Глава 2 (Часть 1)

Чжао Хай'эр отчетливо чувствовала, что дни в Чжэнь Дэ Юань тянутся очень медленно и без дела.

Сначала Фэн Тяньдуо сказал, что ее перевели в Чжэнь Дэ Юань, чтобы она занималась уборкой двора, стиркой и мытьем полов. Но на самом деле всю эту работу выполняли Чжэнь Бо, Сы Хай и Ба Фан, которые приходили каждый день. А ей оставалось только крутиться рядом.

— Брат Сы Хай, что я могу сделать?

— Э-э... Спроси у управляющего Чжэня.

— Брат Ба Фан, давай я помогу!

— Не нужно, я сам справлюсь.

— Управляющий Чжэнь, найдется для меня какая-нибудь работа?

— Да особо и делать нечего...

Каждый день она ходила за ними и задавала практически одни и те же вопросы, получая в ответ примерно одно и то же.

Что за чертовщина? Она думала, что, попав в Чжэнь Дэ Юань, будет занята с утра до вечера, как пчелка. А в итоге ей было так скучно, что хоть вшей лови от безделья. Главное, что и вшей-то не было.

Прошло полмесяца, и она совсем извелась от скуки. Воспользовавшись моментом, когда Фэн Тяньдуо занимался каллиграфией в кабинете, она подошла к двери.

— Старший молодой господин... — тихо позвала она.

Фэн Тяньдуо, не поднимая головы, сосредоточенно выводил иероглифы.

— Что такое? — ответил он совершенно ровным голосом, словно не желая, чтобы разговор повлиял на силу нажима кисти.

Она подошла к столу и посмотрела на него. Его иероглифы были превосходны — с таким мастерством можно было бы на улице торговать каллиграфическими надписями к Новому году.

— У старшего молодого господина очень красивый почерк, — искренне сказала она.

— Ты пришла только для того, чтобы сказать это? — он наконец поднял глаза и мельком взглянул на нее, равнодушно добавив: — Кстати говоря, ты тоже давно не писала.

Она замерла.

Чжао Хай'эр была неграмотной деревенской девушкой, все знали, что она не умеет ни читать, ни писать. Именно поэтому все так удивились, когда «воскресшая» Чжао Хай'эр оказалась грамотной.

По идее, Фэн Тяньдуо должен был знать, что Чжао Хай'эр неграмотна. А даже если и не знал, он ведь не мог видеть, как она пишет?

— Ты ведь еще умеешь писать? — он посмотрел ей прямо в глаза.

На ее лице отразилось недоумение.

— Похоже, ты забыла, — Фэн Тяньдуо едва заметно вздохнул. — Ожив, ты что-то приобрела в своей голове, но что-то и забыла.

Она с подозрением посмотрела на него.

— Я не понимаю, что имеет в виду старший молодой господин.

— После того как ты пришла в поместье Фэн, я время от времени учил тебя грамоте, — он протянул ей кисть. — Забыла?

Услышав это, она совершенно остолбенела и уставилась на него, слегка приоткрыв рот от удивления. Вид у нее был немного забавный.

Фэн Тяньдуо учил Чжао Хай'эр грамоте? Боже, неужели это правда? Все говорили, что он замкнутый и высокомерный, к нему трудно приблизиться, а он учил деревенскую девочку читать и писать?

Когда Чжао Хай'эр пришла сюда в десять лет, ему было восемнадцать, верно? Он ни к кому не проявлял любезности, особенно к служанкам. Почему же он так особенно заботился о Чжао Хай'эр?

Не то чтобы у нее были дурные мысли, но она не могла не заподозрить его в нездоровом интересе к детям...

— Напиши несколько иероглифов, дай мне посмотреть, — сказал он.

Она неуверенно взяла кисть.

— Что написать?

— Что угодно, — сказал он, вставая и жестом приглашая ее сесть на его место.

Она села, обмакнула кисть в тушь и задумалась. Не зная, что написать, она вывела три иероглифа: «Не знаю».

Фэн Тяньдуо посмотрел на написанные ею иероглифы и нахмурился.

— Почему так уродливо? — на его лице отразилось отвращение. — Ты четыре года упражнялась в каллиграфии, и вдруг...

— Я все забыла, — сказала она с невинным и беспомощным видом.

Ее нельзя было винить! Она ведь вовсе не Чжао Хай'эр и, естественно, никогда серьезно не занималась каллиграфией кистью. Прописи в школе она заполняла только для галочки.

