Глава 11. Милый, ты уже скучаешь по мне?

Глава 11. Милый, ты уже скучаешь по мне?

Тан Чжису мчалась по широкому шоссе в розовом Мазерати Янь Ло. В салоне играла зажигательная музыка.

Тан Чжису, управляя машиной одной рукой, радостно подпевала, наслаждаясь свободой.

Но недолго музыка радовала ее слух — зазвонил телефон.

Тан Чжису взяла трубку.

Увидев на экране незнакомый номер, она почему-то сразу подумала, что это Янь Куй.

Взглянув в зеркало заднего вида и убедившись, что за ней нет подозрительных машин, она ответила на звонок.

— Привет, милый, ты уже скучаешь по мне? — промурлыкала она, растягивая губы в соблазнительной улыбке.

На другом конце провода повисло молчание.

— Ты обманула меня, — наконец раздался низкий голос Янь Куя.

Услышав его голос, Тан Чжису почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки, а сердце забилось быстрее.

«Черт, какой же у него соблазнительный голос», — подумала она.

— Какой еще обман? Ты незаконно удерживал меня, а мне даже сбежать нельзя? Милый, хотя в ту ночь ты был никудышен в постели, ты все же мой первый мужчина, так что мы в расчете.

— Не слишком по мне скучай, а я отправляюсь в объятия свободы. Прощай!

С этими словами Тан Чжису собралась повесить трубку.

— Боюсь, у тебя ничего не выйдет. Мы скоро увидимся, — раздался голос Янь Куя.

У Тан Чжису почему-то екнуло сердце. Она крикнула в трубку:

— Да чтоб я тебя еще раз увидела! Не хочу тебя больше видеть ни секунды!

И тут же сбросила звонок, заблокировав номер Янь Куя. Ее сердце бешено колотилось.

В этот момент зазвонил телефон, лежавший на пассажирском сиденье.

Решив, что это Янь Куй звонит с другого номера, она, не глядя, ответила:

— Чего тебе еще надо?

— Милая, почему ты так сердита? — раздался женский голос.

Тан Чжису опешила, а затем быстро нашла оправдание:

— Да нет, просто какой-то надоедливый тип звонил, я подумала, что это опять он.

— Милая, случилось кое-что. Вэйвэнь отправилась в больницу к Тан Синь.

Тан Чжису нахмурилась. Ее глаза сузились, и она серьезно сказала:

— Сумэй, следуй за ней, я скоро буду.

Положив трубку, Тан Чжису купила в торговом центре новую одежду, смыла макияж в общественном туалете и отправилась в крупнейшую больницу Империи Ди Лань — Хуа Шо.

Вспомнив недавнее сообщение, Тан Чжису помрачнела.

Через десять минут она приехала в больницу.

Выйдя из машины, она вошла в огромное роскошное здание и направилась к лифту, нажав кнопку десятого этажа.

Как только двери лифта открылись, до нее донесся шум ссоры.

Тан Чжису подняла глаза и увидела толпу людей у стойки медсестры.

Среди них она заметила две знакомые фигуры.

— Ах ты, уродина! Не думай, что я тебя не трону, потому что ты страшная! Тан Синь, вылезай из-за своих охранников, посмотрим, как ты запоешь, когда я тебе твой переделанный нос расплющу!

Тан Вэйвэнь, засучив рукава, рвалась в драку, но ее удерживали два охранника. Она продолжала ругаться и пыталась добраться до Тан Синь, которая пряталась за спинами телохранителей.

Тан Синь смотрела на нее с самодовольным и высокомерным выражением лица, ее губы презрительно кривились в усмешке.

— Тан Вэйвэнь, ты сейчас ведешь себя как собачонка Тан Чжису. Думаешь, если ты носишь фамилию Тан, то ты член семьи? Ты всего лишь бродячая дворняга, которую Тан Чжису подобрала на улице. Как ты смеешь так разговаривать со мной?

Не успела Тан Вэйвэнь отреагировать на эти слова, как Тан Сумэй, до этого сохранявшая спокойное и элегантное выражение лица, помрачнела.

Она холодно усмехнулась и сказала своим охранникам:

— Уберите всех отсюда.

Телохранители Тан Сумэй, не тратя слов, тут же бросились выполнять приказ, выпроваживая всех зевак, включая охранников Тан Синь, которых они быстро скрутили и выволокли прочь, как мешки с мусором.

Вскоре все стихло. Остались только Тан Сумэй, Тан Вэйвэнь, Тан Синь и ее мать, Чэнь Цзинчи.

