Глава 6. Уменьшение (Часть 1)

Если это просто взаимовыгодная сделка, то эта женщина бесполезна.

До встречи с Тан Ую он представлял себе «подарок» семьи Тан как нежную, сдержанную девушку, воплощение благовоспитанности.

Но реальность оказалась иной.

Задирающая юбку, плачущая… Это не имело ничего общего с образом мягкой и благовоспитанной девушки. Ее заплаканное лицо напоминало лицо обиженного ребенка.

Она сидела на траве, обхватив руками босые ноги. Лань Линъюй посмотрел на ее ноги и нахмурился.

Ступни распухли и покраснели, на коже виднелись ссадины.

— Можешь встать? Встань и приведи платье в порядок.

Его голос, хоть и оставался холодным, немного смягчился. Фу Мэйсюань был прав: у нее было детское лицо, ей можно было дать не больше шестнадцати. Очарованный юностью и невинностью девушки, Лань Линъюй не смог оставаться равнодушным.

Ую покраснела и поспешно встала. Она попыталась одернуть юбку, но подол за что-то зацепился. Раздался треск рвущейся ткани.

Румянец на лице Ую сменился бледностью. Она растерялась.

Лань Линъюй никогда не видел такой неуклюжей женщины. Порвать собственное платье… Или это был тонкий намек?

Встав, она оказалась невысокой, около 155 см. Миниатюрная фигура делала ее еще более юной и хрупкой. Стройные ноги на зеленой траве казались двумя кусочками нефрита.

Лань Линъюй почувствовал волнение. На мгновение он даже подумал, что девушка действительно пытается привлечь его внимание. Но тут же понял, что ошибся.

— Вы здесь работаете? — спросила Ую. Платье порвано, скоро обед, как она вернется в таком виде? Мама будет недовольна.

Лань Линъюй отвел взгляд от ее ног. Эта девушка заставляла его чувствовать себя странно. Он никогда не разглядывал женщин так долго. Она была исключением.

— Да.

Он был немногословен, холоден и казался неприступным.

Ую не к кому было обратиться, кроме него.

— Не могли бы вы одолжить мне иголку с ниткой?

— Подожди.

Он мог бы отказать, но ему стало интересно, как она собирается зашить разрыв на спине. Если только не снимет платье… Или у нее руки на спине растут?

Второй вариант был явно невозможен. Если она снимет платье… Лань Линъюй не мог отделаться от мысли, что она пытается его соблазнить.

Оголенных ног недостаточно, хочет раздеться полностью?

Лань Линъюй, искушенный в любовных делах, видел такое не раз.

Даже невинность во взгляде и детское лицо могли быть обманом. Он встречал девушек, которые играли эту роль гораздо убедительнее.

Двадцать два года, филологический факультет… Возможно, она одна из тех, кого называют «зелеными чайками» (стервами).

Лань Линъюй решил понаблюдать за ней.

Если она хочет ребенка, пусть проявит инициативу. У них всего год.

Избалованный молодой господин, никогда не державший в руках иголки, попросил у прислуги нитки. Это было неожиданно.

Он вернулся к дереву. Ую, не заметив его, рассматривала разрыв на платье и бормотала:

— Что же делать? Весь бок разошелся. Эта юбка сшита хуже, чем у тети Сань. А Ву Ма говорила, что она стоит несколько тысяч.

— Держи.

Ую вздрогнула, когда перед ней появилась коробочка с иголками и нитками. Увидев Лань Линъюя, она с благодарностью посмотрела на него.

— Спасибо вам.

Взяв коробочку, Ую, по мнению Лань Линъюя, должна была начать раздеваться, демонстрируя свой пышный бюст.

Но он снова ошибся.

С коробочкой в руках она ловко вскарабкалась на раскидистый баньян и скрылась в листве, оставив на виду только распухшие ступни. Лань Линъюй был поражен.

Он бывал на военных базах спецназа, и даже тренированные солдаты не могли взбираться на деревья с такой ловкостью. Она двигалась, как белка, словно родилась в кронах деревьев. Высокий баньян был для нее как ровная земля. Она не переставала его удивлять. Возможно, этот год будет не таким скучным, как он думал.

Через пять минут она спустилась. Платье было зашито. После небольшой физической нагрузки ее щеки порозовели, а кожа приобрела здоровый оттенок. Слегка запыхавшись, она лукаво подмигнула ему.

— Я нашла кое-что интересное. Это вам. И не рассказывайте никому, что я лазила по деревьям. Госпожа Вэй будет ругаться.

На ее ладони лежал мячик для гольфа, который он в прошлом году потерял в ветвях дерева. Всего лишь мячик, но она радовалась ему, как драгоценному сокровищу.

Ее веселье, как и слезы, было таким искренним и детским. Лань Линъюй почувствовал, как что-то екнуло у него в груди. В тени дерева под палящим солнцем он испытал странное чувство удовлетворения.