— Даже кисть держать разучилась, вот же, — он тихо цыкнул языком, приблизился к ней и взял ее руку, чтобы поправить. — Пальцы нужно держать вот так, локоть подними чуть выше, плечи расслабь, сядь прямо, спину выпрями...

Говоря это, он постоянно касался ее руки, плеча и даже талии. От этих прикосновений она покраснела, сердце забилось чаще. Она поспешно села так, как он велел, лишь бы он перестал касаться ее тела.

— Похоже, тебе придется заново учиться писать... — сказал он. — С завтрашнего дня будешь каждый день по одному шичэню (два часа) заниматься каллиграфией.

— Что?! — она потрясенно расширила глаза, на ее лице отразилось отчаяние.

Незаметно прошло три месяца с тех пор, как она поселилась в Чжэнь Дэ Юань. И Фэн Тяньдуо действительно заставлял ее каждый день по шичэню заниматься каллиграфией.

Каждый день в кабинете он полулежал у окна и читал, а она сидела прямо за столом и упражнялась. Стоило ей немного расслабиться или задуматься, как он, словно призрак за спиной, окликал ее или стучал по голове.

Надо сказать, она предпочла бы готовить или стирать, чем сидеть за столом и писать. Для нее, такой подвижной, это было настоящей пыткой!

Честно говоря, из-за сильных подозрений насчет возможных нездоровых наклонностей Фэн Тяньдуо, все эти три месяца она жила в постоянном напряжении и осторожности, боясь, что он ее тронет. Но дни шли, а он не только ни разу не протянул к ней свои «когти волка», но даже ни разу не сказал ничего двусмысленного.

Она невольно задумалась: неужели она его неправильно поняла? Он хорошо относился к Чжао Хай'эр, учил ее грамоте просто потому, что «помогать другим — источник счастья»?

Прошло еще несколько дней в сомнениях, и приблизились новогодние праздники.

В это время из-за подготовки к праздникам все в поместье Фэн были невероятно заняты. Фэн Тяньдуо стал проводить в Чжэнь Дэ Юань меньше времени. Он то отправлялся в кабинет Фэн Миньда, то следовал за отцом в «Чжэнь Мань Лоу» учиться делам. В Чжэнь Дэ Юань он проводил меньше половины дня, что несказанно радовало Чжао Хай'эр.

Потому что, когда тигра нет дома, обезьяна становится царем горы.

Раньше он постоянно следил за ней, и она не могла приготовить для Сы Хая укрепляющее почки снадобье. Сы Хай иногда тайком торопил ее, но она ничем не могла помочь.

Но в последние дни Фэн Тяньдуо уходил рано и возвращался поздно, что дало ей прекрасную возможность. Используя заранее купленные через младшего слугу китайские травы, несколько специй и дикие овощи, она «возобновила старое ремесло» на маленькой кухне Чжэнь Дэ Юань. Сы Хаю очень понравились приготовленные ею фрикадельки «Львиная голова» для укрепления почек и ци, и он тут же порекомендовал ее нескольким другим клиентам, среди которых были даже два охранника поместья Фэн.

Итак, пользуясь отсутствием Фэн Тяньдуо, она усердно трудилась на маленькой кухне, занимаясь своим уникальным бизнесом. Все, кто пробовал ее лечебные блюда, говорили, что чувствуют себя бодрее. Они не только платили оговоренную сумму, но и тайком давали ей немного мелкого серебра в качестве награды.

Она обнаружила, что эти слуги и охранники платили щедрее, чем служанки и момо. Похоже, наказание Фэн Тяньдуо — перевод на службу в Чжэнь Дэ Юань — обернулось для нее удачей!

В этот день Сы Хай, улучив момент, снова сунул ей немного серебра.

— Хай'эр, будь добра, сделай мне еще одно пирожное.

— Какое пирожное? — спросила она.

— Ну, такое... — он наклонился к ее уху и таинственно прошептал: — Чтобы женщину порадовать.

— А? — она не поняла и с недоумением посмотрела на него.

— Ты хоть и маленькая, но уже не совсем ребенок. Неужели не слышала, о чем шепчутся служанки и момо? — спросил он.

Она нахмурилась, подумала и, кажется, начала понимать, о чем он говорит.

— Брат Сы Хай имеет в виду...

— Скажу тебе, — понизил голос Сы Хай. — Я сошелся со служанкой второй госпожи, Сю Фан. Вот и хочу угостить ее чем-нибудь эдаким... Понимаешь?

— Брат Сы Хай, я такими нечестивыми делами не занимаюсь, — неужели он просит ее приготовить какое-то приворотное зелье?

— Нечестивыми?