Глава 8 (Часть 1)

— Откуда мне знать?

Я всего лишь принесла ее, чтобы убедиться в своих предположениях. Кто же знал, что это приведет к еще большим вопросам.

— Не стоило ее повреждать, — сказала я, намеренно игнорируя вопрос Маленького Мохаммеда и меняя тему. Я подошла к пульту управления и включила систему наблюдения.

На приобретение оборудования для этой лаборатории, включая герметичную камеру и достаточно современный операционный стол, у меня ушло два года. Камера соединена с операционной. Все это стоило мне нескольких лет накоплений, и если бы я решила оборудовать еще одну операционную, то оказалась бы в долгах.

В нашем деле деньги быстро приходят и быстро уходят, поэтому жажда наживы никогда не иссякает.

— Ты все еще думаешь о том, чтобы ее продать? — спросил он с тем же недовольством, что и вчера вечером.

— Конечно, — ответила я. Свет в герметичной камере включился вместе с остальным оборудованием, и мумия, из-за которой Маленький Мохаммед не сомкнул глаз всю ночь, четко появилась на экране монитора. — Иначе зачем бы я ее принесла?

— Ты знаешь, какую ценность она представляет?

— Конечно, знаю. Достаточную, чтобы мы могли спокойно жить, даже если сейчас забросим все дела.

— Я говорю о научной ценности.

— А какое нам до этого дело, Мохаммед?

После моих слов он пристально смотрел на меня сквозь свои очки добрых полминуты.

Я знала, о чем он думает. Как у любого недавнего выпускника, у него были свои амбиции, отличные от моих. Проще говоря, у него все еще были свойственные его возрасту и образованию научные устремления. Необычность этой мумии явно пробудила в нем эти стремления, причем очень сильно. И я не знала, как еще отрезвить его, кроме как хладнокровно разрушить эти иллюзии прямо у него на глазах. Он всего лишь «таракан», и кроме денег, которые он получает, его ничего не должно волновать.

— Ты действительно собираешься продолжать работать на этого нефтяного магната? — спросил он.

— Думаю, ты уже видел сумму на чеке.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Эй. То, что у тебя в руках, — это не просто доллары, это неизвестность, это наука.

— И что с того? — Его нравоучения начинали меня раздражать. Возможно, я изначально ошиблась, наняв его. Его молодой и пытливый ум слишком легко соблазняется вещами, которые не имеют никакого отношения к нашим интересам. — Я столько лет трачу свое время и рискую жизнью в этой проклятой стране, полной песка и старья, не ради науки. Тогда уж лучше бы я осталась в археологической экспедиции, Мохаммед, а ты мог бы спокойно сидеть в своей башне из слоновой кости.

После моей тирады Маленький Мохаммед замолчал и уставился на пожелтевшую мумию на мониторе. Я же надела защитный костюм и вошла в герметичную камеру.

В камере была отличная система изоляции, подающая кислород только при необходимости. Поэтому, как только я вошла, мне в нос ударил странный запах, напоминающий какой-то лечебный сбор.

Запах исходил от тела на операционном столе. Раньше я его не замечала, возможно, потому, что он рассеивался в воздухе или другие запахи притупляли мое обоняние. Но после того, как мумия пролежала всю ночь в закрытом помещении, запах стал очень отчетливым.

— Тело было пропитано каким-то раствором, Мохаммед, — сказала я в микрофон, обращаясь к Маленькому Мохаммеду, который наблюдал за нами из-за пульта.

Он кивнул, показывая, что услышал меня, запер внешнюю дверь, переоделся и быстро вошел в камеру.

Положение мумии изменилось по сравнению со вчерашним днем. Наверное, Маленький Мохаммед ее трогал. Раньше руки были скрещены на груди, а теперь одна рука немного сместилась вверх, обнажив порез на запястье. На сморщенной коже вокруг раны виднелось потемневшее запекшееся вещество.

Вдоль пореза, вплоть до кисти, на сухой коже отчетливо выступали две вены, словно вырезанные из камня, но при этом создающие иллюзию эластичности.

Это меня озадачило.

Я уже задумывалась об этом, когда Маленький Мохаммед рассказывал мне о венах мумии. Я не рассеянный человек. В некоторых случаях я даже очень внимательна, это связано с моей работой. И я уверена, что вчера, когда впервые прикоснулась к мумии в подземной лавке Старого Мохаммеда, не заметила этих выступающих вен. Иначе, учитывая мою профессиональную наблюдательность, я бы не пропустила такую деталь.

Если это не моя невнимательность, то что тогда? Неужели они появились после того, как я принесла мумию? Это было бы слишком нелепо.

Пока я размышляла, Маленький Мохаммед неожиданно схватил мою руку и прижал ее к венам. Я не успела отдернуть руку и почувствовала… как он и говорил, словно прикоснулась к твердой проволоке.

Я быстро отдернула руку и встретилась с его насмешливым взглядом. — Ну как? — спросил он.

Я искоса посмотрела на него и промолчала.