[❤️] [Завершено✅] Глава 17: Паньгуань (судья). Вэнь Ши

«Маленький театр на день рождения Вэнь Ши».

Для жителей горы Сунъюнь день зимнего солнцестояния — это важный праздник.  

Лао Мао с рассвета уже хлопотал на кухне, и когда Чжоу Сюй, ведомый запахом, пробрался туда, на столе уже красовались пять видов начинки для пельменей.  

— Ого, какой размах! Зачем столько видов? — Он заглядывал под каждую крышку, любопытствуя.  

— Людей много, вкусы разные, — ответили Да Чжао и Сяо Чжао, загибая пальцы.  

— Лао Мао ест всё подряд.  

— Но Бу Нин и Сяо Цяо любят пельмени с овощами.  

— Чжун Сы и Чжуан Е предпочитают мясо.  

— А мы едим только мясо.  

Чжоу Сюй удивился:  

— Только мясо? Разве это не слишком тяжело?  

Да Чжао и Сяо Чжао выпалили:  

— Ты когда-нибудь видел, чтобы тигру было тяжело от мяса?  

Чжоу Сюй: "..."  

— Ох, прошу прощения.  

— Но это всего три вида.  

— А как же те двое? Ты их забыл?  

Чжоу Сюй подумал о Вэнь Ши и Чэнь Будао:  

— Я знаю, что Вэнь Ши любит пить ледяную колу, но насчет еды у него нет особых предпочтений. А что касается Патриарха, он, кажется, вообще редко ест?  

— Как нет предпочтений? Есть, — сказали Да Чжао и Сяо Чжао. — Вэнь Ши любит, когда в начинку добавляют немного водяного каштана, для хруста. А что касается учитель... учитель...  

Девушки запнулись, и тут Лао Мао, замешивая тесто, добавил:  

— У него легкий вкус, всегда был таким. Начинку для него нужно готовить отдельно.  

Чжоу Сюй удивился:  

— Всегда? Ты знаешь, каким он был в детстве?  

Лао Мао тоже удивился:  

— Я сказал «всегда»?  

— Ну да, сказал.  

— Оговорка, просто оговорка, — пробормотал Лао Мао. — Откуда мне, простому кукле, знать такие вещи? Но в любом случае, у него легкий вкус.  

В вилле семьи Шэнь все были заняты до полудня, пока Бу Нин и остальные не начали потихоньку заходить, помогая накрывать на стол.  

Однако с горы спустился только Вэнь Ши.  

Чжун Сы заглянул за него:  

— А где учитель?  

Вэнь Ши сел за стол:  

— Не придет.  

— Почему?  

— Он жульничал в шахматах, так что я его связал.  

Все: "..."  

Лао Мао как раз ставил на стол тарелку с пельменями с легкой начинкой и, услышав это, чуть не выронил её:  

— Св... что???  

Вэнь Ши посмотрел на него.  

Лао Мао тут же сменил выражение лица, поставил тарелку и поднял большой палец:  

— Хорошо связал.  

— Но...  

Лао Мао подумал, что за тысячу лет Вэнь Ши не раз его связывал, но каждый раз это заканчивалось тем, что его самого связывали и завязывали бантик.  

Вэнь Ши, конечно, знал, о чем он думает, и сказал:  

— Я его оглушил перед тем, как связать.  

Да Чжао моргнула и шепотом сказала:  

— Так сильно он тебя разозлил?  

Сяо Чжао пробормотал:  

— Наверное, слишком много врал.  

Действительно, Чэнь Будао с прошлого вечера уговаривал Вэнь Ши сыграть с ним в шахматы (с ставками). Вэнь Ши никогда не был силен в этом, и его обманом заставили сыграть двенадцать партий, каждую из которых он проиграл.  

В конце концов, Вэнь Ши, проигравший все партии, был в ярости и решил принять крайние меры: он запер Чэнь Будао на вершине горы, а сам спустился вниз, чтобы поесть.  

Остальные не стали задавать лишних вопросов, сосредоточившись на еде.  

Только Да Чжао и Сяо Чжао, любительницы сплетен, тихо обсуждали, действительно ли их учитель был оглушен.  

...  

Конечно, он не был оглушен.  

Чэнь Будао пошевелил пальцем, и все кукольные нити, связывающие его, ослабли. Он открыл глаза и увидел, что комната превратилась в зимний пейзаж, покрытый снегом.  

Он лежал в снегу, окруженный снеговиками высотой по пояс, их глаза были сделаны из черных шахматных фигур, и они смотрели на него сверху вниз.  

Это было похоже на стражу у гроба.  

Чэнь Будао рассмеялся:  

— Что это за новый трюк?  

Он стряхнул снег с себя и не стал спешить разрушать зимний пейзаж, а босиком прошел к столу, где стояли кисти и тушь.  

Он взял кисть, обмакнул её в тушь и вернулся к снеговикам, выбрав того, который был связан с Вэнь Ши, и начал писать на нем.  

* * *  

Вэнь Ши как раз ел пельмени, когда услышал, как Чжоу Сюй рядом с ним вскрикнул.  

— Патриарх, — неуверенно начал Чжоу Сюй.  

Вэнь Ши поднял глаза:  

— Что?  

Чжоу Сюй указал на его шею:  

— Твоя шея...  

Вэнь Ши почувствовал, как по его шее что-то скользит, словно перо. Он провел рукой по коже, но ничего не нашел.  

Чжоу Сюй, не найдя зеркала, достал телефон и сфотографировал его.  

На фото на шее Вэнь Ши появилась строчка:  

«Сердца не прибавилось, а вот характер вырос».  

Почерк был уникальным, его невозможно было не узнать.  

Это был почерк Чэнь Будао!  

Но это было еще не всё. Чжоу Сюй закричал:  

— Смотри, еще пишут!  

С этими словами ощущение кисти на коже стало еще отчетливее, и лицо Вэнь Ши стало очень выразительным.  

А Чжоу Сюй продолжал комментировать:  

— «Ладно, давай так: если ты сейчас подойдешь и подуешь мне на ушко, в следующий раз я дам тебе фору в три хода».  

Чжоу Сюй: "..."  

Произнеся это, он понял, что, возможно, лучше промолчать, и принялся за пельмени.  

***  

Когда Лао Мао принес еще две тарелки пельменей, он заметил, что за столом одного человека не хватает.  

— А где наш патриарх? — он кивнул на пустое место Вэнь Ши.  

Остальные кашлянули, и Сяо Цяо ответил:  

— Вернулся на гору.  

Лао Мао спросил:  

— Зачем?  

— Ну...  

Возможно, он пошел с кроважадными и кокетливыми намериниями (проявить нежность с убийственным взглядом).  

Ведь он взял с собой пельмени, специально приготовленные для Чэнь Будао, с очень легкой начинкой.  

Лао Мао цокнул языком:  

— Он сам почти не успел поесть.  

Сяо Цяо ответил:  

— Подождем до ужина.  

Лао Мао мысленно подсчитал даты и пробормотал:  

— Сегодня зимнее солнцестояние, завтра первый день двенадцатого месяца.  

До ужина? Увидимся послезавтра.  

п.п.: Зимнее солнцестояние — важный праздник в китайской культуре, символизирующий самый короткий день в году.  

杀气撒娇 (проявить нежность с убийственным взглядом)** — шутливое выражение, описывающее ситуацию, когда человек внешне проявляет нежность, но внутри полон решимости или даже злости.