Чэнь Цзинчи, одетая как настоящая светская львица, с опаской, но в то же время с гневом смотрела на очаровательное лицо Тан Сумэй. Им обеим было за сорок, но Тан Сумэй выглядела как двадцатилетняя девушка.

«Как и ее дочка, Тан Чжису! Какая же она противная!», — подумала Чэнь Цзинчи.

Ее лицо исказилось от зависти и злобы.

— Тан Сумэй, что это значит? Я все-таки твоя старшая невестка! Твои люди избили мою дочь, а ты еще и сюда пришла, чтобы над нами издеваться! Ты совсем забыла про своего старшего брата?

В ответ на гневную тираду Чэнь Цзинчи, Тан Сумэй лишь очаровательно улыбнулась и грациозно поставила свою дорогую сумочку на стойку медсестры.

Затем, глядя на Чэнь Цзинчи своими чарующими лисьими глазами, она с улыбкой произнесла:

— Что я имею в виду? Раз ты не понимаешь, я тебе объясню.

В следующую секунду изящная и благородная женщина превратилась в разъяренную фурию.

Не успели Чэнь Цзинчи и Тан Синь опомниться, как она стремительно подошла к Тан Синь и со всей силы ударила ее по щеке своей ухоженной рукой с маникюром.

Раздался громкий звук пощечины.

Голова Тан Синь резко дернулась в сторону, и она застыла в оцепенении.

Чэнь Цзинчи тоже остолбенела от неожиданности, но быстро пришла в себя.

Взбешенная, она набросилась на Тан Сумэй, и женщины сцепились в драке.

Они таскали друг друга за волосы, не переставая ругаться.

— Чэнь Цзинчи, я тебя давно терпеть не могу! Мало того, что твоя дочь страшная, так еще и язык у нее как помело! Она смеет оскорблять мою Вэйвэнь? Она посмела сжечь фотографии моих детей! Мне все равно, кто за тебя заступится, я тебя сегодня проучу!

Чэнь Цзинчи не понаслышке знала, насколько свирепой может быть Тан Сумэй в драке, ведь ей уже не раз приходилось с ней «тягаться».

Ее недавно уложенные волосы превратились в воронье гнездо, а от боли в голове она скрипела зубами.

Чэнь Цзинчи кричала от боли, пытаясь сопротивляться, но против Тан Сумэй у нее не было ни единого шанса.

— Тан Сумэй, ты, мерзавка! Что толку строить из себя благородную даму, если тебя все равно поимели и бросили? Ты еще и ублюдка какого-то родила! Ах…

Раздался звук пощечины.

— Отлично, Чэнь Цзинчи, ты довела меня до ручки.

Тан Сумэй пришла в настоящую ярость. Перестав сдерживаться, она обрушила на Чэнь Цзинчи град пощечин.

Все знали, что Тан Сумэй не прощает оскорблений в адрес своих детей.

Услышав крики матери, Тан Синь наконец пришла в себя. Схватившись за горящую щеку, она с искаженным от злости лицом бросилась на Тан Вэйвэнь.

Тан Вэйвэнь, увидев, что та бежит на нее, ухмыльнулась, готовясь дать отпор.

Но тут чья-то тонкая белая рука перехватила запястье Тан Синь.

В следующее мгновение Тан Чжису безжалостно отшвырнула Тан Синь в сторону.

— А-а-а!

Тан Синь с криком упала на пол, схватившись за ушибленное место.

Тан Вэйвэнь, увидев наконец появившуюся Тан Чжису, радостно воскликнула:

— Сестра, ты вернулась!

Тан Чжису посмотрела на семнадцатилетнюю Тан Вэйвэнь, взъерошила ее короткие волосы и улыбнулась:

— Ага.

— Сестра, эта свинья Тан Синь вчера пробралась в твою комнату и хотела сжечь твою единственную совместную фотографию с братом! Хорошо, что я ее застукала и выхватила фотографию, но она все равно немного обгорела, — с виноватым видом рассказала Тан Вэйвэнь.

Лицо Тан Чжису стало ледяным.

Она посмотрела на стонущую на полу Тан Синь с леденящим кровь презрением.

Встретившись с ее взглядом, Тан Синь задрожала от страха и закричала:

— Мама! Мама, спаси меня!..

Услышав крик дочери, Чэнь Цзинчи хотела броситься к ней, но Тан Сумэй крепко держала ее за волосы, продолжая избивать.

Она могла лишь беспомощно наблюдать, как Тан Чжису подходит к ее дочери.

— Сколько раз я тебя предупреждала не заходить в мою комнату и не трогать мои вещи, особенно фотографии моего брата? Почему ты меня не слушаешь?

С мрачным выражением лица Тан Чжису встала над Тан Синь, грозно глядя на нее сверху вниз.