Князь Кан

Это был голос восьмого брата.

Сун Юнин хотелось плакать, да слез не было. В панике она схватила свою одежду, накинула на голову и приготовилась бежать.

Кто бы мог подумать, что, повернувшись, она тут же врежется в чьи-то объятия. Тот самый мужской голос произнес:

— Нет, это неподходяще.

Неподходящий болван!

Большой болван, который даже голос собственной сестры узнать не может.

Сун Юнин мысленно выругалась и быстро выскользнула из шатра.

Восьмой принц был одет в пурпурный длинный халат, на голове — нефритовая корона. Красивое лицо, в руке складной веер, которым он помахивал, — вид весьма легкомысленный.

Он с подозрением посмотрел вслед Сун Юнин, её силуэт показался ему знакомым. Лишь спустя мгновение он понял, кто это был, и уже собирался выбежать из шатра, чтобы посмотреть, но Шэнь Цинъянь остановил его рукой.

— Зачем ты искал меня?

Восьмой принц слегка нахмурился, окинул Шэнь Цинъяня взглядом и спросил:

— Эта девушка… это ведь не моя четырнадцатая сестрица?

Шэнь Цинъянь убрал руку и, не меняясь в лице, ответил:

— Нет.

Восьмой принц успокоился, радостно улыбнулся и кивнул:

— И правда. Моя четырнадцатая сестрица с детства тебя терпеть не может, как она могла ранним утром пробраться в твой шатёр…

Шэнь Цинъянь поднял бровь. С детства его терпеть не может?

Восьмой принц снова указал веером на плечо Шэнь Цинъяня, но, поймав его взгляд, тут же изменил направление и указал на свою другую руку. Он лукаво усмехнулся:

— Брат Шэнь, какой же ты ветреный! Даже на зимнюю охоту тебя сопровождает хунъянь чжицзи.

Шэнь Цинъянь взял свою одежду, уголки его губ слегка приподнялись. Он посмотрел на принца и спокойно произнес:

— Мне до тебя далеко.

Восьмой принц смутился. В последние дни он сильно повздорил с отцом-императором из-за желания сделать девушку из публичного дома своей цэфэй, и вся столица смеялась над ним.

Он слегка кашлянул и как ни в чём не бывало сказал:

— Я пришёл к тебе из-за Юя. В последние два года он много помогал старшему брату. Это моя оплошность, что я позволил ему так долго оставаться у меня под носом…

——

Вернувшись из шатра Шэнь Цинъяня, Сун Юнин немедленно переоделась, боясь, что восьмой братец-простак её узнает.

Когда Хунчжу увидела её, на её лице было написано: «Хочу сказать, но не решаюсь».

Сун Юнин посмотрела на неё несколько раз и была вынуждена отложить пирожное.

— Хочешь что-то сказать — говори.

Хунчжу долго молчала.

Сун Юнин вдруг осенило. Она похлопала служанку по плечу и с улыбкой спросила:

— Ты хочешь прибавки к жалованию? Или хочешь съездить домой на несколько дней?

Хунчжу широко раскрыла глаза, отчаянно замотала головой и поспешно сказала:

— Ах, принцесса, я не это имела в виду.

Сун Юнин моргнула:

— Тогда что ты хочешь сказать?

Хунчжу опустила голову и отчётливо произнесла:

— Князь Кан вернулся.

Сун Юнин: !!!

Пирожное в её руке мгновенно перестало казаться аппетитным.

Во всём мире только один человек мог испортить ей аппетит одним своим именем — князь Кан.

Сун Юнин отложила пирожное, глубоко вздохнула и громко спросила:

— Разве он не должен был отправиться в государство Чжоу на три года?

Прошло всего два года.

Хунчжу вздрогнула от её крика и тихо сказала:

— Принцесса, вы… вы говорите слишком громко. Осторожнее, и у стен есть уши.

Сун Юнин похлопала себя по груди:

— Не сдержалась.

Хунчжу продолжила:

— Его высочество князь Кан провёл в государстве Чжоу большие реформы, и они оказались весьма эффективными. Император, услышав об этом, велел его высочеству вернуться досрочно.

Сун Юнин хлопнула маленькой ручкой по столу, но тут же отдёрнула её от боли и, прижимая ладошку, жалобно проговорила:

— Хунчжу, я несчастна.

Она уткнулась лицом в стол, свернувшись в маленький комочек, выглядя очень жалко. Через некоторое время она подняла голову и спросила:

— Он ведь не приехал на охотничьи угодья?

Хунчжу ответила:

— Его высочество князь Кан не приехал, но он прислал сюда одного из своих чжунланцзянов.

Сун Юнин снова уткнулась лицом в стол и замерла. Еле слышно донеслось:

— Вот и хорошо, вот и хорошо.

Лёжа так, она невольно вспомнила о князе Кане.

Князь Кан был старшим братом Сун Юнин.

В детстве Сун Юнин очень любила играть с ним.

Тогда князь Кан был очень озорным и часто подражал отцу-императору, улыбаясь неискренней улыбкой. Сун Юнин всегда громко смеялась и говорила, что у него лицо свело судорогой.

Она не помнила, когда именно князь Кан начал отдаляться от неё, а его характер становился всё мрачнее.

Когда ей было десять лет, во время игры императорской семьи в поло, лошадь Сун Юнин взбесилась и растоптала князя Кана, из-за чего у него случился паралич половины тела.

В тот момент Сун Юнин не была на лошади. Конь взбесился, как только сяосы вывел его.

Она до сих пор помнила взгляд, которым князь Кан смотрел на неё, лёжа на земле под копытами лошади.

Словно на неё смотрела ядовитая змея — холодный, мрачный и жестокий взгляд, будто он смотрел на мертвеца.

Тогда отец-император пришёл в ярость и приказал казнить несколько сотен слуг с конюшни.

Даже спустя столько лет это событие всё ещё вызывало осуждение.

Именно после этого князь Кан перестал её избегать, наоборот, начал приближаться к ней и всячески изводить её.

Сначала это были мелкие шалости, но потом он начал покушаться на её жизнь.

Зная, что она не умеет плавать, он столкнул её в озеро в лютый мороз. Когда она уже начала задыхаться, он приказал людям вытащить её. Из-за этого она сильно простудилась и долго болела.

Или когда все стреляли из лука, где бы она ни стояла, он всегда умудрялся пускать стрелы так, чтобы они пролетали в опасной близости от неё.

Однажды стрела чуть не попала в неё, но, к счастью, восьмой брат успел перехватить её.

Он был изобретателен в своих издевательствах. Он не просто хотел её смерти, ему больше нравилось видеть её страдания.

Но у Сун Юнин был упрямый характер. Из-за его выходок она научилась отлично плавать, а в стрельбе из лука не уступала мужчинам.

Все во дворце знали, что они не ладят.

Отец-император, казалось, чувствовал себя виноватым перед князем Каном. Мать-наложница много раз гневалась, но отец лишь велел Сун Юнин держаться подальше от князя Кана и никогда не наказывал его.

Со временем Сун Юнин стала убегать, едва завидев князя Кана, совершенно не желая связываться с этим безумцем.