Юноша (Часть 1)

Юноша

Всё началось со встречи.

Ветер разогнал остатки облаков, солнце клонилось к закату.

Юноша вёл под уздцы тощую старую лошадь, жалея садиться верхом.

Он то шёл, то останавливался, ухаживая за ней так же тщательно, как за старым отцом.

Проходя мимо, он не сводил глаз с меча Цзян Жэня.

Не сдержавшись, он окликнул:

— Твой меч… можно мне взглянуть?

Шэнь У остановился, Цзян Жэнь тоже.

«Какая невежливость», — подумал Шэнь У.

Однако вслух сказал:

— А Жэнь, достань, пусть посмотрит.

Цзян Жэнь послушно снял меч, вынул его из ножен и протянул юноше.

Движения были медленными, и когда клинок выходил из ножен, звук самого меча был отчётливо слышен.

Это был хороший меч.

Юноша был невысокого роста, худой, и руки у него тоже были худые.

Словно куриные лапки.

Его глаза заблестели, он долго смотрел.

Протянув руку, он осторожно коснулся лишь ножен.

Взгляд его несколько раз метнулся туда-сюда, но в конце концов блеск в глазах потускнел, и он тихо сказал:

— Действительно хороший меч.

Сказав это, он опустил голову и собрался уходить.

Шэнь У шагнул вперёд, преграждая ему путь, и с улыбкой произнёс:

— Один взгляд — сто лянов. Одно прикосновение — тысяча лянов.

Юноша, ещё не пришедший в себя, мгновенно подскочил, прижался к своей старой лошади и закричал:

— Вы что, издеваетесь?!

Шэнь У с праведным видом ответил:

— Вовсе нет. Мы — порядочные люди и занимаемся порядочной торговлей.

У юноши потемнело в глазах, он судорожно вздохнул и чуть не разразился бранью:

— Какая это торговля! Это грабёж!

— Помогите! Грабят!

«Глупости, какой же это грабёж, — подумал Шэнь У. — Разве можно назвать грабежом то, что происходит по обоюдному согласию?»

Шэнь У повернул кисть, кончиком складного веера указал на меч и снова громко сказал:

— Как ты видишь, это драгоценный меч, его нельзя оценивать по обычной цене.

— А?

Юноша нахмурился, немного колеблясь.

Хороший меч и драгоценный меч — это всё-таки разные вещи.

— А?

Господин Лун тоже быстро подошёл и взглянул.

Управляющий приблизился и тоже взглянул.

Этот меч, должно быть, драгоценный.

Он не был длинным, его нельзя было назвать изящным и тонким, но и не слишком тяжёлым.

Под алыми облаками заката клинок переливался семью цветами.

Этот меч…

Юноша шмыгнул носом и неловко спросил:

— Как называется твой меч?

Список Неба и Земли в цзянху перечислял героев мира, а каменная стела в Павильоне Меча (Цзянь Гэ) хранила записи о непревзойдённых драгоценных мечах прошлого и настоящего.

На первом месте стоял не предельно простой деревянный меч Первого мечника Поднебесной.

А Цзы Гуан Цюн, возвышающийся в Павильоне Меча, — он считался главой десяти тысяч мечей.

В последние годы драгоценные мечи не появлялись, и юноша о таких не слышал.

Он не смог сдержать любопытства и снова спросил:

— Какое у него имя?

Издревле драгоценные мечи либо происходили из великих семей, либо обретали славу вместе со своим владельцем.

За каждым мечом стояла своя история обид, благодарности, любви и ненависти, которую трудно пересказать.

— Какое имя, говоришь…

Шэнь У прожевал эти слова, прижав веер к подбородку.

Подумав, он повернулся к Цзян Жэню и спросил:

— То, что им убивали врагов Жун, считается?

В Великой Лян единственным знаменитым мечом, которым убивали врагов Жун, был Ван Цзянь Даньян Вана.

Сколько юношей восхищались им, и сколько юношей, идя по стопам героев, навсегда остались лежать в земле.

Цзян Жэнь внезапно улыбнулся.

Его резкие, почти суровые черты лица, его лицо с чересчур чёткими линиями медленно озарилось улыбкой.

Юноша отступил на шаг.

Он перевёл взгляд на меч, сглотнул и с недоверием спросил:

— …Ван Цзянь?

