Глава 7. Часть 1

В семье Цинь было два работника. Цинь Цзяньго зарабатывал в бригаде полный трудодень, а Цинь Шаобо, демобилизовавшись из армии в звании капитана, работал начальником отдела снабжения на заводе и получал 56 юаней 3 мао и 7 фэней в месяц. В те времена, когда содержание ребенка обходилось максимум в 10 юаней, это были очень хорошие деньги.

После родов Чу Вань-янь вернулась к работе в детском саду. Их семья жила очень хорошо не только по меркам деревни Циньчжуан, но и по меркам завода, где работал Цинь Шаобо.

Чтобы у Чу Вань-янь было достаточно молока для детей, Цинь Шаобо каждые три дня покупал ей что-нибудь питательное, но детей было трое. И хотя Чу Вань-янь ела очень много, когда девочкам исполнилось почти пять месяцев и их аппетит резко возрос, молока стало не хватать. Обеспокоенная семья Цинь не хотела кормить малышек рисовой кашей, и Цинь Шаобо через знакомых достал несколько пакетов сухого молока и купил ячменный напиток. Наконец-то девочки стали наедаться и каждый день радостно гулили.

Цинь Цзяньго специально заказал деревянную коляску и, как только заканчивал работу, вместе с сыном катал в ней малышек, с гордостью показывая их всем.

Когда кто-то хвалил девочек за красоту, отец и сын радовались как дети.

Три сестры действительно были очень красивыми — беленькие, пухленькие, очаровательные. Чу Вань-янь тщательно ухаживала за ними, их одежда всегда была чистой, а наряды, которые она им шила, были очень красивыми. Они сильно отличались от других деревенских детей того же возраста.

Конечно, помимо комплиментов, за их спинами ходило немало сплетен. Чу Вань-янь не раз замечала, как женщины шептались о ней за спиной, но замолкали, как только она приближалась. Особенно после того, как стало известно, как зовут девочек.

Средней дочери имя Чу Жань дал Цинь Сяосань, старшую, Чу Мань, назвал Цинь Шаобо, а младшую, Чу Сян — сама Чу Вань-янь. Из-за того, что у девочек была фамилия Чу, деревенские женщины начали судачить о Чу Вань-янь, одинокой женщине, чей муж якобы умер. Чу Вань-янь старалась не обращать внимания на сплетни. Она знала, что, дав дочерям свою фамилию, навлечет на себя пересуды, но не могла позволить, чтобы они носили фамилию того человека. В конце концов, она решила дать им фамилию Чу — фамилию ее родителей, символ продолжения их рода.

Чу Вань-янь не собиралась вступать в споры, но Цинь Шаобо думал иначе. Он уже сталкивался с деревенскими сплетнями и не верил, что, если не обращать на них внимания, они прекратятся.

Однажды, когда группа женщин снова злословила о Чу Вань-янь под старой акацией у входа в деревню, с работы вернулся Цинь Шаобо. На заводе было много дел, он ездил в командировку и больше месяца не был в Циньчжуан.

— Я же говорила, что здесь что-то нечисто! Еще тогда я вам сказала, что такая красивая женщина наверняка натворила что-то нехорошее, раз приехала в нашу деревню. Неужели у нее действительно нет родных? А я что говорила! И детей она записала на свою фамилию! Кто знает, что там у нее произошло! — презрительно фыркнула бабушка Чжан, ее голос становился все громче, а сама она — все более самодовольной.

Некоторые женщины согласно закивали.

— Точно! У всех детей есть отец, а у нее, небось, неизвестно кто! — раздался чей-то голос, и все рассмеялись.

— Может, ее бросили! С такой внешностью наверняка крутила романы за спиной мужа! — сказала молодая женщина с фамилией Чжан, жившая на краю деревни. В ее голосе слышалась зависть.

— Даже если бы они развелись, отец бы не отказался от детей!

— Хе-хе… Может, он решил, что это не его дети!

— Точно-точно… — женщины согласно закивали. В конце концов, сплетничали они не о своих семьях.

…

— Вранье! — Цинь Шаобо покраснел от гнева. Он так сильно пнул каменную тумбу, что та перевернулась.

Увидев его разъяренное лицо, женщины отступили назад. Бабушка Чжан, пользуясь своим возрастом и бесстыдством, — о ее склочном характере знала вся деревня — считала себя главной сплетницей.

Хотя ее тоже напугал гнев Цинь Шаобо, она не боялась его. Она происходила из семьи бедняков, и ей нечего было скрывать! Даже если он начальник, все равно не имеет над ней власти! К тому же, он всего лишь начальник отдела на заводе. Бабушка Чжан больше боялась Цинь Шаоцина.

— Чего орешь? Мы, женщины, разговариваем, какое тебе дело! — Бабушка Чжан выпятила грудь и сделала два шага вперед.

— Ты, старуха, не думай, что я не знаю, о ком ты говоришь! — Цинь Шаобо был так зол, что ткнул в нее пальцем.

— Ну и что? Ваша семья сама опозорилась, записав детей на фамилию матери! И ты еще хочешь запретить нам говорить об этом?! — Бабушка Чжан закатила глаза. Цинь Шаобо со своим гневом ее ничуть не пугал. Вот если бы его жена была жива, тогда другое дело.

Цинь Шаобо хотелось заткнуть бабушке Чжан ее грязный рот, но, увидев, что окружающие с ней согласны, он сдержался. Он чувствовал себя униженным.