Глава 3. Часть 2

Хоть А Е и повидал мир, путешествуя с Линь Мошанем, он был всего лишь двенадцати-тринадцатилетним мальчиком. Всю дорогу, чтобы не терять времени, они ели кое-как, и теперь острый аромат разжег в нем аппетит.

Однако он не хотел признаваться в этом, чтобы не показаться жадным.

— Я… я просто прогуливаюсь, — сказал А Е, но голос его становился все тише, выдавая неискренность.

Его слова потонули в громком урчании его же живота.

Живот А Е: Ур-р-р.

А Е: …

Чэнь Си: …

Они смущенно смотрели друг на друга, когда Лао У вышел с тарелкой ароматного хрустящего перца чили и, подойдя к Чэнь Си, сказал: — Сяо Си, отдохни немного, попробуй.

Если раньше Чэнь Си чувствовала только запах, то теперь, увидев ярко-красные сушеные перчики и золотистые жареные орешки, она невольно сглотнула.

А Е отвел взгляд и украдкой проглотил слюну.

— Пятый брат, у меня руки в масле, я потом съем, — невозмутимо сказала Чэнь Си. — Может, сначала угостишь нашего гостя?

А Е покраснел, но глаза его заблестели.

Лао У так торопился, что не заметил А Е. Теперь, проследив за взглядом Чэнь Си, он увидел покрасневшего юношу.

— Хорошо, молодой господин, попробуйте, — сказал Лао У. — Сяо Си, я еще не закончил на кухне, пойду.

Лао У был не очень общительным и не любил разговаривать с незнакомцами, особенно с подростками.

Как говорится, от горшка два вершка, а уже указчик.

Лао У вернулся на кухню и продолжил работу.

Чэнь Си кивнула на тарелку с перцем и сказала А Е: — Молодой господин, не могли бы вы попробовать и сказать, достаточно ли соли? — Ее глаза смеялись, но голос звучал серьезно.

У нее в современном мире было два двоюродных брата возраста А Е, поэтому она хорошо знала, как обращаться с подростками. Если просто предложить ему поесть, он может отказаться. Лучше сделать вид, что ей нужна его помощь.

Как и ожидалось, А Е, воспользовавшись случаем, взял тарелку и сказал: — Помочь ближнему — не проблема.

Он быстро взял два орешка и сунул их в рот.

Если это была просто дегустация, то ему следовало остановиться на двух-трех орешках.

Но А Е хотел, чтобы его господин тоже попробовал это блюдо, да и сам он еще не насытился, поэтому чувствовал себя неловко.

Он не знал, что делать с тарелкой.

По правилам приличия, ему следовало ее вернуть. Но… хоть он и понимал это, руки его не слушались.

Чэнь Си, скрывая улыбку, сказала: — Молодой господин, можете отнести это в комнату и угостить своего господина. О вкусах, конечно, не спорят, но мы стараемся угодить всем посетителям. Еще одно мнение нам не помешает.

Хоть А Е и был молод, он понял ее добрые намерения и, немного смущаясь, поблагодарил: — Спасибо. Мы…

Очевидно, поняв, что слово «съедим» выдает его истинные намерения, А Е поправился: — Когда мой господин попробует, я верну тарелку.

Чэнь Си решила, что этот мальчик довольно воспитанный, и почувствовала к нему что-то вроде родственной привязанности. — Ваш господин, наверное, еще не закончил купаться. Вы можете пока сами поесть, а потом отнести ему еще порцию.

После купания Линь Мошань переоделся в чистую одежду. Он стоял у окна, наслаждаясь вечерней прохладой, которая высушивала его волосы.

Он тихо вздохнул.

Вызов во дворец был неожиданным. Всю дорогу они спешили, не заботясь о комфорте. К счастью, они добрались до окрестностей Чанъаня раньше срока, и он смог спокойно принять ванну.

Сейчас, когда он мог ненадолго забыть о делах, он чувствовал себя по-настоящему хорошо.

Его взгляд рассеянно блуждал, когда в открытую форточку он заметил знакомую фигуру.

Это был А Е?

Судя по всему, это был задний двор харчевни. А Е был воспитанным мальчиком и не стал бы бегать где попало. Что он делал там?

Линь Мошань слегка нахмурился и открыл окно пошире.

А Е сидел за каменным столом с маленькой тарелкой на коленях и с аппетитом уплетал что-то, покачивая ногами. Он выглядел довольным.

Так и должен вести себя мальчик его возраста.

Радоваться жизни и получать удовольствие от простой еды.

Но А Е, как и он сам, рано повзрослел и обычно вел себя как маленький взрослый, редко показывая свои истинные чувства.

Линь Мошань перевел взгляд с А Е на человека рядом с ним.

Это была та самая официантка.