Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

Выражение лица Чу Инъюй не изменилось. Она сказала: «Ничего».

Слова Чу Сиюй, которые звучали как объяснение, но на деле были хвастовством, не тронули её. Так было с самого детства, она давно привыкла и не обращала внимания на то, почему сестра не навещала её.

Да и стоило ли обращать?

Хотя они и были родными сёстрами, одна была любимицей, а другую родители обделяли вниманием. Их судьбы складывались совершенно по-разному. Из-за отношения родителей сёстры, казавшиеся близкими, на самом деле были очень далеки друг от друга.

Чу Сиюй продолжила рассказывать, как весело было в загородной резиденции Цзюньчжу Минхуэй, сколько там было людей, и в конце концов перевела разговор на одного человека.

— …Не ожидала, что Седьмой принц тоже там будет.

Зрачки Чу Инъюй слегка дрогнули, пальцы под одеялом шевельнулись.

— Седьмой принц так красив и благороден, поистине редкостный красавец. А ещё он такой внимательный! Зная, что я люблю хурму, он сам пошёл и сорвал для меня… — рассказывала Чу Сиюй, но на её лице появилось сожаление. — Жаль…

Что означало это «жаль», поняли и Чу Инъюй, и Цзичунь.

Седьмой принц был сыном Императрицы Центрального Дворца, но, к несчастью, родился с «болезнью повторяющихся слов» — тем, что в народе называют заиканием. Из-за этого он вырос молчаливым и неразговорчивым.

Если не считать этого недостатка, Седьмой принц был практически идеален.

О его внешности и говорить нечего — утончённый и благородный. Он был единственным законным сыном Императора. В пятнадцать лет по императорскому указу отправился на Северный Предел, где совершил выдающиеся военные подвиги. Лишь в прошлом месяце он наконец вернулся оттуда.

Причина возвращения была проста: Седьмому принцу в этом году исполнилось двадцать два года, и ему пора было жениться.

Хотя Седьмой принц и родился с недугом, он всё же был принцем императорской крови. К его браку Вдовствующая императрица и Император относились с большим вниманием.

Вдовствующая императрица особенно жалела этого внука, тем более что он семь лет провёл на страже Северного Предела, из-за чего его женитьба задержалась. Поэтому она очень заботилась о его браке.

Раз две самые влиятельные особы во дворце придавали этому значение, то и остальные, естественно, следовали их примеру.

В последнее время из-за предстоящей женитьбы Седьмого принца резиденция Чанпинхоу и сама Чу Сиюй привлекли к себе много внимания.

Говоря об этом, нельзя не упомянуть о давней дружбе Вдовствующей императрицы и Великой принцессы Цинъян.

Великая принцесса Цинъян была тётей нынешнего Императора по отцу, а Вдовствующей императрице приходилась золовкой. Говорят, до того как Вдовствующая императрица вошла во дворец, они с Великой принцессой Цинъян были близкими подругами юности. Своим прочным положением Императрицы Центрального Дворца Вдовствующая императрица во многом была обязана помощи Великой принцессы Цинъян.

Когда Великая принцесса Цинъян скончалась, Вдовствующая императрица очень горевала. Возможно, из-за принципа «любя одного, любить и всё, что с ним связано», она постоянно одаривала милостями её детей — сына и дочь.

В своё время Великая принцесса Цинъян вышла замуж за Цзингогуна, и у них родились сын и дочь.

Сын — нынешний Наследный принц Цзингогун, а дочь — Цзюньчжу Цзинъань, она же Госпожа Чанпинхоу, Мэн Жун.

Все эти годы Вдовствующая императрица время от времени приглашала Цзюньчжу Цзинъань во дворец для компании. Заодно она очень полюбила и вторую дочь Цзюньчжу Цзинъань, Чу Сиюй, и намеревалась выбрать её в жёны Седьмому принцу.

