Глава 1. Во дворце (Часть 1)

Луна в зените. Вокруг тишина, лишь едва слышно стрекотание насекомых.

Тан Ми резко проснулась от кошмара, еще некоторое время не приходя в себя. Оглядевшись, она обнаружила, что находится в незнакомой комнате. Горела лишь одна тусклая лампа, стояли простой стол и стулья, кровать, рассчитанная на двоих, а на ее животе лежал край одеяла — совершенно нового, но с затхлым запахом.

Она потерла голову. Немного болела… Но разве она не должна была продавать сладости у городских ворот?

Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла грациозная девушка. У нее были миндалевидные глаза и черные волосы, белая кожа. Заметив взгляд Тан Ми, она слегка улыбнулась:

— Ты проснулась?

— Где… где я?

— Да где же еще? Ты, наверное, совсем заспалась, — красивые глаза девушки блестели, как вода. — Сегодня ты немало испугалась, так что отдыхай. Завтра предстоит встреча с господином Сы Лэ. — Она сняла верхнюю одежду и забралась на кровать. Видя, что Тан Ми все еще сидит в оцепенении, добавила: — Ах да, меня зовут Шу Лань. А тебя?

— …Тан Ми, — послушно ответила Тан Ми.

— Спи. Остальное завтра, — кивнула Шу Лань, задула свечу и легла.

Тан Ми хотелось вскочить, схватить Шу Лань и как следует допросить ее. Что происходит? Как она здесь оказалась? Ее похитили? Ради денег или… чего-то еще? Может, ей подсыпали что-то, из-за чего она потеряла память? Интересно, где можно купить такое чудодейственное средство… Мысли путались, и только накрывшись с головой затхлым одеялом, она немного успокоилась.

Стоп. Нужно еще раз вспомнить все, что произошло.

Рано утром Тан Ми отправилась продавать свои новые цветочные пирожные. Вскоре у ворот собралась толпа, и она задумалась, не случилось ли чего. Тут появилась императорская гвардия, и людей оттеснили. Мимо проехала вереница украшенных цветами повозок с развевающимися знаменами. Тан Ми попыталась разглядеть, что происходит, но ее толкнули, и половина корзины с пирожными упала. Кто-то наступил ей на ногу, а потом… В воздухе вдруг потемнело. Откуда ни возьмись появились десятки людей в черном. Послышался лязг мечей, женские крики, началась паника.

Тан Ми прижала к себе корзину и съежилась. Вокруг мелькали розовые, бледно-желтые, ярко-синие, изумрудно-зеленые подолы юбок, в воздухе висел густой запах пудры и румян. Она не смогла сдержать чиха.

Из толпы донесся крик: «Живо! Переловите их всех!»

— Но… — послышался неуверенный голос.

— Что «но»?! Хватайте всех девушек от двенадцати до восемнадцати лет приемлемой внешности! — рявкнул кто-то. У Тан Ми похолодело внутри. Что? Что происходит?

Она не успела ничего сообразить. Резкий удар по голове — и она потеряла сознание.

А потом очнулась в этом странном месте.

Так, ее точно похитили! Но куда? И зачем кому-то понадобились «все девушки от двенадцати до восемнадцати лет приемлемой внешности»? Неужели… это… дом терпимости? Тан Ми поежилась. Но что-то не похоже. Разве в таких местах не запирают девушек в темных комнатах, морят голодом и заставляют… работать? Шу Лань выглядела вполне спокойно. Тогда, наверное, ее похитили, чтобы сделать служанкой в доме какого-нибудь богатого купца или чиновника. Да, это более правдоподобное объяснение. Шу Лань ведь сказала, что завтра ей предстоит встреча с каким-то господином.

Если этот господин окажется добрым человеком, она объяснит, что ее схватили по ошибке, и, возможно, он ее отпустит. А если… придется остаться служанкой, то это ненамного хуже, чем продавать сладости на улице. Родители Тан Ми давно умерли, и у нее не осталось родных. Зато она научилась готовить, и продавая выпечку, кое-как перебивалась. Если уж она пережила такие тяжелые времена, то найти работу на кухне во внутренних покоях не составит труда. Обычно служанки хотят прислуживать господам, а не работать у плиты.

В любом случае, волноваться сейчас бесполезно. Тан Ми по натуре была беззаботной и жизнерадостной. Успокоившись, она перевернулась на другой бок, собираясь снова уснуть.

Но тут ее живот громко заурчал.

Она ужасно проголодалась.

Только сейчас Тан Ми вспомнила, что за весь день не съела ни крошки и не выпила ни капли воды. Терпеть больше не было сил! Осторожно поднявшись, она убедилась, что Шу Лань спит.

За дверью ярко светила луна, заливая все вокруг серебристым светом.

Крытая галерея была построена с большим изяществом. Под потолком висели ряды дворцовых шелковых фонарей, хорошо освещая проход. Тан Ми не знала дороги и шла наугад. К счастью, ей повезло: обогнув несколько комнат для гостей, она уловила знакомый запах дыма и нашла маленькую кухню.

В кухне никого не было. Печь горела, но в котле была только горячая вода. На столе не было ни остатков еды, ни даже черствого хлеба. Поискав, Тан Ми нашла немного муки и спрятанные кем-то из служанок сухофрукты и орехи. Придется перекусить арахисом и грецкими орехами.

Она только взяла в руку орешек, как услышала быстрые шаги в коридоре. В дверях показалась круглая голова.

Ребенок? Чей?

Малышу было около двух-трех лет. Он был одет в простую одежду. Круглые, блестящие глаза, пухлые щечки и ручки — он был похож на маленький шарик, слепленный из рисовой муки. Малыш посмотрел на Тан Ми, потом, нерешительно переступая, вошел в кухню. Он все время разглядывал ее, а подойдя ближе, вдруг остановился и, потянув носом воздух, произнес: «Сладкий…»

— Сладкий?

Малыш, наконец, нашел источник запаха сахарной глазури. Он радостно бросился к Тан Ми, обнял ее за ногу, уставился на нее влажными глазами, как маленький зверек, просящий еду, и пролепетал: «Сладкие пирожные… Плюх…» — и выдул пузырь слюны.