Глава 3 (Часть 1)

1. После того как мы с профессором Лу стали законными супругами, Лао Шэнь (мой отец) стал очень сентиментальным. Часто во время еды он откладывал палочки и вздыхал: «Дочь выросла, всегда приходится выходить замуж». А перед сном мог ни с того ни с сего пробормотать себе под нос: «Моя маленькая теплая курточка стала чужой армейской шинелью».

Моя мама не знала, то ли он сходит с ума, то ли так себя утешает. В любом случае, после каждого приступа меланхолии Лао Шэнь начинал с удвоенной силой есть сладкое, говоря: «Я ем не сладости, а печаль».

Мама закатывала глаза: «Ты ешь не печаль, а зарабатываешь диабет».

В канун Нового года, после семейного ужина дома, госпожа Ши велела Шэнь Ханьчжуану отвезти нас с профессором Лу к его родителям: «В первый год нужно встречать Новый год в доме мужа, таков обычай».

В тот момент, когда госпожа Ши безжалостно выпроводила нас с профессором Лу, веселое лицо Лао Шэня поникло, он из разговорчивого превратился в молчаливого. Мне стало немного грустно, я обняла его: «Папа, я пошла. С Новым годом».

Садясь в машину, я увидела, как Лао Шэнь стоит у окна и нервно курит.

Когда машина завелась и развернулась, Лао Шэнь невесть как оказался рядом, постучал в окно водительской двери и жестом велел моему брату выйти.

Щелчок ремня безопасности, рев сцепления при запуске двигателя — каждое его движение было полно какой-то убийственной энергии. Лао Шэнь с потемневшим лицом гнал машину всю дорогу и всю дорогу молчал. Когда мы доехали до дома Лу, я вышла из машины и не успела сказать «до свидания», как машина уже умчалась прочь.

Моя сестра прислала мне сообщение: «Сестра, мама стояла у окна и смотрела, как ты спускаешься с рюкзаком, кажется, тоже плакала».

Свадьба — радостное событие для обеих семей, но чувства, когда выдаешь дочь замуж и когда принимаешь невестку в дом, все-таки разные.

Когда подготовка к свадьбе вошла в активную фазу, моим единственным требованием было: никакой сентиментальности, никакой сентиментальности! Пусть хоть эренчжуань (китайское народное представление) устроят для развлечения, но только не надо разводить сантименты, потому что я очень-очень не хочу, чтобы родители плакали.

2. Перед свадьбой я решила похудеть и целыми днями питалась только нама-шоколадом.

— Почему ты так любишь сладкое? — спросил Лу Чжичжоу.

— Говорят же, девушкам, которые любят сладкое, больше везет, — соврала я первое, что пришло в голову.

— Насчет везения не знаю, но зубы точно будут не в лучшем состоянии, — ответил Лу Чжичжоу. Затем он поставил передо мной тарелку с рисом и тушеной свининой. — Ешь нормально. Если еще похудеешь, ни груди, ни попы не останется, это серьезно повлияет на супружеские радости.

— …

Скотина!

3. Год назад, когда один бренд свадебной фотографии проводил акцию, моя сестра записала меня на фотосессию — на второй день майских праздников, с запасом времени.

Однако человек предполагает, а Бог располагает.

Я сделала макияж, надела платье, но не успела предстать перед Лу Чжичжоу во всей красе, как неподалеку кто-то упал в воду. Когда человека вытащили, дыхания и сердцебиения не было. Моей первой реакцией было сбросить туфли на высоком каблуке и, подобрав платье, босиком броситься туда. После искусственного дыхания и массажа сердца мне наконец удалось вернуть к жизни эту девушку, которая приехала издалека, чтобы свести счеты с жизнью.

Когда я, вся в поту после СЛР, выпрямилась, мое лицо было перепачкано косметикой, а платье так испачкалось, что даже фотошоп не спас бы. К тому же, как назло, пошел дождь, и нам пришлось несолоно хлебавши отправиться домой.

Первая попытка фотосессии провалилась.

В фотостудии отнеслись с пониманием, не заставили платить за испорченное платье и настойчиво просили поскорее назначить новую дату съемки. Кажется, им понравились мои волосы: «Доктор Шэнь, не ожидали, что у вас такие длинные и густые волосы, мы специально разработали образ, чтобы подчеркнуть вашу прическу…»

— Спасибо, я уже подстриглась.

— Почему? — недоуменно и с сожалением спросили на том конце провода. — У вас такие красивые волосы были.

Если бы во время СЛР волосы не упали мне на лицо, я бы и не заметила, что больше года не была в парикмахерской, и волосы отросли, как сорняки. Если бы такое случилось в больнице во время экстренной операции, заведующий точно вызвал бы меня на ковер для воспитательной беседы и заставил писать объяснительную.

Кстати, Лу Чжичжоу не сразу смог привыкнуть к моей новой прическе и с горечью сказал: «Почему ты не сказала мне, что собираешься стричься?»

— Что? Почему я должна с тобой советоваться насчет стрижки? Вам, мужчинам, действительно всем нравятся длинные волосы?

