Глава 13. Она, наверное, бездельница. Ты можешь сделать что-нибудь полезное…

— Шутите? Яйцо каждый день? Она что, себя за дочку помещика принимает?

Будь она дочкой помещика, ее бы давно раскулачили.

Однако, несмотря на внутренний скепсис, Лу Цинъян решил подыграть. Вдруг она и правда сможет несколько дней выполнять обещание!

Даже если нет, он ничего не теряет.

— Сестра не обманывает. Я верю сестре.

— Правильно. Сестра почистит тебе скорлупу. — Сун Сытянь постучала яйцом по столу и начала чистить.

Лу Цинъян, хоть и хотел почистить сам, не стал ее останавливать.

Сун Сытянь быстро очистила яйцо и отдала его Лу Цинъяну.

Мальчик осторожно взял яйцо и тут же откусил большой кусок. Аромат яйца наполнил его рот, даря невиданное ранее удовольствие.

Вот только насладиться вкусом он не успел — яйцо было съедено слишком быстро. Зря он откусил такой большой кусок.

— Съел? Запей водой. — Сун Сытянь, видя, как он торопится, заботливо налила ему воды из фляги.

Лу Цинъян не очень хотел пить — вода могла смыть вкус яйца, который он хотел еще немного распробовать. Но отказываться от ее заботы было неудобно, поэтому он сделал маленький глоток.

Как только он отпил, вернулся Лу Цинцзян с водой.

Увидев брата, Лу Цинъян поставил чашку, схватил яйцо и радостно побежал к нему.

— Второй брат, ешь яйцо!

Лу Цинцзян посмотрел на Сун Сытянь.

Он и без слов понимал, что яйцо от нее и предназначено ему. Иначе жадина Лу Цинъян ни за что бы не поделился.

— Я не буду. Ешь сам.

— Я свое уже съел. Это сестра второму брату дала. — Произнося эти слова, Лу Цинъян пожалел, что ел так быстро.

— Положи на стол. Я позже съем. — Лу Цинцзяну нужно было еще два раза сходить за водой, и у него не было времени есть.

— Ты не будешь его есть? — Только сейчас он сказал, что не будет, а теперь передумал. Может, он что-то не так сказал?

— Не буду. — Если бы у него не было своего, он бы, конечно, уступил брату. Но тот уже съел одно яйцо, так что второго ему не видать.

Лу Цинъян расстроился. Знал бы, что брат передумает, съел бы яйцо сразу, не дав ему шанса.

— Третий брат был прав. Второй брат самый жадный!

— А ты щедрый? Так отдай свое яйцо второму брату. — Лу Цинцзян признавал, что он бережливый, но это ради семьи. А его называют жадным!

— Я свое уже съел. — Как он мог отдать съеденное яйцо?

— Даже если бы не съел, все равно бы не отдал. — фыркнул Лу Цинцзян.

— Если бы не съел, то был бы жадным, а раз съел, то не жадный. — Тогда он не всегда жадный, в отличие от второго брата, который жадный всегда.

Лу Цинцзян не хотел с ним разговаривать.

— Пусть буду жадным. Все равно не отдам. — С этими словами он вылил воду из ведер в бак, взял пустые ведра и направился к выходу, чтобы снова сходить за водой и поблагодарить Сун Сытянь. Она принесла им кукурузную муку, огурцы, конфеты и яйца. Ему было немного неловко, но отказываться он не собирался. Никогда. Только принимая ее помощь, они могли выжить.

Они были слишком бедны.

Поблагодарив Сун Сытянь, он сразу же ушел за водой.

После его ухода Сун Сытянь еще немного поиграла с Лу Цинъяном и вернулась домой.

Было еще нет пяти.

— Почему еще не стемнело? Я уже хочу спать.

— Я отправил тебя в этот мир спать, что ли?

— А что мне еще делать? — Она должна была спасти Лу Цинхэ, но, кроме как носить им еду, она больше ничего не могла придумать.

Ба Пи задумался. Кажется, она была права.

— Ты можешь сделать что-нибудь полезное для этого мира.

— Например?

— Заняться наукой, бороться с бедностью, развивать медицину, защищать родину, творить добро.

— Я автор наивных романов, а не их героиня. Я умею только писать, а не заниматься наукой, медициной или воевать. Добро творить могу, но мне нужна твоя помощь. — У нее не было ни умений, ни ресурсов, чтобы помогать людям. Без его помощи она ничего не могла сделать.

Если бы он ей помог, то это было бы его добро, а не ее.

— И зачем я выбрал такую бездельницу?

— Я не бездельница, просто мои таланты здесь не нужны.

— Да ладно! В прошлой жизни, даже имея подходящую профессию, ты только и делала, что сидела на шее у родителей.

— …Не сыпь мне соль на рану.

— Это не меняет того факта, что ты бездельница.

Сун Сытянь подумала, что в прошлой жизни, наверное, была сложной математической задачей.

— Давай вернемся к тому, что я могу сделать полезного. — Хватит ее оскорблять.

— Незачем. Бездельница ни на что не способна.

— …Тогда я могу пойти спать?

— Спи. Я свяжусь с друзьями из загробного мира и попрошу их найти мне кого-нибудь полезного.

— Не буду спать! Я еще могу исправиться… Я могу стать учительницей, как моя мама. — Это был единственный выход, который она смогла придумать.

— Ты уверена, что не испортишь детей?

— У меня есть образование. Если буду стараться, то все получится. — Предыдущая хозяйка тела училась в старшей школе, так что стать учительницей начальных классов в бригаде было вполне реально.

— Тогда становись учительницей. Хоть какое-то дело, а то бездельничаешь целыми днями, позоришь меня.

Решение было принято. Сун Сытянь все еще хотела спать, но не стала говорить об этом.

Чтобы Ба Пи снова не начал ее критиковать, она взяла первую попавшуюся книгу.

Прочитав меньше страницы, она закрыла книгу.

Ничего не понятно.

Взглянув на обложку — «Высшая математика» — она успокоилась. Ничего удивительного, что она ничего не поняла.

Фух, она уж подумала, что поглупела.