Зимний огонь (Часть 1)

Зимний огонь

В цзянху ходит много историй.

Историй о любви и ненависти, горестях и радостях, обидах и мести.

История о том, как Лун Сань бросил вызов старшему ученику врат Тяньхуа, показалась Шэнь У интересной.

Он слушал и переслушивал рассказы Чжан Лаобо, и только когда солнце село, направился с вином к своей кузнице.

Ещё не дойдя до двери, он издалека заметил юношу, сидевшего на корточках у входа.

Капюшон скрывал лицо, одежда была рваной, черты лица не разобрать.

Шэнь У остановился.

В тот же миг юноша поднял голову.

Из-под растрёпанных волос на лбу блеснули необычные глаза, таящие в себе почти колдовскую загадочность.

Он поджал губы и медленно встал.

Ханьшань Чжэнь — городок небольшой, но происшествий в нём хватало.

Например, этот юноша — дурная слава бежала впереди него.

Шэнь У знал его слишком давно.

— Дун Хо, — он подошёл ближе, наклонился и с улыбкой сказал: — Сколько дней не виделись, ты заметно подрос.

Дети в этом возрасте меняются каждый день.

Но Дун Хо жил под открытым небом, кто мог видеть его настоящее лицо?

К тому же он не любил сближаться с людьми. Стоило проявить к нему хоть каплю доброты, как он тут же скалился, а в глазах вспыхивали настороженность и злоба.

Сначала люди жалели его, но потом стали относиться как к бродячей собаке. Хорошо, если кость не бросали, а некоторые и камнями кидались.

В тот день, когда Шэнь У пять лет назад приехал в город, он увидел, как Дун Хо убегает по переулку.

Слишком худой, словно выточенный ветром во время бега, даже взгляд его был колючим и резким.

Это была их первая встреча.

Шэнь У засмотрелся и не заметил, как тот налетел на него. Оба пошатнулись.

А кусок мяса, который этот «тощий заморыш» так отчаянно защищал, шлёпнулся к ногам Шэнь У.

Поколебавшись мгновение, мальчишка в рваных башмаках пнул его ногой и, не выказав никаких эмоций, бросился бежать, не оглядываясь.

Шэнь У посмотрел по сторонам, поднял мясо и отряхнул его.

Надо же, даже в мешочек из грубой ткани завернул.

В это время позади раздавалась ругань.

— Ах ты, крольчонок паршивый, целыми днями только и занимаешься грязными делишками!

— Дун Хо, стой, кому говорю!

Преследователь добежал до Шэнь У, пробежал мимо, а потом вернулся, с изумлением глядя на него.

— Ого.

— Как в Ханьшань Чжэнь попал небожитель?

Действительно, словно небожитель.

Ли Лаоту, сжимая нож, смерил взглядом человека перед собой с ног до головы.

Высокий, очень высокий.

Бледный, очень бледный.

Просторные скромные одежды, волосы собраны деревянной шпилькой, в одной руке мешочек, в другой — вино.

Одежда выглядела недорогой, но лицо… лицо было чрезвычайно благородным.

В то время пышно цвели акации. Высокие деревья заглядывали через заборы дворов, и их цветы осыпались на землю, словно золотая крошка.

Ли Лаоту услышал, как незнакомец тихо рассмеялся и спросил:

— Простите, это ваше мясо?

Ли Лаоту забрал мясо, а вернувшись домой, сказал жене, что случилось невероятное — Ханьшань Чжэнь удостоился великой чести.

—

Дун Хо выпил миску горячего супа во дворе.

Цзян Жэнь сидел рядом с ним, молча, и тоже пил горячий суп.

Шэнь У не только пил суп, но и закусывал арахисом, запивая саке, а также ел другие закуски, приготовленные Цзян Жэнем.

Двое юношей сидели на ступеньках и смотрели на небо.

Дун Хо, держа миску, смотрел на тонкий серп луны в небе:

— За мной пришли. Сказали, что я — потерянный молодой господин.

И не только.

Прибывший спешился, под его одеянием летающей рыбы холодно поблескивала сабля вышитой весны.

Он быстро подошёл, опустился на одно колено и сказал:

— Ваш смиренный слуга прибыл с опозданием, прошу Ваше Высочество простить меня.

