Глава 12 (Часть 2)

В ту ночь Нань Чу не перебивала его, молча слушая его излияния до самого рассвета. Перед уходом он сказал ей, что хочет стать врачом и спасать жизни. Она ответила: «Хорошо».

После похорон пожилой пары бывшие супруги сели обсуждать судьбу мальчика. Нань Чу тоже присутствовала и, слушая их взаимные упреки и попытки переложить ответственность друг на друга, чувствовала, как мир вокруг становится темным.

Оказывается, действительно бывают родители, которые не любят своих детей.

Она была свидетелем этой сцены, но ничего не могла поделать, только слушать, как они словно мусор перебрасывали Лю Хао друг другу.

В итоге право опеки над Лю Хао досталось отцу. С одной стороны — не желающий этой ответственности, но вынужденный ее принять отец, с другой — мать, тайно радующаяся, что эта обуза не упала на ее плечи. Нань Чу поразилась, насколько низкой и меркантильной может быть человеческая природа.

Нань Чу стало трудно дышать. Она не смогла больше оставаться там. Выйдя из дома Лю, она сразу же поехала в школу за Лю Хао и забрала его к себе.

Они сидели во дворе, каждый со стаканом напитка из сушеной сливы. Атмосфера была напряженной, никто не решался заговорить.

— Ты уезжаешь с отцом.

Нань Чу произнесла эти слова очень тихо, но Лю Хао услышал их отчетливо. Он никак не отреагировал, словно ожидал этого.

— Я думал, они оставят меня здесь, — сказал он с легкой улыбкой в голосе, от которой Нань Чу стало еще тяжелее.

В этом мире много таких людей, как они. Несмотря на то, что они ничего плохого не сделали, несмотря на то, что они всем сердцем любят этот мир, мир не принимает и не ценит их. Они страдают, хотя не должны.

Проведя у Нань Чу полдня, Лю Хао собрался уходить. Нань Чу остановила его и, зайдя в дом, вынесла банковскую карту.

— Я не возьму, — сердито сказал он.

Нань Чу усадила его обратно и, стараясь говорить спокойно, произнесла: — На этой карте триста тысяч. Двести тысяч — это то, что вернул твой отец, а сто тысяч — от меня. Я хотела отдать их твоему дедушке, но теперь… Возьми их. И никому не говори.

— Что? — Лю Хао опустил голову, слезы капали на землю.

Видя его реакцию, Нань Чу не хотела продолжать, но, подумав о его будущем, все же заставила себя договорить: — Ты знаешь, твой отец снова женился. Думаю, у него уже есть дети. Кто знает, что может произойти в будущем. Возьми эти деньги. Те, что будет давать отец, трать, а эти не трогай. Когда закончишь университет, можешь начать свой бизнес или добавить еще и купить квартиру.

Лю Хао поднял голову и посмотрел на нее. Глаза той, кого он помнил как холодную и отстраненную, были полны слез. Сдерживая собственные слезы, он отказался: — Я не возьму.

— Послушай меня до конца, — покачала головой Нань Чу. Видя, что Лю Хао замолчал, она продолжила: — Это лучший вариант. Но на всякий случай, если отец перестанет давать тебе деньги, используй эти на оплату учебы. Ты должен поступить в университет. Ты же говорил, что хочешь стать врачом. Я буду следить за тобой.

Выслушав ее, Лю Хао со слезами на глазах взял карту и спросил: — Мы еще увидимся?

— Конечно, — улыбнулась Нань Чу. — Я приклеила стикер на обратную сторону карты. Там мои контакты.

Лю Хао перевернул карту. Действительно, на обороте был стикер с ее номером телефона и адресом: книжный магазин «Ши Си», улица Сицю, 103, Наньчэн.

— Если меня не будет на месте, свяжись с Цзи Шу. Она найдет меня, — сказала Нань Чу.

Он кивнул, убрал карту и, стараясь казаться беззаботным, сказал: — Сестра Нань, я пойду.

Нань Чу кивнула, но когда он уже собирался выйти со двора, окликнула его.

Лю Хао не обернулся. Со слезами на глазах он слушал доносившийся сзади голос.

— Лю Хао, этот мир не идеален, но время все расставит по своим местам, залечит все раны. Живи хорошо, иди вперед с гордо поднятой головой и не оглядывайся.

Эти слова Нань Чу стали единственной опорой в жизни Лю Хао, которая помогала ему двигаться вперед.

Нань Чу увидела, как он кивнул, и, чувствуя, как силы покидают ее, опустилась на стул.

— Иди, — махнула она рукой вслед Лю Хао.

Она провела с этим мальчиком несколько месяцев, видела, как он меняется к лучшему, а теперь он снова оказался в той же ситуации. И ради слов его бабушки о том, какой он хороший мальчик, и ради тех месяцев, что они провели вместе, и ради того, чтобы он не повторил ее судьбу, она хотела ему помочь.

Они оба оказались в бездне. Она могла остаться, потому что сама была ошибкой. Но он не мог. В свои юные годы он не должен был застревать в обидах и воспоминаниях.

Он должен был идти, идти к свету, навстречу своему счастью.

Она будет молиться за него, за них обоих.