Глава 7 (Часть 1)

Глава 7

На следующий день забрезжил рассвет.

Бледно-золотой солнечный свет расстелился по снегу.

У ручья остановилась повозка. Лошадь лениво помахивала хвостом, время от времени фыркая.

Линь Си, приподняв юбку, сошла с повозки и легкой походкой подошла к воде, найдя чистый камень, чтобы присесть.

Она легко сжала нефритовый кулон в правой руке, наблюдая, как его свет постепенно наполняет ее глаза.

— Молодой господин Чи, доброе утро! Ты уже завтракал?

— Да.

Линь Си замерла. Голос Чи И звучал не так, как обычно — немного сонно и хрипло, без привычной холодности, даже с оттенком нежности.

Или ей показалось?

Возможно, он просто не проснулся.

Линь Си все поняла и невольно рассмеялась: — Чи И, ты что, завтракал во сне?

Чи И на мгновение замолчал, словно только что осознав сказанное, и потерял дар речи. Помолчав секунду, он снова заговорил ледяным тоном:

— Опять что-то нужно?

— А что, нельзя просто так с тобой поболтать? Я сегодня в дороге. Ты не позволил мне прийти к тебе за помощью, так что мне приходится питаться ветром и спать под открытым небом. Смотри, приходится пить воду из ручья, чтобы насытиться. Эх… как жаль меня.

Не успела она договорить, как издалека прибежала Фулин, держа в руках пакет с изысканными пирожными:

— Госпожа, вот ваша любимая «Драконья борода». Перекусите.

Линь Си: «……»

«Не обязательно было так быстро меня выдавать!»

— У госпожи Шуанси довольно разнообразный завтрак, — усмехнулся Чи И.

Линь Си: «……»

Линь Си сухо рассмеялась и, скрепя сердце, принялась объяснять: — Это моя служанка экономила на себе, с трудом сберегла для меня. Всего один кусочек.

Тут Фулин снова добавила: — Госпожа, этой «Драконьей бороды» много, не страшно, если не доедите.

Линь Си: «……»

Сегодня она точно не в ладах с этой служанкой.

Раз уж так вышло, она решила пуститься во все тяжкие: — Моя служанка очень преданна мне. Я велела ей уйти, а она не уходит. Знает, что я люблю «Драконью бороду», и даже силой отняла для меня эти пирожные. Я говорила ей, что воровать нехорошо, но она не слушает.

Сказав это, она услышала, как Чи И, кажется, хмыкнул. В его смешке явно читалась насмешка, словно он говорил: «Ради того, чтобы найти приют, ты действительно наглая и не останавливаешься ни перед чем».

В этом раунде она проиграла. Линь Си решила прервать связь, встала и схватила Фулин за шиворот.

Раз уж Чи И считает ее наглой и готовой на все, то нужно оправдать это обвинение.

И вот что из этого вышло.

— Малыш Чи И, ты обедал? Что ел на обед? Сколько было блюд? Кушай хорошо, ладно? Ты наверняка ешь вкусно, не то что я — одни сухие лепешки грызу.

— Чи-Чи И, что делаешь? Уже после полудня. Ты отдыхал после обеда? А я вот не могу, в дороге повсюду опасности. Вдруг меня волк утащит, и ты больше никогда не услышишь мой голос.

— Ох, Чи И, где же ты? Я ищу тебя в дороге. Эх, людей так много, все на тебя похожи.

— Ах, Чи И, ты ужинал? А я все еще ем сухие лепешки!

— Эй, Чи И, ты спишь? Уже час Хай (21:00-23:00), ложись спать пораньше, хорошо? Не то что я, в дороге плохо спится, да и рано ложиться боюсь.

Чи И: «…………»

Целый день, с рассвета до полуночи, Линь Си постоянно обращалась к Чи И. Однако, сказав свое, она не слушала ответа и тут же прерывала связь, а затем продолжала снова.

Линь Си твердо придерживалась принципа: «Если ты не придешь ко мне, я тебя до смерти замучаю своей болтовней».

Несколько раз Чи И пытался что-то сказать, но она безжалостно прерывала его. Ощущение, что собеседник на том конце подавился словами, доставляло ей истинное удовольствие.

«Сегодня можно хорошенько отдохнуть, а завтра продолжу», — подумала она.

Луна ярко светила, звезд было мало. Вокруг царила полная тишина, слышен был лишь свист ветра да звук падающего с деревьев тающего снега.

