— Ты хочешь, чтобы я сдал гаокао? — после удивления Хо Юньбэй не согласился. — Это нереально. Я не мог позволить себе даже среднюю школу, как я поступлю в университет? Даже если я сам подготовлюсь и сдам экзамены, это ничего не даст.
— Есть один университет, поступив в который, тебе не придется платить, а еще ты будешь получать зарплату!
— Не говори глупостей. Разве бывает такое, чтобы деньги с неба падали? — Хо Юньбэй усмехнулся фантазиям Фан Гэ.
— Почему нет? Военная академия! Если ты решишь поступать, ты обязательно сможешь. Конечно, при условии, что твоя нога поправится.
Фан Гэ знала, насколько ценен будет офицер с боевым опытом через несколько лет.
Это был лучший выход для Хо Юньбэя, иначе ему оставалось только работать в поле.
Слова Фан Гэ стали для Хо Юньбэя откровением. В его жизни, которая казалась ему беспросветной, появился луч надежды.
И самым важным шагом к этой надежде было вылечить ногу.
Поэтому Хо Юньбэй впервые сам спросил Фан Гэ: — Когда и как ты планируешь начать лечение моей ноги?
Фан Гэ подумала, что лечение уже началось. Только если Хо Юньбэй будет верить в выздоровление, оно станет возможным.
Даже самая развитая медицина не сможет спасти того, кто хочет умереть, но и безнадежно больной, если захочет жить, может выжить.
Зевнув, Фан Гэ закрыла глаза, прекращая разговор. — Завтра. Завтра начнем. А сегодня хорошо отдохни, давай спать!
Хо Юньбэй, все еще воодушевленный планами на будущее, хотел сказать, что не устал, но Фан Гэ явно не спрашивала его мнения, а сама уже засыпала.
Поэтому он мог только мечтать о прекрасной жизни после выздоровления, снова не сомкнув глаз до рассвета.
Фан Гэ снова разбудил стук Шуньин в окно. Шуньин сказала, что зовет ее готовить завтрак.
Но, кроме нескольких детей, ни одна из невесток так и не пришла.
Фан Гэ про себя усмехнулась. Она знала, что не только сейчас, но и в будущем ее невестки будут появляться только к еде.
Из детей, кроме Шуньин, которая была примерно ее ровесницей, остальным четверым было не больше десяти лет, а самый младший только начинал ходить.
Шуньин же не собиралась помогать. Очевидно, она считала своей задачей следить за Фан Гэ, а не помогать ей.
По сути, Фан Гэ должна была готовить одна, под присмотром этих девочек.
Готовить на более чем десять человек — это было явное издевательство.
Но Фан Гэ уже не была той наивной девушкой из прошлой жизни. Она не собиралась усердно работать, чтобы понравиться семье Хо и надеяться, что они примут ее как родную.
Поэтому она больше не собиралась потакать им и терпеть издевательства!
Эгоизм семьи Хо был известен всей деревне Сичжифан.
Однако, будучи новенькой, Фан Гэ пока не могла открыто им противостоять. Взглянув на тканевую занавеску между плитой и печью-лежанкой, она придумала план.
Дождавшись, когда Шуньин выйдет в туалет, Фан Гэ наклонилась и спросила ее пятилетнюю сестру Шуньси: — Шуньси, почему ты так рано встала? Где твоя мама?
Шуньси была еще слишком мала, чтобы врать, и своим детским голоском ответила: — Мама еще спит.
Двухлетняя Юйцзюнь, младшая дочь Хо Юньнаня, услышав слова Шуньси, добавила: — Моя мама тоже еще спит.
За занавеской послышалось тяжелое дыхание.
Фан Гэ знала, что это мать Хо.
У матери Хо были проблемы с дыханием, и она начинала задыхаться от волнения.
Фан Гэ улыбнулась и нарочно поддразнила Шуньси: — Шуньси, нельзя врать! Твою одежду, наверное, мама тебе одела? Если мама тебя одела, как же она может спать?
Ни один ребенок не любит, когда его обвиняют во лжи. Шуньси рассердилась: — Мама одела меня, а потом снова легла! Она сказала, что четвертая тётя сама может приготовить, ведь ее купили, пусть работает, раз уж за нее заплатили.
Юйцзюнь кивнула в знак согласия: — Моя мама тоже так сказала.
Ее старшая сестра, Юйфэн, ущипнула ее за ногу.
Фан Гэ уже знала об этом, поэтому слова девочек не вызвали у нее особых эмоций. Весь свой гнев она уже выплеснула в прошлой жизни.
Но мать Хо закашлялась.
Это означало, что она действительно рассердилась, но ничего не сказала.
Фан Гэ понимала, что мать Хо думает так же, как и остальные.
Если честно, с их точки зрения, в желании эксплуатировать Фан Гэ не было ничего плохого. Как они и сказали, ее купили.
Но Фан Гэ не могла не чувствовать себя обиженной.
Ни один юань из пяти тысяч, заплаченных за нее, не достался ей, и, главное, она не хотела, чтобы ее продавали.
Однако, говорить об этом было бессмысленно. Фан Гэ прикинула время и приняла решение.
Готовя завтрак, она специально положила больше риса.
Когда рис сварился, семья Хо проснулась и собралась за столом.
Увидев порции, которые Фан Гэ разложила по тарелкам, все изменились в лице.
Мать Хо нахмурилась, ее лицо задрожало от гнева.
Дети семьи Хо радостно засмеялись.
Взрослые же, хоть и выглядели недовольными, в их глазах светились смешинки.
Даже мужчины, которые обычно только работали, оживились.
И все это из-за нескольких горстей риса, которые положила Фан Гэ.
Семья Хо была очень бедной, поэтому жила впроголодь. Обычно по утрам они ели жидкую рисовую кашу, сваренную из большого количества воды и горстки риса, разваренного до такой степени, что в ней невозможно было найти ни одного целого зернышка.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|