Глава 1. Ресторан Баосянь (Часть 1)

На Девяти Небесах.

Яосяньская Терраса, ведущая в мир смертных, курилась лёгкими клубами тумана. Они рассеивались во все стороны, словно манящие жесты нежных рук красавицы, искушая различных божеств остановиться и отправиться в мир людей за земными наслаждениями.

Издалека, с севера от Яосяньской Террасы, по облакам приближались два божества — одно высокое, другое пониже. Их тела сияли таким ярким светом, что бессмертные слуги не смели поднять на них глаза.

Добравшись до террасы, двое небожителей сошли с облаков. Низкорослый бог поклонился и произнёс:

— Ваше Божественное Владычество, касательно вашего предстоящего испытания — всё уже устроено.

Сказав это, он извлёк из рукава весьма «старинную» на вид книгу, на обложке которой почти истлевшими облачными письменами было начертано три иероглифа: «Книга Судеб».

Звёздный Государь Си Мин осторожно приподнял пальцами пожелтевший, загнувшийся уголок страницы и быстро нашёл нужную судьбу. Чернила в соответствующей графе были ещё совсем свежими.

— По велению Даодэ Тяньцзуня, Божественному Владыке предстоит пройти испытание чувствами в мире смертных, изведав все горести человеческой любви. Не беспокойтесь, Ваше Владычество, я составляю судьбы уже десятки тысяч лет, и эта запись — одна из тех, которыми я особенно доволен.

Си Мин прекрасно знал холодный нрав Фэн Гуя, поэтому, не дожидаясь ответа, продолжил с довольным видом:

— В этой жизни вы родитесь в Столичном Городе…

Си Мин запнулся на мгновение, но, не изменившись в лице, продолжил:

— …в маленькой деревушке в десяти километрах от города, в семье учёных-земледельцев. В пять лет ваш отец умрёт от чахотки, в семь лет мать погибнет в результате несчастного случая. Вы будете расти с дедом, переболеете оспой, переживёте эпидемию, землетрясение и нашествие саранчи, но каждый раз чудом избежите смерти. Достигнув возраста увенчания шапкой, после всех страданий вы наконец добьётесь успеха, став таньхуа, но в том же году умрёте при исполнении служебных обязанностей.

…

Фэн Гуй, заложив руки за спину, слушал напевное чтение Си Мина, похожее на театральную декламацию. Его спокойное лицо, казалось, не дрогнуло ни на миг.

Однако Си Мину почудилось, будто со стороны Божественного Владыки Фэн Гуя донёсся какой-то треск.

Не обращая на это внимания, Си Мин поспешил приписать себе заслугу:

— Чтобы облегчить ваши страдания в мире смертных, Ваше Владычество, я специально сократил вашу жизнь, позволив вам умереть молодым и скорее вознестись. Конечно, есть и ещё одна важнейшая причина: наши Девять Небес ни на миг не могут обойтись без вас! Без вашего справедливого толкования законов разве могли бы мы достичь такого процветания в бессмертном мире…

— Благодарю за труды, — прервал его Фэн Гуй голосом, холодным как лёд.

Не дослушав льстивые речи Звёздного Государя Си Мина, он с холодным лицом, словно только что выкопанный из могилы мертвец, источая ауру отрешённости и бесстрастия, спрыгнул с Яосяньской Террасы в мир смертных.

Династия Даань, двадцать седьмой год девиза правления Юаньхэ.

В этом году жара в столице наступила необычайно рано. В пятом месяце, в день летнего солнцестояния, уже чувствовался зной, а кваканье лягушек и стрекот цикад были громче обычного.

В Столичном Городе ходила поговорка: «Золотой свет на небе — это солнце, золотой свет на земле — это Баосянь».

Ресторан Баосянь был самым знаменитым рестораном столицы. Палочки для еды здесь были серебряные, чаши для вина — нефритовые, столы и стулья — из дерева хуанхуали, повара — ушедшие на покой из императорского дворца, а хозяин — человек с большими связями.

Посетители, входившие сюда, по большей части были либо родственниками высокопоставленных чиновников, одетых в пурпур и багрянец, либо богатыми купцами и помещиками.

Одним словом, без увесистого кошелька с золотом и серебром сюда и шагу ступить не смели.

Но нашлись и те, кто пришёл с пустыми руками.

Как только Юй Цяньцзяо и Янь Фэй вошли в ресторан, молодой слуга тут же протянул руку, чтобы их остановить.

Знатные и богатые люди города исчислялись всего несколькими десятками, и все они были знакомы в лицо. Незнакомцы чаще всего оказывались приезжими деревенщинами, наслышанными о славе ресторана, и их обычно спроваживали.

Но когда слуга поднял глаза и увидел лица двух женщин, у него перехватило дыхание. Он начал заикаться, не в силах вымолвить ни слова.

Даже когда женщины прошли мимо, он всё ещё зачарованно смотрел на развевающиеся подолы их одежд, вдыхая пьянящий аромат, витавший в воздухе.

«Юй Цяньцзяо — поистине лиса из лис, — подумала Янь Фэй. — Одной своей внешностью может обеспечить себе сытую жизнь. Похоже, моё будущее в плане пропитания весьма радужно».

