Глава 8 (Часть 1)

Глава 8

— Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

— Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

Тан Юнь и Ноа всё ещё были у того же раскидистого дерева. Они собрали много хвороста и аккуратно сложили его.

Хворост был сложен особым образом — в форме восьмиугольной клетки, сужающейся кверху. Такой костёр был устойчивым и в то же время обеспечивал достаточную циркуляцию воздуха для лучшего горения.

Ноа подбросил охапку сухой травы в разгорающееся пламя.

— Готово, — с улыбкой сказал он, отряхивая пыль с рук. Похоже, он занимался этим уже какое-то время.

Вытерев вспотевший кончик носа, он сел у костра, глядя на бушующее пламя.

Вернулись Ли Шичжэн и Чжан Вэньтин. Тан Юнь помахала им рукой. — Вы вернулись! Идите сюда, погрейтесь у огня.

Когда они подошли ближе, она удивлённо спросила:

— Боже мой, вы почему все мокрые? Что случилось?

Она с интересом разглядывала лицо Чжан Вэньтина, которое, несмотря на царапины, всё равно было приятно глазу. — Вы что, подрались? И довольно серьёзно, раз такое красивое лицо пострадало. Как жаль!

— Не выдумывай, — недовольно ответил Чжан Вэньтин. — Мы просто скатились с холма, а внизу оказался ручей.

Ноа, оказавшийся очень проницательным, посмотрел на раненого проводника душ и на девушку в его просторном плаще, после чего с восхищением похлопал Чжан Вэньтина по спине.

— Друг, ты настоящий джентльмен, настоящий рыцарь! Для меня честь быть с тобой в одной компании.

Тан Юнь всё поняла. — А, так ты спас красавицу.

Они с Ноа действовали очень слаженно, словно сговорившись.

Ли Шичжэн промолчала, вежливо ответив улыбкой.

Она сняла плащ и села у пылающего костра, чтобы высушить одежду.

Все собрались вместе, и, поскольку делать было нечего, они сидели у костра, болтали и ждали наступления ночи.

— Как вы развели огонь? — спросила Ли Шичжэн.

Ноа потёр нос. — Не забывайте, я профессиональный турист. В рюкзаке туриста есть всё, как в кармане у Дораэмона. Что бы вы ни придумали, в рюкзаке это найдётся. Обычная зажигалка для меня — не проблема.

— Путешественник, — сказала Ли Шичжэн. — Это так свободно.

— Бросил школу после старших классов, конечно, свободно, — поддразнила его Тан Юнь. — Все учатся, а он путешествует по Евразии!

— Ну и что? У вас в Китае есть такая поговорка: «Лучше пройти десять тысяч ли, чем прочитать десять тысяч книг». Это мой девиз.

— А как вы решили путешествовать? Потому что не любили учиться?

— Ну... не совсем. На самом деле, поначалу меня не очень интересовали путешествия. Всё из-за моего отца. Он очень любил путешествовать, но, к сожалению, ему всегда приходилось мотаться между Берлином и Бастаей. Работа отнимала у него слишком много сил, поэтому он мало где побывал за свою жизнь.

Ноа задумался на мгновение. — Это было зимой. Я разбирал вещи отца и нашёл чёрный дневник, в котором он записывал все места, где хотел побывать.

— Странно, но раньше я никогда не видел этого дневника. Потом я подумал, что мне всё равно нечем заняться, так почему бы не съездить туда вместо него?

— У вас были хорошие отношения с отцом? — спросила Ли Шичжэн.

— На самом деле, у нас были обычные отношения. К тому же, когда он умер, мне было всего четырнадцать. Тогда я не думал, что он меня любит. Казалось, что забота обо мне для него — обязанность, и ему всё равно, есть я или нет.

Все вопросы задавала Ли Шичжэн. Чжан Вэньтин сидел рядом с ней и повесил её промокшее шерстяное пальто у костра, достаточно близко, чтобы оно высохло, но не загорелось. Ли Шичжэн не поблагодарила его, она была слишком поглощена рассказом.

Тан Юнь легонько толкнула Чжан Вэньтина локтем в руку. — Мне кажется, или после вашей прогулки ваши отношения улучшились?

Чжан Вэньтин ничего не ответил.

— Простите, что затронула вашу больную тему, — сказала Ли Шичжэн. — Я не знала, что ваш отец так рано умер.

Ноа усмехнулся. — Ничего страшного. Он был очень серьёзным человеком. В детстве я думал, что он слишком строг ко мне. Какой ещё ребёнок в нашем городке по выходным проверял домашние задания? Но помимо учёбы, он редко со мной разговаривал, не говоря уже о том, чтобы проявлять заботу.

— Адвокат — уважаемая профессия в нашем городе. Этот уважаемый занятой человек часто возвращался домой только для того, чтобы снова уйти. Иногда мы неделями не разговаривали.

— А ваша мать?

— Мои родители развелись, когда мне было три года. Мама переехала в Берлин, не взяв меня с собой.

Ноа говорил, облокотившись на колени, подперев подбородок рукой и задумчиво глядя на оранжевое пламя. — Тогда я очень расстроился, потому что молчаливого отца я любил меньше, чем маму. Она кормила меня, читала мне сказки на ночь, улыбалась мне, целовала меня перед сном и утром, когда я просыпался.

— Но потом я понял, что отец любил меня не меньше, чем мать, даже больше. Просто некоторые люди не умеют выражать свои чувства. Эмоциональная открытость — это тоже талант. Одни люди от природы умеют делиться своими эмоциями, освещая всё вокруг, как яркая лампа; другие же — эмоциональные немые. Даже если они ничего не говорят, это не значит, что им нечего сказать.

Оливер Луид был как раз из таких.

.

В тот день он шёл по улице, как обычно.

Его шаги были размеренными, высокая фигура в пальто не наклонялась вперёд и не сутулилась, уголки губ не поднимались и не опускались.

Но он выиграл очень важное дело.

Он готовился к этому делу полгода: от сбора материалов до нотариального заверения, постоянно мотаясь между городами, где жили стороны процесса. Одни только дорожные расходы составили сумму, равную его месячным тратам.

Но и гонорар за это дело был немаленький — шестнадцать тысяч евро после вычета налогов. Этой суммы хватило бы, чтобы на весенних каникулах съездить с сыном на Средиземное море и как следует отдохнуть.

Это дело касалось экономического спора.

Два акционера городской угольной компании поссорились из-за распределения акций. Его клиент хотел получить пять процентов акций компании, которая находилась в состоянии неопределённости из-за отсутствия руководства, а оппонент был против.

Луид был очень профессиональным юристом, он тщательно подготовил все материалы и поддерживал постоянную связь со своим клиентом.

Он заслужил свою победу.

Однако, если бы у звёздного адвоката Луида был шанс всё изменить, он бы точно не взялся за это дело, каким бы высоким ни был гонорар.

Но в тот момент на его обычно бесстрастном лице появилась лёгкая улыбка — он радовался предстоящей поездке с семьёй. Это было очень редкое явление.

Даже когда он разводился, он безэмоционально смотрел, как уходит его бывшая жена, лишь крепче сжимая руку Ноа.