Глава 6. Су Чжаорун

Пятый принц, Ли Чанг, и третий принц, Ли Хао, были сыновьями одной матери. Естественно, они были гораздо ближе друг другу, чем остальные принцы.
Ли Чанг был на шесть лет младше Ли Хао, в том году ему исполнилось только десять.
Старший брат был высок и красив, он отличался впечатляющей манерой поведения. Младший мальчик еще не вырос, и макушкой он доставал только до груди Ли Хао.
Он родился светловолосым и пухленьким. Одетый в ярко-желтый костюм имперского принца, он был похож на круглую пельмешку. Пара его узких маленьких глазок была зажата мясистыми щеками. 
Не сказать, что он был уродлив, но и красавцем его было не назвать.
По взгляду на их лица никто не подумал бы, что эти мальчики родственники. Ли Чанг совсем не походил на старшего брата.
Заплаканный Ли Чанг потянул Ли Хао за рукав:
– Третий брат! Матушке приснился кошмар! Она смотрела на меня, как на злого призрака. Она не переставала кричать. Затем вдруг потеряла сознание и все еще не очнулась. Мне очень страшно.
Он был всего лишь десятилетним мальчиком. Когда бы ни случилось что-то страшное, он по привычке хотел спрятаться за спиной брата.
Очевидно, что Ли Чанга напугала собственная мать.
Ли Хао принял расслабленный вид, он тихо успокоил брата:
– Не бойся, я посмотрю, что делает матушка.
Ли Чанг кивнул, но отказался отпускать руку, сжимавшую рукав Ли Хао.
– Третий брат, я пойду с тобой.
Ли Хао это стало надоедать, он хотел вырвать рукав из его ручек. Но увидев жалостливое лицо брата, он смягчился и оставил его в покое.
У императора Юнцзя было пять сыновей и две дочери. Принцесса Хуэйань и второй принц, рожденные от императрицы Цяо, являлись законными отпрысками и его прямыми потомками. У них также была самая благородная родословная.
Старший принц и принцесса Цзинъань были рождены наложницей, Мэн Гуйфэй. Она родилась в семье военного генерала, но также была возлюбленной детства и любовницей императора. Семья Мэн последовала за императором Юнцзя и поддержала его в завоевании центральных равнин.
Дедушка второго принца – шуфу Великой Династии Вэй, глава гражданских чиновников – пользовался большим доверием императора. С таким могущественным материнским родом в мирное и развитое время второй принц был обеспечен самой сильной поддержкой, и никто не смог бы поколебать его статус.
Однако во время войны семья Мэн, носящая титул маркизов Гуанпина, обладала большей властью, чем гражданские чиновники. Военные генералы, следующие за императором против его врагов, естественно, имели больше власти, чем гражданские. Таким образом, предпочтение и пристрастие императора Юнцзя к старшему принцу не было неожиданными.
Четвертый принц тоже был рожден от наложницы. Тем не менее, Цинь Фэй, его биологическая мать, была двоюродной сестрой императора Юнцзя по материнской линии. Вдовствующая императрица Чжао была самой большой сторонницей и покровительницей Цинь Фэй во всем внутреннем дворце.
При поддержке вдовствующей императрицы Чжао, четвертый принц, хоть и не самый популярный, не терпел никакого принижения.
По сравнению с другими принцами, Ли Хао и его брат были жалки.
Их матерью была Су Чжаорун. Замечание о том, что она была низкого происхождения, могли расцениваться как комплимент в ее адрес.
Госпожа Су была когда-то танцовщицей в борделе. Маркиз Гуанпина обратил внимание на ее красоту. После застолья она была в качестве подарка передана Ли Юаню, императору Юнцзя, тогда молодому главе семьи Ли. Чрево госпожи Су оказалось очень плодородным, и она забеременела после первой же ночи с Ли Юанем.
Через девять месяцев она родила сына, Ли Хао. С рождением ребенка она возвысилась, наконец-то получила статус во внутреннем дворе семьи Ли и была принята в качестве наложницы.
Всем хорошо было известно, что Су была всего лишь танцовщицей из борделя. Даже при встрече со слугами лояльной семьи Ли ей приходилось улыбаться.
Она была нежной и красивой, с хрупкой внешностью, и в борделе она приобрела превосходные навыки, позволяющие доставлять мужчинам удовольствие в постели. Так через шесть лет она родила снова, второго сына назвали Ли Чанг.
Позже Ли Юань поднял знамя восстания и основал новую династию. Его законная жена, госпожа Цяо, была коронована в качестве императрицы, его возлюбленная госпожа Мэн была названа старшей императорской наложницей, а его кузина Цинь тоже получила титул императорской наложницы.
Когда настала очередь Су, снова вспомнилось, что у нее не было могущественной семьи, но было низкое происхождение, поэтому император Юнцзя, естественно, пожаловал ей должность Чжаорун.
Она прошла путь от танцовщицы в публичном доме до Чжаорун в императорском дворце. Она родила двух принцев. Добилась чести и богатства на всю жизнь. В глазах окружающих Су Чжаорун уже была победительницей в жизни.
Перед людьми Су Чжаорун всегда лучезарно улыбалась, но наедине с сыновьями всегда проливала слезы, сетуя: 
– Все потому, что ваша мать бесполезна, поэтому вы оба не в фаворе. Мать первого принца – высокопоставленная Гуйфэй, а второй принц рожден от императрицы. Мать четвертого принца также занимает высокое положение в гареме. К несчастью для вас, сыновья, ваша мать всего лишь Чжаорун. Во дворце никто ничего не говорит. Но я знаю, что они смеются за вашими спинами. Просто вините свою мать...
Поскольку Ли Чанг был молод, невежественен и родился позже, все эти слезы и причитания с самого детства попадали в уши Ли Хао.
В душе он уже сам по себе был несчастным мальчиком, и ему все еще нужно было успокаивать Су Чжаорун, которая всегда плакала и жаловалась. Так он становился все более и более лояльным по отношению к своей матери.
Забота о младшем брате также стала прямой обязанностью Ли Хао.
Ли Чанг тоже сильно полагался на брата, именно поэтому в спальню матери братья вошли рука об руку.