Взгляды посетителей ресторана тоже были прикованы к вошедшим. Мужчины смотрели с волнением, реакции женщин были сложнее: кто-то завидовал, кто-то стыдился своей внешности, а кто-то… тоже был весьма взволнован.

Лишь когда Янь Фэй и Юй Цяньцзяо сели за столик и стали заказывать еду, слуга очнулся от оцепенения. Он поспешно подошёл к ним. Глядя на лицо Юй Цяньцзяо, которое было втрое прекраснее, чем у первой красавицы-хуакуй из района Чансин, он подумал: «Если у них действительно не окажется денег, то я, как человек, всегда готовый помочь, мог бы рассмотреть вариант расплаты натурой — отработать на хозяина ещё три года бесплатно».

— Какие у вас фирменные блюда? — нежным голосом спросила Юй Цяньцзяо.

Даже голос красавицы щекотал сердце. Разве мог мужчина позволить себе промедление?

— Отвечаю барышне, в нашем ресторане обязательно стоит попробовать креветки «Роза», «Карп, прыгающий через Драконьи врата», тофу Вэньсы, печенье «Рука Будды» и кашу с лотосом. А к ним кувшинчик вина Синьфэн — вкус просто изумительный!

— А курица есть? — Юй Цяньцзяо слегка нахмурила брови.

— Курица? — Слуга на мгновение опешил, но тут же ответил: — Есть, есть! Есть «Феникс расправляет крылья», куриное филе «Гибискус», курица с горцем многоцветковым, курица «Три сокровища», курица в листьях лотоса, каша из птичьего гнезда с куриной соломкой. Какое блюдо желаете заказать, барышня?

— Подавайте всё. И ещё две порции миндального желе… нет, лучше четыре, — видя умоляющий взгляд Янь Фэй напротив, Юй Цяньцзяо решила, что маленькую девочку нужно баловать.

— Всё? Целый куриный пир? — подумал слуга. Он работал здесь уже больше четырёх лет и кого только не повидал. Некоторые гости любили мозги, другие предпочитали сырую рыбу, а третьи ели только трёхмесячных телят. Сегодня же попалась красавица, которая ест только курицу. Воистину, мир велик и полон чудес.

Получив утвердительный ответ от Юй Цяньцзяо, слуга удалился, чтобы передать заказ на кухню. По дороге он размышлял и через мгновение его словно осенило.

«Я понял! — подумал слуга. — Оказывается, если есть много курицы, можно стать красивее!»

Строя в уме планы, он весёлой походкой устремился на кухню.

Примерно через полчаса ожидания все блюда наконец были поданы.

Юй Цяньцзяо пододвинула все четыре порции миндального желе к Янь Фэй, а сама, взяв серебряные палочки, попробовала понемногу от каждого блюда и отложила их. Глядя на Янь Фэй напротив, которая уплетала курицу, заедая её ложкой миндального желе, так что щёки её раздулись, а за спиной словно весело вилял пушистый хвост, Юй Цяньцзяо внезапно ощутила беспокойство.

Во-первых, не вырастила ли она из неё маленькую лисичку?

Во-вторых, если она действительно превратится в пухлую лисичку, сможет ли она в будущем очаровать мужчину?

Когда Юй Цяньцзяо нашла Янь Фэй, та была лишь бесформенным «духовным сознанием», блуждавшим целыми днями в густом лесу за пределами Столичного Города. Кроме своей изначальной сущности «лгуньи», она ничего не знала ни о себе, ни об этом мире.

В то время правила ещё не нынешняя династия Даань, а Северная Лян, где у власти стоял истинный императорский род — клан Сяньюй.

Возможно, от одиночества, а может, из любопытства, Юй Цяньцзяо решила приютить её, словно смертные заводят домашних кошек или собак.

Она привела её в Лисью Пещеру, стала обучать совершенствованию и магическим искусствам.

Янь Фэй оказалась очень способной: всего за двести лет она научилась превращаться в человека — искусству, на освоение которого у самой Юй Цяньцзяо ушло пятьсот лет.

Но вскоре Юй Цяньцзяо пожалела о своём решении. Эта девочка была просто невыносима: она совершенно не умела нормально разговаривать и постоянно злила её своими ответами невпопад.

Глядя на её обиженный и жалкий вид, Юй Цяньцзяо начинала сомневаться, не ошиблась ли она, когда обучала её основам. В конце концов, у неё не было опыта воспитания детей, так что ошибка была вполне возможна.

Ну что ж, раз уж взяла под опеку, не бросать же теперь?

Позже, когда Янь Фэй ещё немного подросла, она наконец смогла, хоть и с трудом, объяснить: дело не в том, что она не хочет говорить правду. Просто каждый раз, когда Юй Цяньцзяо задавала ей вопрос, на неё словно накладывали заклятие. Её разум и язык вступали в противоречие, и разум всегда проигрывал, заставляя её говорить против воли.

«Неужели это врождённая способность лгуньи? — подумала Юй Цяньцзяо. — Подобно тому, как мы, лисы-оборотни, рождаемся с обольстительной внешностью и умрём, если не будем поглощать жизненную эссенцию после достижения совершеннолетия?»

— Тогда зовись Янь Фэй.

На двести тридцать четвёртый год и восемнадцатый день после того, как её нашла Юй Цяньцзяо, Янь Фэй обрела своё имя.