Глава 4 (Часть 2)

— А я думал, они хотят меня съесть, — Ноа переключил внимание на двух новых собеседников. — Эй, вы! Не стесняйтесь, представьтесь!

Ли Шичжэн думала, что Чжан Вэньтин ответит — с момента их встречи он был более дружелюбным.

Но, к её удивлению, её проводник душ просто стоял в стороне, вежливо, но отстранённо, без всякой радости от встречи.

Неужели ему не понравился этот шумный немецкий юноша? Но Тан Юнь тоже была проводником душ и, похоже, хорошо знала Чжан Вэньтина, но он и ей ответил холодно.

Осознав это, Ли Шичжэн решила взять инициативу на себя. — Здравствуйте, меня зовут Ли Шичжэн, а это Чжан Вэньтин, он проводник душ. Мы оба из Китая. Вы говорите по-немецки? Я не учила немецкий, но понимаю, что вы говорите. Это удивительно.

— Ланьхэ — это мир без границ, и язык здесь тоже без границ, — Тан Юнь оскалила зубы в улыбке. — Здесь нет никаких проблем с общением. Ну как, здорово, правда? На экзамене по аудированию по английскому можно получить максимальный балл!

— Да кто же будет устраивать экзамен в этом месте? Сдавать его будут разве что живые мертвецы! — ворчал Ноа, надевая свои лимитированные кроссовки. — Кстати говоря, вы, чокнутые китайцы, только об экзаменах и думаете. Просто ужас какой-то.

— Не смей обобщать! — Тан Юнь ткнула его пальцем в лоб. — Берлинский мальчишка, сколько классов ты сам закончил?

— Это дискриминация по уровню образования! — воскликнул Ноа, уворачиваясь от её острых ногтей. — Пусть у меня нет аттестата о среднем образовании, но мой культурный уровень ничуть не ниже вашего!

Ли Шичжэн наблюдала за ними со стороны и невольно заметила: — У них такие хорошие отношения, прямо как брат с сестрой.

— Тан Юнь нравятся чистые души, — сказал Чжан Вэньтин. — Она разговаривает только с чистыми душами. Когда она к вам благосклонна, она кажется милой, но если вы ей не нравитесь, то почувствуете только враждебность.

— Чистые души? — переспросила Ли Шичжэн.

— Это привилегия Тан Юнь. Она может видеть прошлое душ и судить по нему, чисты они или нет.

— Вот как. Она сказала, что знает обо мне всё. Я думала, что вы, проводники душ, обмениваетесь информацией друг с другом.

— Вовсе нет, — покачал головой Чжан Вэньтин. — Я не могу знать о жизни других душ, и другие проводники не знают о вас. Что касается Тан Юнь, то это её привилегия. Как моей привилегией является защитный зонт, так её привилегией является проницательность. Она видит всё, что происходит с душами в Ланьхэ.

— Звучит полезно, но на самом деле довольно бесполезно, — сказала Ли Шичжэн. — Эта привилегия не может защитить души, за которые она отвечает, и даже её саму вряд ли защитит. Разве это не та «слабая привилегия», о которой вы говорили?

— Привилегия Тан Юнь вовсе не слабая, и она далеко не так безобидна, как кажется. Не стоит её недооценивать, — Чжан Вэньтин сделал паузу и вдруг понизил голос, словно сообщая что-то плохое. — Похоже, скоро рассвет.

Ли Шичжэн посмотрела на небо. Ей было любопытно, каким будет переход от ночи ко дню, будет ли он таким же впечатляющим, как наступление ночи.

В этот момент Ноа вдруг закричал: — Боже мой, пожар! Горим! Скорее тушите!

Ли Шичжэн проследила за его взглядом. Неподалёку от берега реки полупрозрачные души были охвачены пламенем, их тела горели призрачным голубым огнём.

Эти бледные тела, казалось, были отличным топливом — стоило им соприкоснуться с пламенем, как они вспыхивали ярким голубым светом.

В одно мгновение весь берег Ланьхэ был охвачен призрачным пламенем, которое распространялось с такой же скоростью, как колониальная экспансия в XVII–XVIII веках.

Души, попавшие в огонь, не выражали ни печали, ни радости. Вернее, на их безликих лицах невозможно было прочесть никаких эмоций.

— Души... души плавятся! — Ноа смотрел на происходящее, потеряв дар речи.

И действительно, полупрозрачные тела начали разрушаться, медленно опадая, как стены, и растекаясь по чёрной, пустынной земле блестящими голубыми лужицами.

Лужицы сливались в ручьи, ручьи — в потоки, и, наконец, медленно впадали в Ланьхэ.

Так вот откуда бралась эта нескончаемая вода — души служили ей подношением, их плоть и кровь питали её, направляя течение жизни и смерти.

Вода Ланьхэ на самом деле была водой душ.

В этом ужасающем пожаре Ланьхэ становилась всё более бурной.

У Ли Шичжэн защипало в глазах. — Эти души такие же, как мы, просто они ещё не вернулись в пещеру. Но теперь они сгорят... У них ещё есть шанс вернуться в мир живых?

— Конечно, нет, — Тан Юнь ехидно улыбнулась. Её маленькое, белое личико мерцало в отблесках огня, и даже её милая улыбка казалась зловещей и жуткой. — В «Люйши Чуньцю» сказано: «Небо не даёт дважды, время не ждёт». Неудачники, которые не успеют добраться до пещеры до конца ночи, будут сожжены солнечным светом дотла.

У Ли Шичжэн перехватило дыхание.

Ноа озвучил её мысли: — Это несправедливо! Они просто шли медленнее, но их лишают шанса на спасение. Чем тогда мы отличаемся от них? Если бы мы шли медленнее, нас бы тоже сожгли?

— Да, а что поделать? — Тан Юнь задумчиво подпёрла подбородок, её чёрные, блестящие глаза моргали. — Удача мимолетна, друзья мои, так что ловите момент.

Пламя охватило поверхность реки, вся Ланьхэ кипела в ослепительном свете, бурлила мощно и беззвучно.

Оказалось, что рассвет наступал не тогда, когда свет озарял реку, а когда река зажигала небо.

— Хватит, Тан Юнь.

Вдруг раздался голос Чжан Вэньтина.

Ли Шичжэн посмотрела на него. Лицо мужчины было напряжено, словно натянутая тетива лука, готовая выпустить стрелу. Это было очень сдержанное, но всё же не скрывающее каких-то эмоций выражение.

Он стоял там, выпрямившись.

Тела с душами сгорали дотла.

Непримиримое пламя поглощало небо.

Ли Шичжэн смотрела на него, как он подошёл к реке и раскрыл зонт.

Под его зонтом пламя ослабло. От одной из душ, готовой сгореть, осталась часть тела, прозрачная, не страшная и не уродливая, а скорее похожая на прекрасную в своей неполноте скульптуру.

Чжан Вэньтин одной рукой подхватил парящий фрагмент души и опустил его в воду. Ланьхэ быстро поглотила его.

Напряжение на его лице постепенно спало.

И тут Ли Шичжэн увидела, что его лицо искажено неконтролируемой печалью, словно из предохранительного клапана скороварки вырываются струйки горячего пара, сопровождаемые белым облаком и пронзительным свистом.

— Эх, он всегда такой, — пробормотала Тан Юнь, качая головой, с видом полного бессилия. — Добротой сыт не будешь.

«И это хорошо», — тихонько подумала Ли Шичжэн.

Значит, она сможет найти тот пропавший лист.

И крепко сжать его в руке, прежде чем наступит зима.

И больше никогда не отпускать.