Пожалование брака (Часть 2)

Шан Гунгун отчаянно подмигивал Цзян Биню: этот наглец не должен был выкинуть какой-нибудь фокус. Император с неясным выражением лица снова оглядел юношу.

Пот капал на ресницы, застилая глаза. И в этом мареве ему почудился прелестный образ: девушка в даосском одеянии, улыбающаяся ему.

Цзян Бинь, собравшись с духом, поднял полы халата и решительно опустился на колени.

«Вот так правильно», — довольно кивнул Шан Гунгун. «Надо было сразу принять указ. Непонятно, о чем думает этот глупец, отказываясь от такого счастья».

Но следующие слова Цзян Биня чуть не лишили Шан Гунгуна дара речи.

— Прошу Ваше Величество, заберите свой указ, — четко и ясно произнес Цзян Бинь, склонившись в земном поклоне.

Что?

Он ослышался?

Все присутствующие переглянулись, не веря своим ушам.

Даже Шао Шанин, погруженная в свои мысли, резко подняла голову и посмотрела на Цзян Биня. Что он имел в виду?

Когда император объявил о пожаловании брака, Шао Шанин не могла понять своих чувств. Она не знала, хочет ли, чтобы Цзян Бинь согласился, или нет, и просто теребила пальцы.

И вдруг он отказался!

Он действительно отказался!

Шао Шанин почувствовала раздражение. Но почему она злится?

Она не понимала, что происходит у нее в душе. Разве не лучше, что он отказался? Она сможет еще пару лет пожить в свое удовольствие.

— Ты смеешь отвергать мою волю?!

Императорский гнев обрушился на Цзян Биня. Юноша, стиснув зубы, выдержал этот удар и, собравшись с духом, продолжил: — Принцесса — особа благородных кровей («золотая ветвь и нефритовый лист»). Я еще ничего не достиг в жизни и недостоин ее. Принцесса заслуживает лучшего.

Император молчал, словно обдумывая, сколько правды в словах юноши, а сколько лжи.

Видя, как накаляется обстановка, Шао Шанин решила вмешаться, не желая, чтобы ситуация стала еще более неловкой. Даже если бы Цзян Бинь в итоге согласился, это было бы согласие по принуждению.

А ей, Шао Шанин, такой муж не нужен.

Император почувствовал, как чьи-то руки обвили его за плечи. Он подумал, что это наложница Мин, но услышал голос Шао Шанин: — Отец-Император, ты так скоро хочешь выдать меня замуж?

— Я еще хочу побыть с тобой подольше. Ты же сам говорил, что оставишь меня еще на пару лет.

Услышав нежный и звонкий голос дочери, император немного смягчился. Шао Шанин продолжила: — Отец-Император, ты говорил, что найдешь для меня лучшего мужчину в мире. Я очень рада.

— Но я хочу выйти замуж только за того, кого полюблю. Согласен ты или нет, я не выйду замуж за того, кто мне не нравится.

Сказав это, Шао Шанин сердито посмотрела на Цзян Биня, все еще стоявшего на коленях. Как он посмел опозорить ее перед всеми? Ее еще никто так не отвергал.

Это она, Шао Шанин, не хотела за него замуж, а не он отверг ее.

Шан Гунгун, стоявший рядом, вытер пот со лба. «К счастью, принцесса Хуа Жу спасла ситуацию. Иначе неизвестно, чем бы все это закончилось. За столько лет характер молодого господина Цзяна совсем не изменился. Он все такой же упрямый, его невозможно заставить что-либо сделать против его воли».

Шао Шанин понимала, что Цзян Бинь поставил императора в неловкое положение. Император даже не предполагал, что Цзян Бинь может отказаться.

Теперь, когда Шао Шанин дала ему возможность сохранить лицо, императору пришлось подыграть ей. — Хорошо, раз принцесса не хочет, я не буду ее принуждать.

— Но ты, Цзян Бинь, смотри у меня…

Сказав это, император, махнув рукавом, удалился.

＊＊＊＊＊＊

История с пожалованием брака закончилась неприятно. Император приказал немедленно возвращаться во дворец.

Шао Шанин подошла к императорскому шатру, но остановилась в нерешительности. Отец-Император все еще был зол, и идти к нему сейчас было не самой лучшей идеей.

Но ей так хотелось посмотреть фейерверк! Говорили, что в этот раз он будет в сто раз грандиознее, чем в прошлый.

Шао Шанин ходила вокруг шатра, пытаясь придумать причину, чтобы остаться.

«Эх, если бы мы не возвращались во дворец! Я бы сейчас была на горе Хуацин, оттуда открывается прекрасный вид», — с сожалением подумала Шао Шанин.

— Принцесса, Ваше Величество зовет вас, — тихо сказал Шан Гунгун, выйдя из шатра.

Шао Шанин вошла внутрь. Наложница Мин нежно разговаривала с императором. Шао Шанин не слышала, о чем они говорили, но император, слушая ее, улыбался.

Шао Шанин вдруг позавидовала этой атмосфере. «У отца-Императора и матушки-наложницы такие прекрасные отношения», — подумала она. «Хотелось бы, чтобы у меня с моим будущим мужем (фума) тоже так было».

Внезапно в голове Шао Шанин возник образ Цзян Биня.

«Стоп, стоп!»

Шао Шанин зажмурилась и несколько раз покачала головой, пытаясь отогнать эту мысль.

— Нин’эр, что-то случилось? Почему ты молчишь? — спросила наложница Мин, заметив, что дочь стоит, не говоря ни слова, и трясет головой.

Шао Шанин теребила пальцы и с трудом произнесла: — Отец-Император, я… я хочу посмотреть фейерверк.

— Какой фейерверк?

— Сегодня вечером в городе будет фейерверк. Я хочу посмотреть! — сказала Шао Шанин и, боясь, что отец откажет, подошла к нему и заглянула ему в глаза.

Он только что сказал, что они немедленно возвращаются во дворец, и теперь не мог взять свои слова обратно. Император был недоволен, но, глядя в ясные, блестящие глаза дочери, не смог отказать.

Наложница Мин, видя это, взяла императора за руку и нежно сказала: — Ваше Величество, почему бы вам не пойти вместе с ней? Вы сможете инкогнито прогуляться по городу и узнать, как живет народ. Праздник фейерверков — прекрасная возможность разделить радость с народом.

Император немного подумал и согласился с наложницей Мин.

— Хорошо. Если ты хочешь посмотреть фейерверк, я не буду тебе мешать.