Ваше Высочество? Какое ещё Высочество?

— Ваше Высочество — потомок Наследного принца, естественно, вы — благородный Наследный внук императора династии Великая Лян.

О, Наследный принц.

Шэнь У, выслушав, бросил в рот арахис, откинулся на спинку стула и сказал:

— Твоему отцу не очень повезло.

Подумав, он добавил с едва уловимой похвалой:

— А вот тебе повезло больше.

Смена власти всегда сопровождалась кровью и резнёй. Кто не шёл по костям?

К тому же династия Янь-Лян сменила уже пять поколений императоров и достигла своего расцвета.

Наследный принц был самым любимым сыном старого императора, но, к сожалению, рано умер.

Позже несколько принцев начали борьбу за власть, и драгоценный наследный внук императора в результате этой борьбы оказался в Ханьшань Чжэнь сыном безумной вдовы.

В битве при Шочжоу Даньян Ван стал живой стеной, а Даньян Ван Фэй в одиночку сражалась насмерть. Династию Янь-Лян удалось сохранить.

Теперь самый трудный год внутренних смут и внешних угроз миновал.

И ко двору как раз дошли вести, что самый законный наследный внук императора побирается в Цзяннани.

Как такое возможно!

Старый император, едва дыша, отдал строжайший приказ во что бы то ни стало вернуть его.

И вот командующий Цзиньивэй Се Жухуэй стоял перед Дун Хо.

О, Се Жухуэй.

— Он очень силён, — снова заговорил Шэнь У. Он бросил взгляд на Дун Хо, который покорно мыл посуду, и спокойно добавил: — Тебе лучше не думать о побеге.

Дун Хо и не думал бежать.

Он опустил голову, тщательно вытирая миску, и тихо сказал:

— Я должен вернуться.

Подросший юноша всё так же держал спину прямо, его короткие чёрные волосы были такими же колючими, как и он сам.

Вот только при дворе, в отличие от цзянху, иногда не любят людей со слишком прямой спиной.

Шэнь У отвёл взгляд и посмотрел на Цзян Жэня.

Цзян Жэнь в это время тренировался с мечом. Он отрабатывал приёмы, которые повторял уже десятки тысяч раз, но всё равно продолжал тренироваться.

Внезапно он опустил меч. Капли пота стекали по вискам. Он глухо спросил:

— Учитель, насколько он силён?

Шэнь У закинул ногу на ногу и покачал ею.

Он вскинул бровь, уголки его губ дрогнули в улыбке:

— Не сильнее меня.

—

Шэнь У, должно быть, был очень силён.

Нет, правильнее сказать — чрезвычайно силён.

Хотя Цзян Жэнь никогда не видел, чтобы он брал в руки меч.

Он помнил, как в тот год, когда они с Шэнь У пришли в Ханьшань Чжэнь, они проходили мимо Долины Кунмин.

Беспечный и непринуждённый Шэнь У взошёл на высоченный утёс, поднял руку, вылил вино, и по всей долине для него расцвели бесчисленные Цветы Призрачного Облака.

Шэнь У стоял на вершине утёса, глядя на чарующие зелёные горы, окутанные туманно-голубой вуалью, и тихо вздохнул:

— Цзян Жэнь, сегодня учитель покажет тебе первый стиль Тридцати шести мечей.

— Смотри внимательно.

На самом деле, в тот момент Цзян Жэнь внимательнее всего смотрел на то, как лепесток Цветка Призрачного Облака опустился на шею Шэнь У.

Он был худощав, и его шея была белой, как нефрит. Лепесток на ней выглядел вызывающе заметным.

— Учитель, — Цзян Жэнь отчётливо услышал собственный вопрос: — Цветы в Долине Кунмин цветут каждый год?

Каждый год они такие же красивые?

Шэнь У замер, опустил руку, и ветка в его руке тоже опустилась.

Он покачал головой и, словно великий поэт, рождающий стихи взмахом кисти, широко улыбнулся и с беззаботной лёгкостью ответил:

— Они не цвели много лет.

Много лет. С тех пор как он покинул долину, прошло одиннадцать лет.

Вероятно, это было последнее цветение.

Ведь в Долину Кунмин больше никто не придёт.

—

У Цзян Жэня было мало любимых вещей.