Глава 4. Часть 2

— У твоей тети действительно есть дочь твоего возраста… Вань-янь, сколько тебе лет? — спросил Цинь Шаобо, повернувшись к девушке.

— Скоро исполнится двадцать один. — Два-три года она провела в той деревне, куда ее отправили по распределению.

— Вот как, тогда они действительно ровесницы, — кивнул Цинь Шаобо.

— Дядя Цинь… вы хотите…? — Чу Вань-янь вдруг поняла его замысел и удивленно посмотрела на старика.

— Именно, — подтвердил Цинь Шаобо ее догадку.

— Что именно? — недоуменно спросил Цинь Цзяньго.

Цинь Шаобо, знай он современный сленг, непременно сказал бы сыну: «Ты что, тугой?!»

Чу Жань, находясь в утробе матери, тихонько посмеялась. Она и не подозревала о таких перипетиях в жизни своей матери. В прошлой жизни в этом возрасте она была еще совсем крохой и ничего не знала об этих событиях. Когда она подросла, мать никогда не рассказывала об этом, говоря лишь, что попала в беду, приехала в уезд Вэнь и ее приютил дедушка. Они с сестрами никогда не задавали лишних вопросов.

— У меня еще остались кое-какие связи в уезде. Кстати, вот совпадение — семья, в которую вышла замуж твоя тетя, тоже носит фамилию Чу. Так что тебе, возможно, придется сменить имя.

Чу Вань-янь покачала головой, показывая, что ее это не беспокоит. Она верила, что родители на небесах поймут ее.

— А, так вот вы что задумали… — наконец догадался Цинь Цзяньго и, хлопнув себя по лбу, сказал Цинь Шаобо: — Отец, тогда нам нужно поскорее съездить к тете.

— Ясное дело! Я сегодня вернулся и сразу отпросился с работы. Завтра утром выезжаем.

— А я? — удивленно спросил Цинь Цзяньго, глядя на отца.

— А ты что, без меня никуда? Ты что, с работы увольняешься и за хозяйством больше не смотришь? А Сяосань? О сыне тоже не думаешь? — Цинь Шаобо чуть не лопнул от возмущения.

— Хе-хе… — смущенно почесал затылок Цинь Цзяньго.

— Куда ты свой ум задевал?! — Цинь Шаобо не удержался и схватил сына за ухо.

— Ай… отец… не надо… больно… — завопил Цинь Цзяньго. Ему уже за двадцать, у него ребенок трех лет, а отец все еще воспитывает его как мальчишку. Стыдно же!

Чу Вань-янь рассмеялась.

— Ха-ха-ха… — поддержал ее Цинь Сяосань.

— Чего смеешься, паршивец?! — не имея возможности ответить отцу, Цинь Цзяньго накричал на сына.

— Кто тебе позволил ругать Сяосаня? Иди быстро, приготовь комнату для твоей сестры. Нельзя же ей жить с нами, мужиками, в одной комнате! — Цинь Шаобо шлепнул сына по спине.

— Я сама могу! — Чу Вань-янь поспешила встать.

— Нет… сестра, ты же беременна! — остановил ее Цинь Цзяньго.

— Я не такая уж хрупкая, — все еще улыбаясь, покачала головой Чу Вань-янь.

— Тогда… отведи Сяосаня умыться! Уже поздно, пора спать. — Как бы то ни было, Цинь Цзяньго не хотел, чтобы она что-либо делала.

— Хорошо, — Чу Вань-янь посмотрела на Цинь Сяосаня, который тоже смотрел на нее, и согласилась.

Обрадованный ее согласием, Цинь Цзяньго поспешил готовить комнату для своей новой «двоюродной сестры».

Чу Жань ликовала. Похоже, события прошлой жизни повторяются. Ее мать останется здесь, а значит, она сможет узнать много нового. Это просто подарок судьбы! Светлое будущее, статный красавец… Она, Чу Жань, идет!

От этих мыслей у нее закружилась голова. Кстати, о статном красавце… Она вдруг вспомнила, что повзрослевший Цинь Сяосань был именно таким, хотя сейчас он еще маленький мальчик.

В детстве они с Цинь Сяосанем были очень дружны, даже ближе, чем с ее сестрами. Но в какой-то момент они перестали общаться, а потом он ушел в армию и несколько лет не возвращался.

Чу Жань вдруг вспомнила, что за несколько дней до своей смерти в прошлой жизни получила письмо без подписи. В нем рассказывалась история о мальчике, который, став мужчиной, продолжал любить одну девушку. У Чу Жань вдруг стало тяжело на душе. Хотя в письме не было подписи, а почерк немного изменился, она была уверена, что его написал Цинь Сяосань. А девушка из письма… Чу Жань не могла в это поверить, но, скорее всего, это была она. Ведь только с ней он бегал по полям, ловил рыбу и лазил по деревьям за птичьими гнездами.

В сердце беззаботной Чу Жань, прожившей бездумно двадцать с лишним лет, зародилось странное чувство. Тогда она испытала лишь сожаление, а теперь… теперь у нее есть шанс все исправить. Конечно, сейчас, будучи эмбрионом, говорить об этом рано. Сейчас ей хотелось только одного — хорошенько выспаться. Сегодняшнее открытие — ее перерождение — взбудоражило ее, но теперь, расслабившись, она больше не могла бороться со сном и погрузилась в дремоту.