Обстановка в повозке была простой, но на полу лежал мягкий плед. Линь Си прислонилась к стенке повозки, закрыв глаза. Длинные ресницы отбрасывали легкую тень.

Девушка дышала легко и ровно, уже погрузившись в сон.

Внезапно нефритовый кулон в рукаве Линь Си засветился тусклым, неясным светом. Этот слабый свет заставил Линь Си нахмуриться.

Ей показалось, что до ушей донеслась какая-то музыка. Линь Си открыла затуманенные сном глаза, и лишь спустя некоторое время смогла собраться с мыслями.

Она поняла, что слышит звуки цитры.

Мелодичный и чистый звук лился, словно журчащий ручей, или словно щебет лесных птиц после таяния льда и снега. Он был то неуловимым, как шелковая нить на ветру, то низким, то взволнованным.

Эта музыка необъяснимо успокаивала.

Линь Си опустила взгляд на тускло светящийся кулон.

Чи И играет на цитре?

Она не ожидала, что он так хорошо играет.

В Цзинчэне Линь Си слышала игру многих знатных молодых господ, но их музыка, хоть и была приятна на слух, не имела души. А сейчас, в этой тесной повозке, она услышала столь великолепную мелодию.

Линь Си на мгновение растерялась и молчала, пока музыка не закончилась, но ее отголоски все еще звучали в ушах.

Тогда она не удержалась и мысленно спросила: — Чи И, это ты играл на цитре?

С той стороны не ответили, но ей показалось, что она услышала звук случайно задетой струны, словно он только сейчас понял, что Линь Си его слушает.

— Случайно задел кулон, прости, — его голос был ровным и спокойным, как будто его не волновало, что он потревожил ее сон своей музыкой.

Однако Линь Си сейчас была в прекрасном настроении. Услышать такую музыку стоило бессонной ночи.

— Твоя игра на цитре просто восхитительна, никто не сравнится, — Линь Си улыбнулась, ее глаза изогнулись полумесяцами.

— Раз ты так хорошо играешь, может, будешь почаще играть для меня?

— Нет времени, — как и ожидалось, он отказал.

Линь Си настойчиво продолжала: — Мне очень понравилось. Ну пожалуйста, Чи И, согласись.

— Нет.

Они препирались некоторое время, и Линь Си, уговаривая его всячески, наконец добилась согласия.

Она так обрадовалась, что ее щеки покраснели. Сидевшая рядом Фулин проснулась от ее движений и, увидев ее, спросила: — Госпожа, у вас такое красное лицо.

— Не говори глупостей, — Линь Си опустила голову к кулону. К счастью, связь уже прервалась.

******

В просто обставленной комнате стоял стол из сандалового дерева, на котором горела резная масляная лампа. Из позолоченной ажурной курильницы на столе поднимался туманный дымок, источая легкий аромат сосны и снега.

Гу Цинчи, одетый в лунно-белый халат, вышитый золотыми нитями с узором облаков, сидел за столом. Рядом с ним стоял гуцинь. В данный момент он слушал доклады Е Сюя и других подчиненных.

— Эти бандиты окопались на горе Юйляншань. В последнее время они не проявляли активности. Нам стоит атаковать первыми?

Глаза Гу Цинчи были глубокими. Он постукивал по бамбуковым дощечкам для письма на столе своими длинными, чистыми пальцами с четко очерченными суставами и низким голосом произнес:

— Не нужно. Чаннинский Хоу прибудет в Жунчэн через несколько дней.

Е Сюй понял. Двор послал Чаннинского Хоу разобраться с бандитами, и было бы глупо не воспользоваться этой помощью.

— Можете идти. Е Сюй, останься.

Через некоторое время.

Е Сюй поклонился и вышел, тщательно прикрыв за собой дверь. Затем он ткнул локтем стоявшего рядом человека.

— Тебе не кажется, что мой брат… то есть, господин… в последние два дня в очень хорошем настроении? — тихо спросил он.

Рядом стоял тот самый громила с громким голосом из гостиницы в Цзинчэне, которого звали Чжао Цюань.

Чжао Цюань огляделся по сторонам и, хотя обычно говорил громко, сейчас не осмелился повышать голос, боясь, что Гу Цинчи услышит.

— С чего ты это взял? По-моему, господин холоден как всегда, до ужаса. Я до сих пор боюсь на него прямо смотреть.

— Это же очевидно! Атмосфера вокруг него в последние два дня стала мягче. Особенно когда он вертит в руках свой нефритовый кулон.