Глава 12

— Кузина, можно мне воспользоваться твоей цитрой? — спросила Су Цинцин.

Она подумала, что из всех ее талантов игра на цитре — самый слабый. Вряд ли она превзойдет кузину и расстроит ее.

Фан Юньцяо поджала губы и мягко ответила:

— Конечно.

Так всем будет еще очевиднее разница между ними.

Мо Юйвань презрительно скривила губы и многозначительно произнесла:

— Не думала, что здесь будут заставлять выступать. Эти встречи благородных девиц такие скучные. Больше сюда ни ногой.

— А мне нравится дочь канцлера Су. У нее такой чистый взгляд, — сказала Лю Линчжи, осушив чашу с вином.

К этому времени почти все девушки закончили есть и обратили свои взгляды на Су Цинцин.

Им было интересно увидеть, какими талантами обладает дочь канцлера.

Су Цинцин села за цитру, пробежалась пальцами по струнам и стала настраивать инструмент.

Фан Юньцяо застыла, ее дыхание участилось.

Но Су Цинцин не обращала на нее внимания. Она смотрела на цитру, и, когда ее пальцы коснулись струн, беседку наполнили чистые звуки. Нежная мелодия с легкими, быстрыми нотами постепенно набирала темп.

Никто не знал названия этой мелодии, но все чувствовали, как в музыке раскрывается что-то новое, словно бабочка, выходящая из кокона, или первые лучи восходящего солнца.

— Мо Юйвань, ты так много знаешь, слышала ли ты эту мелодию? — спросила Лю Линчжи.

Мо Юйвань покачала головой и, немного подумав, обратилась к Чжу Янь:

— Госпожа Чжу, ты так талантлива, может, ты знаешь эту мелодию?

Чжу Янь не отрывала взгляда от Су Цинцин и наконец произнесла:

— Это мелодия, которую Су Цинцин сочинила сама. Она играет ее для себя.

— Что это ты вытворяешь? Я же просила тебя не выделяться! — в шутку сказала Мо Юйвань, когда Су Цинцин вернулась на свое место.

Су Цинцин почесала голову и неуверенно ответила:

— Но на меня смотрело столько девушек… Мне было бы стыдно играть плохо.

— Цинцин, я тебя понимаю, — похлопала ее по спине Лю Линчжи. — Когда я рисую что-то небрежно, чтобы угодить старшим, мне кажется, что я оскверняю искусство.

— За победу полагается награда, — слегка приподняв голову и глядя на стол наставниц, произнесла Чжу Янь. На столе стояло несколько шкатулок, вероятно, с золотом, серебром и драгоценностями.

Фан Юньцяо молча смотрела на свою цитру в центре беседки.

Ей было обидно, что ее затмили, особенно собственная кузина, которая столько лет болела.

Выступления других девушек тоже были хороши. Например, Мо Юйвань очень увлекательно рассказала отрывок из новеллы.

Как такое возможно? Фан Юньцяо поняла, что недооценила таланты столичных девушек. Ее мастерство игры на цитре, которое она оттачивала годами, оказалось не самым выдающимся.

Еще хуже было то, что Су Цинцин играла лучше нее… Фан Юньцяо не могла с этим смириться.

Она подозвала свою служанку и что-то прошептала ей на ухо.

Служанка кивнула и, обойдя большую часть гостей, тихонько заговорила с наставницами.

— Поскольку наше время подходит к концу, позвольте мне завершить это соревнование, — с улыбкой сказала Фан Юньцяо, сделав реверанс и выйдя в центр беседки.

Она грациозно танцевала, словно ива на ветру, и пела нежную, печальную песню. Закончив танец, она взяла у служанки кисти, тушь, бумагу и тушечницу и написала поздравительное стихотворение.

— Кузина, ты так талантлива! — воскликнула Су Цинцин, восхищенно глядя на нее.

Фан Юньцяо действительно умела играть на цитре, рисовать, писать и играть в шахматы, но до совершенства ей было далеко.

Неудивительно, что наставницы поставили Фан Юньцяо высший балл, и она получила заранее приготовленную награду.

Когда наставницы объявили результаты, оказалось, что Чжу Янь, Су Цинцин и Лю Линчжи получили лишь по деревянной шпильке.

Лю Линчжи, происходившая из небогатой семьи, хоть и была немного расстроена, приняла шпильку и поблагодарила, но разочарование в ее глазах было невозможно скрыть.

— Хмф, — Чжу Янь с каменным лицом бросила шпильку на пол и наступила на нее.

Су Цинцин не расстроилась, но с недоумением посмотрела на Фан Юньцяо:

— Кузина, ты, наверное… превысила бюджет на этот пир?

Если не хватало денег, можно было заказать меньше блюд. Зачем дарить деревянные шпильки?

Ей было все равно, но Лю Линчжи и Чжу Янь выглядели расстроенными.

Фан Юньцяо покраснела и побледнела, не зная, что ответить.

Выступления этих девушек поставили ее в неловкое положение, и ей не хотелось дарить им хорошие подарки. Поэтому она попросила наставниц выбрать именно такие награды.

Услышав вопрос Су Цинцин, многие девушки засмеялись.

— Кузина, ты меня неправильно поняла, — придя в себя, с улыбкой объяснила Фан Юньцяо. — Я хотела, чтобы наше соревнование было похоже на весенние и осенние императорские экзамены для мужчин. Они должны продемонстрировать все шесть искусств. И мы, девушки, тоже должны быть мастерицами во всем, а не только в чем-то одном.

Су Цинцин нахмурилась и, немного подумав, сказала:

— Конечно, хорошо быть мастерицей во всем, но и один выдающийся талант — это замечательно.

— Именно! Тем более, Фан Юньцяо, ты не дала нам возможности выступить еще раз, — поддержала ее Мо Юйвань, которая вообще осталась без награды.

— Да, вы правы, я не все продумала и не объяснила вам правила, — Фан Юньцяо склонила голову. — Прошу прощения у всех.

Она повела себя смиренно, чтобы все подумали, что Су Цинцин и ее подруги придираются.

Видя, что девушки молчат, она решила немного ужесточить тон:

— Но я и наставницы считаем, что один талант — это не так уж много.

— Тогда я хочу выступить еще раз! — твердо сказала Су Цинцин, делая шаг вперед.

Ее обычно нежный голос сейчас звучал неожиданно решительно.

— Прошу, — Фан Юньцяо пришлось согласиться. В противном случае остальные девушки сочли бы ее слишком деспотичной.

Она хотела преподать им урок, но ей нужно было их подчинение, а не вражда.

Несмотря на болезнь, Су Цинцин всегда любила танцевать. Возможно, она не могла танцевать так же блистательно, как Чжу Янь, но уж точно не хуже Фан Юньцяо.

Раз Фан Юньцяо требовала мастерства во всем, считая один талант недостаточным, Су Цинцин решила попробовать. Сможет ли она, столько лет проболевшая, показать себя разносторонней?

Она не хотела никому ничего доказывать, просто хотела восстановить справедливость.

Су Цинцин начала танцевать. Ее нефритовые пальцы порхали в воздухе, а развевающиеся рукава и подол светло-зеленого платья напоминали бамбуковую рощу.

Она легко кружилась среди воображаемых бамбуков, словно юный дух, только что принявший человеческий облик.

В этот момент она почувствовала азарт, но соревновалась она только с собой прежней.

Она, Су Цинцин, больше не прикована к постели! Она может станцевать от начала до конца!