...

Бледная Су Чжаорун без сознания лежала на кровати.
Возможно, именно из-за Ли Хао, подошедшего к ее ложу, женщина очнулась, разомкнула дрожащие ресницы и вдруг увидела юное и прекрасное лицо старшего сына.
Все тело Су Чжаорун задрожало.
Ее взгляд был прикован к Ли Хао, слезы, не переставая, катились по ее щекам, она закричала:
– Хао... Это правда ты... Почему ты снова жив...
У тридцатилетней Су Чжаорун были тонкие брови, большие черные глаза и нежное прекрасное лицо. Мокрое от слез, оно в тот момент выглядело еще жалостливее обычного.
Ли Хао, как верный сын, не мог смотреть на плачущую мать.
Он сел на край кровати, взял руку Су Чжаорун и нежно произнес:
– Матушка, тебе снова приснился кошмар? Что ты такое говоришь? Что значит "снова жив"? Твой сын как всегда силен и здоров.
Су Чжаорун всегда расстраивалась из-за своего низкого статуса и обычно не хотела даже слышать слова "Чжаорун".
Все горничные дворца Ихуа называли ее "госпожа". Ли Хао тоже называл ее исключительно "матушка", а не "мать-наложница".
Су Чжаорун в замешательстве уставилась на сына, слезы капали из ее глаз подобно дождю. Она взяла себя в руки, чтобы схватить ладонь Ли Хао. Слова застряли у нее в горле, она не могла произнести ни звука.
Ее длинные острые ногти вонзились в плоть Ли Хао, ужасая юношу.
Но он даже не нахмурился, позволив матери схватить себя за руку.
Другая его рука была крепко сжата Ли Чангом.
Все наложницы в гареме были женщинами из влиятельных или престижных семей, и их дети также пользовались поддержкой семей своих матерей. Его мать и брат были другими. 
Для него мать и брат были самыми близкими в мире людьми.
Его мать могла положиться только на него.
Его брат мог верить и доверять только ему.
Су Чжаорун плакала более получаса, глаза ее опухли от слез, только потом ее напряженные эмоции наконец успокоились. Только тогда она с ужасом поняла, что рука Ли Хао стала липкой от крови.
Су Чжаорун отпустила руку сына и со слезами на глазах сказала:
– Я поцарапала тебе руку, но ты ничего не сказал.
Ли Хао даже не посмотрел на свою руку, вместо этого он улыбнулся и успокоил мать.
– У меня крепкие и грубые руки, эта царапина для них ничто. Как ты себя чувствуешь?
Ли Чанг выглянул из-за спины Ли Хао и прошептал:
– Матушка, грудь все еще болит?
Подняв руку к груди, Су Чжаорун что-то вспомнила, она вдруг побледнела и неконтролируемо задрожала.
Ли Хао нахмурился и, не поворачиваясь, приказал слугам:
– Позовите императорского лекаря.
— Нет, не нужно звать врача, – Су Чжаорун заколебалась и снова сжала руку Ли Хао. – Чанг, можешь идти. Мне нужно кое о чем поговорить с твоим братом наедине.