Глава 5. Чувство насыщения (Часть 2)

Лань Линъюй, сидя перед монитором видеонаблюдения, почувствовал неожиданный прилив тепла.

Он повидал множество женщин, и даже самые привлекательные из них не вызывали у него никакого интереса.

Но сейчас, глядя на юное лицо и нежную кожу девушки на экране, он почувствовал странное волнение.

— Двадцать два года. Совсем юная.

Рядом раздался завистливый голос. Палец ткнул в экран.

— Повезло тебе. Хорошенькая.

— Убери свои грязные руки, — холодно сказал Лань Линъюй.

Но палец продолжал тыкать в изображение девушки.

— Цц, фигурка что надо. Ты же любишь таких… А личико! Говоришь, двадцать два? Да ей пятнадцать, не больше. Повезло тебе, Линъюй. Ножки-то какие белые…

Палец бесстыдно скользнул по изображению ног девушки.

— Уверен, гибкая.

Его слова становились все более непристойными. Это был Фу Мэйсюань, второй по разгульности повеса города S, сразу после Лань Линъюя. Друг детства, закадычный приятель, красавчик, думающий только об одном.

Раньше Лань Линъюй безразлично относился к шуткам Фу Мэйсюаня о своих девушках. Но сейчас, когда тонкие пальцы Фу Мэйсюаня скользили по изображению Тан Ую, ему захотелось ударить его.

Фу Мэйсюань, ничего не замечая, продолжал смеяться.

— Средь бела дня юбку задирает. Нетерпеливая, значит. Дерзкая девчонка. В первую брачную ночь тебе придется попотеть. Спорим, она ради карьеры своего братца будет из кожи вон лезть, чтобы тебе угодить?

Желание ударить Фу Мэйсюаня у Лань Линъюя внезапно пропало. Вместе с ним исчезло и странное волнение, вызванное девушкой на экране.

Фу Мэйсюань напомнил ему, что это всего лишь взаимовыгодная сделка. Он хотел получить участок земли, а Тан Фанли — повышение. Эта девушка — всего лишь подарок. Лань Линъюй принял его, рассудив, что от добра добра не ищут. Через год она уберется.

Открыв дверь машины, он вышел и остановился на длинной каменной лестнице. Его красивое лицо сияло в лучах летнего солнца. Но голос был холодным, с оттенком насмешки.

— Нравится? Когда наиграешься, подарю тебе.

007 Чувство насыщения

Ноги Ую болели. Туфли, которые когда-то носила четырнадцатилетняя Тан Хуаньхуань, были ей малы. Кожа на ступнях стерлась, а от непривычных каблуков все стопы покраснели и распухли.

Она вспомнила ручей у дома, прохладную воду и мягкую траву, щекочущую ноги. Вспомнила, как играла там с друзьями, как смеялась. Вспомнила дедушку. Вспомнила все, что оставила в деревне.

На глаза навернулись слезы. От боли в ногах, от боли в сердце, от тоски по дому. Но она обещала себе больше не плакать и сдержала слезы.

— Встань.

Над головой внезапно раздался холодный голос. Ую, щурясь, подняла глаза. В ярком солнечном свете стоял высокий мужчина. Он стоял спиной к солнцу, и вокруг него словно образовалось золотое сияние. Ую не смогла разглядеть его лица, но почувствовала легкий аромат лимона.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь его волосы, слепили глаза. И слезы, которые Ую так старательно сдерживала, покатились по щекам.

Она плакала? В таком виде, в таком месте…

Две слезинки скатились по ее лицу. Лань Линъюй почувствовал укол совести.

Неужели она не хочет за него замуж?

Он принял подарок Тан Фанли, рассудив, что от добра добра не ищут. Но ему не нужна была несчастная жена, вышедшая замуж против воли.

У него хватало женщин. И жена ему была не нужна. Если бы не желание матери понянчить внуков, он бы не принял этот «подарок».

Женитьба, дети — всего лишь формальность. Тан Фанли наверняка выбрал для него воспитанную и послушную девушку. Идеально для того, чтобы пройти через все эти формальности, не тратя время на поиски.

Когда все закончится, и он, и Тан Фанли, и его мать будут довольны.