— Да, — ответил он без колебаний.

— Значит, ты немного расстроен, что я подстриглась?

— Немного.

Я тоже немного.

Немного рассердилась.

Это он намекает, что мне не идет короткая стрижка?

Лу Чжичжоу легонько провел пальцами по моим волосам: «Короткие волосы высыхают мгновенно, мне больше не нужно помогать тебе их сушить и расчесывать. У меня такое чувство, будто меня уволили».

Хех~ Так трогательно сказал, что даже неудобно применять к нему домашнее насилие.

После фотосессии нужно было еще выбрать фотографии, напечатать их — куча дел. В фотостудии сказали, что если мы не поторопимся, то не успеем к свадьбе.

Вторая попытка фотосессии. Погода была прекрасная, никаких происшествий.

Фотограф был полон энтузиазма, как будто выпил энергетик, и сразу же предложил сложный ракурс: жених несет невесту на спине. Лу Чжичжоу нес меня по тропинке через цветочное поле к реке, а фотограф снимал на ходу.

К сожалению, спина Лу Чжичжоу оказалась слишком удобной. Я прислонилась к ней и через секунду уснула так крепко, будто впала в кому.

Наверное, только измученный врач-ординатор может так отсыпаться прямо на съемочной площадке.

Еще больше досталось Лу Чжичжоу. Место съемки находилось почти в 800 метрах от парковки. Боясь разбудить меня тряской, он медленно брел со мной на спине по неровной горной тропе целых сорок минут.

Когда я проснулась, над головой сияли звезды. У Лу Чжичжоу болела спина, а на спине его костюма отпечатались следы тонального крема и ярко-красной помады.

Еще одно платье испорчено!

Лу Чжичжоу, казалось, ничего не заметил: «Проснулась?»

— Угу, — ответила я с виноватым, жалким и раскаивающимся видом.

— Голодная?

— Не очень. — Фотограф смотрел на меня с таким укором, что я не осмелилась сказать, что хочу есть.

Лу Чжичжоу достал средство для снятия макияжа: «Сними макияж и ложись спать».

— А фотографироваться?

Лу Чжичжоу посмотрел на небо и мягко сказал: «В другой раз. А ты пока поспи. Давай я помогу, закрывай глаза». Он снял накладные ресницы, затем я почувствовала прохладу на лице — запах масла для снятия макияжа.

Фотограф и ассистент, сидевшие рядом и кормившие комаров, вероятно, мысленно поставили на моем имени множество крестиков.

Вторая попытка фотосессии провалилась снова!

После этого я, с одной стороны, вела пациентов, а с другой — денно и нощно готовилась к конкурсному экзамену на должность главного врача-ординатора. Я была измотана до такой степени, что стала похожа на привидение, и времени на фотосессии совсем не оставалось.

Он разрывался между исследованиями и преподаванием, и у него тоже не было времени.

— Лао Лу, может, не будем фотографироваться?

Лу Чжичжоу подумал и кивнул: «Тогда не будем». Помолчав, добавил: «Но я боюсь, ты будешь жалеть».

Конечно, я буду жалеть, если мы не сфотографируемся, ведь деньги уже заплачены.

— Но я правда не могу выбраться. Смотри, у меня практика, письменный экзамен, проверка историй болезни… Только час в обед на отдых, а они не могут приехать в больницу.

Я сказала это просто так, но у Лу Чжичжоу блеснули глаза: «Не бегай туда-сюда, давай сфотографируемся прямо в больнице».

В обеденный перерыв появился Лу Чжичжоу в костюме и галстуке-бабочке. За ним следовал фотограф с камерой наперевес.

Старшая медсестра, посчитав, что мой вид позорит профессию, собрала целую команду медсестер, которые привели меня в порядок с головы до ног.

Когда я вышла из комнаты отдыха, мои волосы были уложены лаком, на лице был легкий макияж, на мне было элегантное платье с завышенной талией, одолженное одной из медсестер, а на ногах — туфли на каблуках, пожертвованные врачом. С головы до ног все, кроме моего тела, было предоставлено боевыми товарищами.

Кто сказал, что врачи и медсестры постоянно конфликтуют?

Они могут быть очень дружными!

Началась съемка. Фотограф с камерой изгибался, как беспозвоночное, принимая самые немыслимые позы. Я даже подумала, что он занимался акробатикой.

— Сяосяо, невеста, улыбнись, Сяосяо, ай, хорошо, вот так, держи… Сяосяо!

Я не выдержала: «Можно не говорить «Сяосяо»?»

— Почему? — удивился фотограф.

— Да ее так зовут — Сяосяо, — подсказали зеваки.

Фотограф: «…»

Лу Чжичжоу улыбнулся одними губами.

Этот тип обычно не улыбается, но если улыбнется — сражает наповал. Внимание толпы мгновенно переключилось: «Профессор Лу улыбнулся, какой красивый!»

Я заскрежетала зубами: «Кто еще будет фантазировать о моем Лао Лу, хотите, я вам в полпятого выпишу двадцать долгосрочных назначений?»