Глава 15 (Часть 1)

Глава 15

Место, выбранное для обеда, было тихим и уединенным. Сквозь листву пробивались солнечные лучи, создавая мягкое освещение. С берега открывался прекрасный вид на озеро, где плавали небольшие стайки лебедей.

Ван Цзяньцю подумала, что если посадить здесь лотос и запустить карпов, а зимой собирать лотосовые корни подо льдом, то можно создать самодостаточную мини-экосистему.

Однако не успели они сесть, как Чжу Тяньюй ответила на телефонный звонок и после короткого разговора ее лицо помрачнело.

Минут через десять в дверях кабинки появился Чжу Фэнсю. Он слегка улыбнулся: — Почему вы не позвали меня обедать?

— Гэгэ Фэнсю, — радостно приветствовал его Ду Юньцэ.

— Мгм, — кивнул Чжу Фэнсю в ответ.

Чжу Тяньюй постучала ложкой по краю тарелки и с упреком сказала: — Братик, ты что, ее как зеницу ока бережешь? Что такого, если мы вместе пообедаем?

Чжу Фэнсю подошел к Ван Цзяньцю, отодвинул стул и полушутя-полусерьезно ответил: — Ты будешь ее обижать.

— Братик! — Чжу Тяньюй повысила голос, но, испугавшись холодного взгляда Чжу Фэнсю, тут же притихла.

Блюда были изысканными и миниатюрными. Ван Цзяньцю не узнала ни одного из них, а некоторые даже не могла понять, съедобные ли они.

С европейской кухней она была знакома еще меньше. Она не умела пользоваться ножом и вилкой, и приборы, царапая тарелку, издавали резкий скрежет.

Чжу Тяньюй молча закатила глаза: — Ван Цзяньцю, ты что, даже ножом и вилкой пользоваться не умеешь?

Она назвала ее по имени и фамилии, особенно выделяя фамилию «Ван», словно хотела подчеркнуть разницу между ними. По крайней мере, родители не стали менять ей фамилию.

Ван Цзяньцю снова провела ножом по тарелке и бесстрастно ответила: — Я умею скальпелем разрезать насекомых, но не умею ножом для стейка резать говядину.

Чжу Тяньюй хотела что-то сказать, но Чжу Фэнсю уже поднял на нее глаза, безмолвно предупреждая. Он взял тарелку Ван Цзяньцю и элегантными, привычными движениями разрезал стейк: — Главное, чтобы умела есть.

Чжу Тяньюй с завистью смотрела на его действия. Она уже была удивлена, когда он чистил для Ван Цзяньцю краба, а теперь еще и стейк режет. Он что, нянчится с ней, как с маленьким ребенком?

Как же это раздражало! Она с силой воткнула вилку в кусок говядины, брызги разлетелись во все стороны. На ее новый костюм Chanel попала капля соуса, прямо на пуговицу, и это было очень заметно. Чжу Тяньюй еще больше разозлилась и спросила: — Я уже прохожу практику в компании, а ты только на втором курсе?

Ду Юньцэ опешил: — Вы ровесницы? — Он удивленно посмотрел на Ван Цзяньцю: — Ты выглядишь такой юной.

Чжу Тяньюй топнула ногой: — Ду Юньцэ, ты на чьей стороне?

Ду Юньцэ понял, что сказал что-то не то, и поспешно извинился: — Сяоюй, я не хотел сказать, что ты выглядишь старой...

— Ду Юньцэ!

У Ду Юньцэ голова пошла кругом, он не знал, как выпутаться из этой ситуации.

Голос Ван Цзяньцю был ровным: — Потому что я два года не училась.

Ду Юньцэ, словно найдя новую тему для разговора, подхватил ее слова: — А почему ты не училась? У тебя были проблемы со здоровьем?

— Нет, — Ван Цзяньцю даже бровью не повела. — Работала на заводе, чтобы заработать на учебу.

Она говорила об этом так спокойно, словно речь шла о ком-то другом. Ду Юньцэ издал возглас разочарования, и его голова закружилась еще сильнее.

Лучше бы он промолчал!

Сидел бы и ел, и все!

Нет же, надо было спросить!

— Не я же виновата, что у тебя нет денег на учебу, — сказала Чжу Тяньюй.

Ван Цзяньцю подняла на нее глаза: — Так что ты хотела мне сказать?

— Что такого, если мы просто пообедаем? Папа и мама хотят, чтобы мы ладили, — Чжу Тяньюй специально выделила слова «папа и мама», словно хотела увидеть какую-то реакцию на этом бесстрастном лице.

Но Ван Цзяньцю никак не отреагировала, лишь произнесла: — О.

— Похоже, этот обед не состоится, — вмешался Чжу Фэнсю. Он отодвинул тарелку. — У тебя днем занятия, возвращайся в университет. Водитель ждет внизу.

Затем он обратился к Ду Юньцэ: — Юньцэ, ты пока езжай домой. Нам нужно кое-что обсудить.

Оставаться здесь действительно было пустой тратой времени. Ван Цзяньцю, не колеблясь, встала и ушла.

Ду Юньцэ вышел следом, нерешительно посмотрел на Чжу Тяньюй, медленно побрел по коридору, но так и не ушел.

Чжу Тяньюй взяла сумку: — Тогда я тоже пойду.

Челюсть Чжу Фэнсю напряглась. Он взглянул на Чжу Тяньюй: — Сядь.

Он часто улыбался, и никто не замечал, каким холодным и безразличным он становился, когда улыбка исчезала с его лица. Чжу Тяньюй, испугавшись его бесстрастного взгляда, тут же села.

Она уже видела такое выражение.

Когда ей было шесть лет, она, капризничая и упрямясь, тайком залезла на телескоп Чжу Фэнсю, чтобы поиграть, но случайно упала, сломав старинный прибор.

Тогда четырнадцатилетний Чжу Фэнсю, еще совсем юный, смотрел на нее точно так же. Он стоял у окна, наполовину скрытый в тени, не пытаясь ей помочь и не ругая.

Он просто смотрел, как она плакала от боли и стыда, словно смотрел на что-то безжизненное.

Она действительно думала, что он ее накажет. Спустя целую вечность Чжу Фэнсю наконец-то пошевелился. Его длинные, бледные пальцы поправили очки. Он схватил ее и выставил за дверь, запретив приближаться к его комнате.

В кабинке остались только они вдвоем.

Чжу Тяньюй дрожала, сидя на стуле.

— Братик? — она позвала его мягким голосом. — Я просто хотела с ней пообедать.

Чжу Фэнсю медленно вытирал свои длинные пальцы: — Чжу Тяньюй, больше не приближайся к ней и не приходи в Ванъюэ Гуйгун.

Чжу Тяньюй поджала губы: — Но ты ведь больше не живешь в Ванъюэ Гуйгун. — Если он там не живет, зачем ей туда приходить?

Отложив салфетку, Чжу Фэнсю вежливо и мягко сказал: — Да, поэтому тем более не приходи в усадьбу Фэнлин.

Почему?

Чжу Тяньюй нахмурилась и, широко раскрыв глаза, спросила: — Братик, неужели только из-за того, что у нас нет кровного родства, ты принял ее сторону? — Она с недоумением добавила: — Но ведь двадцать два года мы были настоящими братом и сестрой.

Настоящими братом и сестрой?

Чжу Фэнсю тихо рассмеялся. В его благородном, красивом облике вдруг проявилась какая-то надменность: — Чжу Тяньюй, ты действительно глупа.