Многие ее ровесники, юноши и девушки, также продолжали бродить по китайскому кварталу. Из разговоров Жу И узнала, что никто из них раньше и дня не проводил вдали от дома, все были родительскими любимцами. Теперь же им пришлось принять неприемлемое, признать то, что не хотелось признавать: все они стали бездомными сиротами. Они понимали, что их родители, скорее всего, уже мертвы, но глубоко в душе теплилась надежда, заставлявшая их цепляться за родные места в западном районе. Казалось, что, покинув их, они навсегда закроют единственную дверь к встрече с родными.
Они прятались днем и выходили ночью, словно крысы, рыская по улицам своего бывшего дома. За неделю Жу И стала свидетельницей нескольких ужасных сцен: ее товарищей хватали японские солдаты, насиловали, сжигали, а затем расчленяли штыками… Друзей становилось все меньше, а сама Жу И слабела с каждым днем. В своих скитаниях она научилась рыться в мусорных баках, отбирая объедки у собак и кошек. Несколько раз она встречала того самого низенького полного мужчину, который вытащил ее из кучи трупов и выловил из озера. Хотя он был одет в лохмотья и весь перепачкан, его лицо выглядело даже лучше, чем тогда.
Но почему-то Жу И до смерти боялась этого с виду добродушного человека. Особенно после того, как заметила, что он как будто следит за ней. Этот необъяснимый страх усиливался, несмотря на то, что несколько раз мужчина появлялся вовремя и отгонял хулиганов, которые пытались обидеть ее.
Однажды, когда Жу И чуть не упала в обморок от голода, он дал ей половину лепешки. Зрение прояснилось, но слабость в ногах осталась, и ей пришлось, превозмогая страх, заговорить с ним.
Мужчину звали Чжан Сань. По его словам, раньше он с женой держал небольшую лавку, где торговали выпечкой, и дела у них шли неплохо. Если бы не эта катастрофа, его жена уже десять дней как родила бы ребенка. Он не верил, что жена погибла, и все время искал ее, пока не встретил Жу И.
— Ты как две капли воды похожа на мою жену. Если бы не это сходство, я бы не стал рисковать, вытаскивая тебя из кучи мертвецов и вылавливая из озера вместе с твоей покойной матерью. Ты как акции в моем бизнесе, — говорил он. — Твоя жизнь — мои первоначальные вложения, и немалые. Поэтому прежде чем что-то делать, ты должна советоваться со мной. Поняла?
Его слова вызывали у Жу И отвращение и страх. Несколько раз она хотела схватить кирпич и ударить его, чтобы убежать. Но, словно голодная собака, которую хозяин дрессирует с помощью косточки, этот преследующий ее мужчина всякий раз появлялся с горячими булочками и пирожками, когда у нее темнело в глазах от голода, и заставлял повторять свои бредовые речи про акции. За каждую фразу он бросал ей немного еды.
Однажды он заманил ее в бомбоубежище, пообещав мясную булочку, и попытался воспользоваться ее беспомощностью. Но Жу И полоснула его по животу заточенным куском железа. Чжан Сань с воплями выкатился из бомбоубежища.
Жу И решила, что лучше умрет от голода, чем еще раз заговорит с ним. Но через два дня после того, как она тайком покинула убежище, он снова нашел ее.
На этот раз он не стал приставать к ней с непристойностями, а крикнул издалека: — Кто-то видел на Юго-Западной улице свирепого вида мужчину средних лет, который повсюду спрашивал о тебе.
Не желая иметь с ним ничего общего, Жу И повернулась, чтобы уйти. Чжан Сань крикнул ей вслед: — Я сделал все, что мог. Если будешь потом плакать, то только от своей глупости. Отец рядом, а ты не идешь к нему. Ты просто трусиха.
— Мой отец не свирепый…
— Моя возлюбленная всегда говорила, что я один из четырех красавцев Неспящего города.
Жу И вдруг вспомнила, как мама часто рассказывала за обедом забавную историю о том, как она когда-то ходила на свидание с отцом и чуть не упала в обморок от его грозного вида.
Видя, что она развернулась и побежала, Чжан Сань крикнул: — Говорят, этот мужчина живет в десятом переулке на Юго-Западной улице. Но в том переулке вроде как живет людоед. Если боишься, попроси меня, я отведу тебя…
Недавно прошел осенний дождь. На улицах и в переулках стояли лужи. В ранний осенний день люди еще сохраняли привычку спать после обеда. Под низкими тучами, в окутанном легким туманом длинном переулке стояла тишина.
Жу И шла по более чистым участкам дороги, считая номера домов и предвкушая встречу с отцом. Радость заглушала тревожное чувство, которое вызывал у нее этот переулок. Вдруг позади послышалось какое-то воркование, похожее на голубиное, и Жу И почувствовала сильный запах разложения. После того, как она выбралась из кучи трупов, этот ужасный запах навсегда врезался ей в память.
Она ускорила шаг и, слегка повернув голову, с ужасом увидела, что за ней следует какое-то чудовище. Оно двигалось, как деревянный столб. У него было восково-желтое лицо, вывернутые бескровные губы, кривые желтые зубы, торчащие, как у бешеной собаки, и фиолетовый язык, извивающийся, как червяк. Ноги двигались механически, не обращая внимания на грязь, камни и лужи. В скрюченных черных пальцах чудовище сжимало блестящий нож. Но самым страшным были его глаза, жадно смотревшие на Жу И. В горле у него что-то булькало, а в глазах горел безумный огонь, как у волка или гиены, увидевших желанную добычу.
Жу И больше не смела оборачиваться, боясь, что в этот момент чудовище вонзит ей нож в спину. Хищные животные часто воспринимают прямой взгляд как вызов. Поэтому она продолжала бежать, глядя искоса и не сводя глаз с руки чудовища, сжимавшей нож. Она лихорадочно соображала, как ей увернуться, если оно нападет, как защититься… Жу И уже не обращала внимания на лужи и грязь, мчась к дому номер десять в конце переулка. Когда она наконец добежала до нужного дома и обернулась, чудовища нигде не было.
— Папа, открой! Папа, это Жу И! — Она изо всех сил стучала в дверь. Изнутри доносилось мяуканье кошки, но никто не открывал. Встревоженная Жу И толкнула дверь и вбежала внутрь. А вдруг отец заболел от горя?
Это был двор с двумя флигелями и тремя комнатами в главном доме. Дверь восточного флигеля была сорвана, повсюду висела паутина — здесь явно никто не жил. Из-под двери западного флигеля выходил белый пар, дверь слегка дрожала, и оттуда доносилось мяуканье.
Жу И, заметив на ступеньках у входа детскую туфельку, направилась к главному дому. Возможно, в западном флигеле временно поселились беженцы и сейчас готовят еду. Лучше не беспокоить их.
Войдя в главный дом, Жу И увидела, что в гостиной царит беспорядок. На грязном диване лежала куча соломы. Хотя в доме никого не было, Жу И с радостью обнаружила в соломе отцовскую курительную трубку. На ней все еще виднелись имена, которые она и ее брат вырезали на ней.
На пожелтевшей трубке и на соломе были засохшие пятна крови. Отец ранен? Жу И схватила трубку и поспешила по кровавым следам к западному флигелю. Дойдя до крыльца, она пошатнулась от ударившей в лицо волны зловония. Жу И схватилась за дверной косяк, борясь с тошнотой. Немного придя в себя, она закрыла нос и рот рукой и медленно вошла внутрь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|