительно жили два ссыльных, но они редко появлялись на людях.

Бригадир Лян не был жестоким человеком, и в Бригаде Чистых Прудов не было таких строгих порядков, как в других местах. Эти двое жили более-менее сносно, но по сравнению с их прежней жизнью это было небо и земля. Они жили даже хуже, чем многие местные жители.

Чжу Аньань вздохнула. Она не знала, как объяснить этим наивным детям сложность ситуации. — Если учёба бесполезна, тогда почему в городе на работу берут только тех, кто окончил среднюю школу? — спросила она.

Чжу Жаньань, наклонив голову, подумала: — Точно! Тогда я окончу старшую школу и пойду работать на завод! Рабочие много зарабатывают!

— С твоими оценками ты не поступишь в старшую школу, — Чжу Аньань показала на тетрадь.

— Я буду стараться лучше учиться, — Чжу Жаньань почесала голову.

Видя, что сестра прислушивается к её словам, Чжу Аньань решила подбодрить её: — Если будешь хорошо учиться, может быть, я отправлю тебя учиться на актрису.

— А что такое актриса? — спросил Камушек, подняв голову.

— Это как твоя сестра изображала тех тётушек, — объяснила Чжу Аньань. — Сегодня она показала это нам двоим, а когда научится по-настоящему, сможет выступать по телевизору на всю страну.

— Телевизор! — воскликнули оба ребёнка.

В Бригаде Чистых Прудов не было электричества, и дети никогда не видели телевизор, только фильмы, которые показывали под открытым небом.

— Значит, сестра будет как в кино? — спросил Камушек, сияя от восторга.

Чжу Жаньань засмущалась, её щёки покраснели, словно она уже стала знаменитой.