Подняв глаза, он нахмурился и уставился на Цзян Жэня.

— Ты? Ван Цзянь?

—

Это был Ван Цзянь Даньян Вана, но не Цзян Жэня.

Когда ему было пятнадцать, он был худ, как щепка.

Сжимая Ван Цзянь, он тяжело дышал, стоя посреди гор трупов и морей крови.

Тогда Шэнь У забрал его с собой, думая, что просто подобрал симпатичного ученика, который позаботится о нём в старости.

Он и не предполагал, что в его костях действительно течёт кровь мечника — что у него «кость меча».

Шэнь У однажды прямо сказал ему:

— Цзян Жэнь, Павильон Меча, возможно, подошёл бы тебе больше.

Павильон Меча в Шучжуне передавался из поколения в поколение.

Его обитатели не вмешивались в дела мира смертных, лишь охраняли Курган мечей.

—

В те годы Шэнь У поднялся в Павильон Меча, чтобы лично попросить Цзы Гуан Цюн. Старый глава Павильона стоял под гигантским мечом и смотрел на пагоду, уходящую в облака.

На вершине пагоды находился Золотой Колокол Павильона Меча.

Он был одного происхождения с Цзы Гуан Цюном, но за сто лет ветров и дождей ни разу не зазвонил.

Старый глава Павильона сказал:

— Не нужно искать меч. Истинный мечник сам по себе — несравненный божественный меч.

В то время меч, который Шэнь У оттачивал более десяти лет, был сломан в Долине Кунмин.

Всё его имущество составляло несколько серебряных монет.

Как раз тогда у Павильона Меча разразился ливень, в одно мгновение загремел гром, а бамбуковое море взревело и всколыхнулось.

Слова старого главы Павильона пробудили Шэнь У ото сна.

Под пагодой Шэнь У вырезал из бамбука меч.

С тех пор Первый меч Поднебесной прославился на весь мир.

—

Когда Шэнь У впервые учил Цзян Жэня, он сказал ему то же самое.

— Этот меч в твоей руке называется Ван Цзянь, его Учитель выковал для Даньян Вана.

Сколько людей в цзянху проливали кровь, пытаясь заполучить этот бесхозный Ван Цзянь. Если бы Шэнь У тогда не забрал Цзян Жэня, тот не прожил бы и полмесяца.

— Даньян Ван ушёл, Ван Цзянь попал к тебе в руки — это твоя удача и судьба.

— Но, Цзян Жэнь, — Шэнь У скривил губы, — это меч Даньян Вана, а не твой. К тому же, истинному мечнику не нужно искать меч.

Истинный мечник тренирует сердце меча.

Цзян Жэнь прислушался.

В последующие дни он всегда носил Ван Цзянь с собой.

Но во время тренировок он не зацикливался на Ван Цзяне.

Трава у дороги была мечом, цветок на ветке был мечом — всё сущее в небесах и на земле могло стать мечом.

—

— Я, — Цзян Жэнь кивнул, отвечая юноше, — Ван Цзянь.

Услышав это, юноша бросился бежать.

Старая лошадь последовала за ним, дважды фыркнув, её хвост взметнулся чуть ли не до небес.

— Сто лянов, — Шэнь У, быстрый как молния, схватил юношу за воротник и сказал с улыбкой, не доходящей до глаз: — И не думай увиливать.

С такой ловкостью, с такой скоростью юноше было не справиться.

Юноша вдруг протяжно вздохнул:

— Моя жизнь кончена!

С видом полного отчаяния он махнул рукой старой лошади:

— Старина Хэй, в следующей жизни снова будем братьями.

Лошадь фыркнула, нетерпеливо переступая копытами.

— Хмф.

В этот момент господин Лун прикрыл глаза и сказал:

— Не похоже. Товар на один фэнь расхваливает на десять. Жулик.

Шэнь У бросил на него взгляд, но промолчал.

Управляющий, увидев это, тайком потянул господина Луна за рукав, опустив голову так низко, словно к ней был привязан камень весом в сотню цзиней.

— Не тяни меня, — глухо сказал господин Лун. — Поднеси поближе, дай мне посмотреть.

Только послушайте этот тон.

В нём сквозило высокомерное: «Я посмотрю, что это за товар такой дорогой».