Новый император (Часть 2)

Увы, сейчас она могла лишь притворяться, что ничего не знает, потому что это был их путь, который они должны были пройти сами, вместе.

Другие не могли вмешаться, да и не должны были.

— Господа сановники, коллеги! Вместе со мной приветствуйте Его Величество! Десять тысяч лет! Десять тысяч лет! Десять тысяч раз по десять тысяч лет! — Сунь Шэн Ци уже был незаметно уведен Лань Сян. Сановники, больше не сдерживаясь, последовали за Хуа Ма и низко поклонились.

— Его Величеству десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч раз по десять тысяч лет!

Возгласы сотрясали небо и разносились далеко за пределы зала с высокой крышей из цветной черепицы.

Снаружи прояснилось. Солнце сияло ярко, освещая плодородные земли на тысячи ли вокруг.

На чистом, как вымытом, небе повисли девять радужных мостов, переливающихся всеми цветами, сияющих, как золото. Они протянулись от Зала Чистой Власти до пруда Цаньхуачи. Это необычайное явление поразило жителей столицы и окрестностей, только что прятавшихся от ливня, заставив их изумленно восклицать.

А империю Фэнвэй ждала самая легендарная эпоха процветания в ее истории.

И самый странный, мрачный и жестокий правитель.

А также его императрица, подруга детства, о которой нельзя не упомянуть.

Этот день в истории Фэнвэй назвали «Переворотом Подруги Детства».

Через полдня император Лю Ди, о нет, теперь уже князь Лю Ван, резвился в резиденции своей родной тети, старшей принцессы Сяо Линь, обнимая свое маленькое шелковое одеяльце цвета индиго с красным тигром.

Новый император лично объявил в тронном зале, что пожалование титула младшему брату и его собственная свадьба состоятся одновременно через семь дней. Это ясно показывало, какое особое значение новый император придавал этому третьему принцу, который семь лет был его мишенью и помог ему взойти на престол.

Те немногие дворцовые слуги и евнухи, что уже приготовились превозносить нового и унижать старого правителя, надеясь на милость и быстрое продвижение, внезапно оказались не у дел.

Они уже собирались затаиться, но проницательный и опытный главный евнух Юй Гунгун вывел их на чистую воду, приказал наказать пятьюдесятью ударами палок и выгнал из дворца.

Затем, хотя новый император и не приказывал князю Лю Вану переезжать из его резиденции, Дворца Тайхэ, весьма дальновидный евнух Юй все же, следуя старым обычаям, почтительно передал еще совсем юного князя Лю Вана на попечение его родной тети, Ее Высочества старшей принцессы Сяо Линь.

Она должна была временно позаботиться о нем, пока в день пожалования не будет определен его удел, куда он и отправится, чтобы избежать столкновений с новым императором.

Но князь Лю Ван, казалось, совершенно не замечал перемен в своем окружении и положении. Он беззаботно смеялся, держа в левой руке свою мягкую подушку в виде тигра, а в правой — маленький меч с тигриной яшмой, который ему недавно подарил старший брат.

Наконец-то он мог осуществить свою мечту стать генералом!

Он так долго ждал этого дня.

Он вспомнил, как в три года его отец, всегда строгий и бесстрастный, дрожащей рукой коснулся его маленькой ручки и со слезами на глазах что-то говорил. Он был тогда слишком мал и почти ничего не запомнил, но сегодня, кажется, понял смысл тех слов!

Все-таки сестра была добра к нему! Все эти годы она видела его стремления и тайно говорила ему: «Потерпи, еще немного потерпи, вот вернется твой старший брат, и все наладится».

И он старался терпеть.

Сначала терпел, как его друзья детства, с которыми он играл и смеялся, постепенно отдалялись, становясь почтительно-холодными.

Потом терпел, что не мог есть что хочется, и каждый прием пищи был похож на пытку.

Позже, став старше, терпел, что не мог бегать и тренироваться вволю, а должен был каждый день сидеть ровно и учить с наставником ненавистные ему стихи, правила этикета и искусство управления.

Еще позже ему пришлось терпеть, что нужно было вставать каждый день в час Инь*, когда так хотелось спать.

* Примечание: Час Инь — время с 3 до 5 часов утра.

Если бы не сестра, которая не выдержала и приказала Управлению Времени перенести начало утренней аудиенции на час позже, а также добавить к его трону мягкую спинку, чтобы он мог хоть немного отдохнуть…

Эта жизнь в клетке, наконец, подошла к концу!

Сегодня вечером у тети он съел столько вкусностей, о которых мечтал все эти годы: пятицветный клубничный десерт с ледяными кристаллами, клейкие рисовые шарики в цветной коробочке, маленькие хрустящие ребрышки «Золотой феникс», изысканное пирожное «Разноцветное манго», лимонный газированный сок…

Тетя действительно была родной! У нее дома был повар, умевший готовить блюда со всего света. Но ради безопасности она все равно приказывала пробовать каждое блюдо, прежде чем позволить ему есть.

Щеки Сунь Шэн Ци были набиты: с одной стороны — клейкий рисовый шарик, с другой — маленькое хрустящее ребрышко. Он увлеченно жевал.

Между губ торчала стеклянная трубочка, через которую он большими глотками пил газированный сок.

Этот газированный сок был восхитителен! Говорили, что это секретный рецепт двора племени Нань Лю, переданный в качестве дани. После приготовления его нужно было герметично закрыть и ненадолго поставить в ледник, и только потом подавать.

Пить его таким жарким летом было истинным наслаждением — прохладно, освежающе, невероятно вкусно!

Однако совесть у него все же была. Смакуя еду с перепачканным ртом, он поднял голову и спросил о сестре Линь Сян, которая семь лет заботилась о нем, как о родном брате.

Старшая принцесса Сяо Линь, вытиравшая ему рот, на мгновение замерла, а затем неловко улыбнулась:

— Твоя сестра… наверное… сейчас обсуждает важные дела с твоим старшим братом-императором.

Что это были за важные дела, детям знать не полагалось.

Сунь Шэн Ци промычал «о» и, как ни в чем не бывало, снова уткнулся в свой клубничный десерт. Но в душе он дважды фыркнул: «Тетя думает, я все еще ребенок?! Конечно, я знаю! Они наверняка сейчас выясняют отношения, милуются и ссорятся. Старший брат будет допытываться у сестры, почему она тогда была такой бессердечной, такой жестокой, такой безжалостной. Сестра, конечно, поленится оправдываться, что она не бессердечная, не жестокая и не безжалостная. А старший брат опять: „Не слушаю, не слушаю! Ты бессердечная, жестокая и безжалостная!“»

— Ха-ха-ха, кхм-кхм… — Сунь Шэн Ци чуть не умер со смеху, но подавился остатками еды и сильно закашлялся.

Старшая принцесса Сяо Линь похлопала его по худенькой спинке и тихо вздохнула.

Наверное, за всю свою жизнь старшая принцесса Сяо Линь никогда так часто не вздыхала, как в этот день.

За стенами резиденции сгущались сумерки. Огненно-красный закат рассеялся с приходом прохлады.

Но огни во дворце горели ярко и шумно.

Ночь еще не закончилась.