Об этом знали все знатные семьи. Говорили, что Вдовствующая императрица однажды публично заявила, что, как только Седьмой принц вернётся с Северного Предела, она дарует им брак.

Хотя в то время Седьмой принц находился на Северном Пределе, и этот брак был полностью устроен Вдовствующей императрицей, испокон веков брачные дела решались старшими. Даже если Седьмого принца не было рядом, слова Вдовствующей императрицы означали, что Чу Сиюй уже была без пяти минут супругой Седьмого принца — дело было решённое.

Чу Сиюй посидела ещё немного и ушла.

Перед уходом она что-то вспомнила и сказала: «Старшая сестра, я только что была у матушки. Слышала, два дня назад из резиденции Вана Ань прислали дар в знак извинения. Матушка, кажется, очень рассердилась. Если завтра пойдёшь к ней выразить почтение, ни в коем случае не спорь с ней».

После ухода Чу Сиюй Цзичунь забеспокоилась.

— Госпожа, из-за чего Госпожа сердится? — она искренне не понимала. Госпожа болела столько дней, перенесла такие страдания, разве Госпожа не должна была пожалеть её?

Чу Инъюй же понимала: скорее всего, дело было в её падении в воду.

Поскольку Чу Инъюй упала в воду на Празднике любования хризантемами у Цзюньчжу Минхуэй, резиденция Вана Ань должна была как-то отреагировать, независимо от причины.

Чтобы дать объяснение резиденции Чанпинхоу, Принцесса Ань, естественно, приказала расследовать причину падения Чу Инъюй в воду.

Позже выяснилось, что в тот момент Чу Инъюй с кем-то повздорила и во время потасовки случайно упала в воду.

По мнению Цзюньчжу Цзинъань, это было крайне постыдно. Ей было неважно, из-за чего Чу Инъюй поссорилась, она считала, что спорить на людях было неразумно и совершенно не подобало благовоспитанной девице из знатной семьи. Поэтому она была очень зла.

Дар в знак извинения от резиденции Вана Ань не только не утешил её, но и показался насмешкой.

Все эти дни Цзюньчжу Цзинъань кипела от злости из-за этого случая и, естественно, винила во всём Чу Инъюй, даже смотреть на неё не хотела.

-

На следующий день Чу Инъюй почти поправилась, только немного покашливала.

Обычно в это время она уже должна была идти приветствовать родителей.

Её мать, Цзюньчжу Цзинъань, была очень строга в отношении правил. С тех пор как Чу Инъюй в семилетнем возрасте привезли из Цинчжоу обратно в столицу, она должна была каждое утро выражать почтение старшим, если только не была так больна, что не могла встать с постели. И так — в любую погоду.

За столько лет она привыкла к этому.

Однако сегодня Чу Инъюй, проснувшись довольно давно, всё ещё не собиралась идти в главный двор для утреннего приветствия. Накинув белую шёлковую куртку с застёжкой спереди, она сидела на инкрустированной перламутром чёрной лакированной кровати-лохани у окна и читала книгу.

Цзичунь хотела что-то сказать, но колебалась.

Ей казалось, что после болезни госпожа сильно изменилась, но как именно, она пока не могла понять.

Пока она размышляла, снаружи послышался голос молодой служанки, докладывающей о приходе Сюньфан, старшей служанки Госпожи.

Цзичунь поспешно вышла и ввела Сюньфан внутрь.

Сюньфан была одета в зелёную куртку-бэйцзы, вышитую цветочными ветвями. На голове у неё был убор с рубиновыми бусинами, в ушах — золотые серьги с жемчугом и нефритом, а на запястье — браслет из чистого золота с филигранью. Хотя она и была служанкой, её наряд был богаче, чем у дочерей обычных чиновников.

Будучи доверенной старшей служанкой Госпожи Чанпинхоу, Цзюньчжу Цзинъань, она по статусу мало чем уступала младшей госпоже.

Когда Сюньфан вошла, Чу Инъюй всё так же сидела с книгой в руках.