Корм для собак

Корм для собак

Плотно пообедав и избавившись от запаха жареной курицы, Ю Лили без лишних слов направилась прямиком в банк.

С момента её перевода в отдел продаж это стало её личным полем битвы. Есть можно что угодно, но оставаться в проигрыше — никогда.

Кто не знает поговорку про трёх монахов, у которых нет воды? Притворяться паинькой уже было достаточно сложно, зачем ей ещё изображать из себя святую?

Если все будут эгоистичны или, точнее, скрывать что-то только от неё, то в таком временном союзе не будет смысла. Ни радости вместе не разделишь, ни в беде друг друга не поддержишь.

Большая часть «общих денег» была потрачена на Чжан Синьжуй. То, что она не хотела спорить из-за такой мелочи, не означало, что ей было всё равно.

Разве не должен был сохраниться принцип распределения по труду, демонстрирующий превосходство социализма?

Двадцать лянов серебра — немалая сумма. Получить больше за больший труд… разве это неправильно?

Ю Лили всё ещё колебалась. Позаботиться о себе — это правильно, но ей не хотелось, чтобы после того, как её бросил начальник, её ещё и коллеги предали.

Если она ошибалась, и им действительно понадобятся деньги, она, конечно же, поделится.

Только вот эти двое, похоже…

Эх, сложно всё это!

Объятия парочки не были чем-то ужасным, но могли бы они хоть немного её пощадить? Зарабатывать деньги разве не важнее, чем заниматься любовью?

Ян Цин относился к ней довольно хорошо, но Чжан Синьжуй своими мыслями и поступками слишком явно показывала свои намерения, цепляясь за Ян Цина, как за спасательный круг. Это, конечно, был выход, но не для неё. Пожалуйста, не надо её поджаривать на углях! Жаренная золотая рыбка — это невкусно!

Положив в банк десять лянов серебра, у Ю Лили осталось девять лянов, двести вэней и десять монет. Она купила немного сладостей и еды на вынос. Если бы была возможность готовить самой, можно было бы сэкономить.

Если бы отношения между ними были более-менее нормальными, можно было бы оставить два ляна серебра в качестве стартового капитала и возродить маленькую чайную у входа в компанию. Это был бы неплохой способ заработать.

Тогда Чжан Синьжуй будет лицом компании, Ян Цин — зазывать клиентов, а она — заваривать чай или принимать деньги!

Полная энтузиазма и планов на будущее для всех, она в порыве чувств поднялась на второй этаж, чтобы найти их и поделиться своими идеями заработка.

Однако она столкнулась с самой неловкой ситуацией в мире — прервала чужое интимное свидание. Что ей теперь сказать?

— Простите? Продолжайте! — закрыв глаза, она отступила на свою территорию за стойкой ресепшена. Её точно ослепили деньги.

Немного неловкости и немного стыда… Она ещё ребёнок, зачем ей всё это видеть?

Примерно через двадцать минут эти двое, полностью одетые, появились перед ней с лёгкой улыбкой на лицах, ничуть не смущаясь того, что их застукали.

Наверное, это и называется негласным пониманием взрослых.

Ю Лили достала из коробки сладости и предложила им поесть вместе. После физических нагрузок нужно было подкрепиться. Знала бы она, заказала бы жареные почки и пирожки с луком и яйцом.

— Картина продана, — она уже не испытывала прежнего волнения и восторга, спокойно ела пампушки с кашей, вспоминая куриную ножку с обеда.

К чёрту мужчин, зарабатывающих деньги, а женщин, ответственных за красоту! Она и красивая, и крутая, и деньги зарабатывает!

Ян Цин подавился от удивления:

— Как ты её продала?

Чжан Синьжуй, не выпуская пампушку из рук, наклонилась вперёд и с наигранной заботой спросила:

— Нам неважно, что мы бедны, но ты, пожалуйста, не делай ничего противозаконного ради еды.

— Продала в ломбарде. Что тут противозаконного? — палочки с грохотом упали на стол. Ю Лили нахмурилась.

Если бы она не понимала, что задумала Чжан Синьжуй, то и женщиной бы её не назвали. Сама наслаждается хорошей жизнью, которую она ей обеспечила, а её обвиняет в нечестной наживе. Какая лицемерка!

— Но ломбарды же не принимают такие картины? — Чжан Синьжуй изобразила испуг, её глаза покраснели, и она прижалась к Ян Цину.

— Конечно, нужно было найти способ, чтобы приняли! — Ю Лили мыслила просто и прямолинейно: нет денег — заработай, иначе останется только ветер глотать.

О чём тут вообще спрашивать?

Ян Цин, пытаясь успокоить свою девушку, первым делом спросил о самом важном:

— В каком ломбарде ты её продала? За сколько? — он знал большинство ломбардов в Столице. Цены там, как правило, были на самом дне, меньше, чем стоимость двух обедов.

Он боялся, что Ю Лили по молодости и неопытности обменяла хорошую картину на один обед. Каша, пампушки, два мясных и одно овощное блюдо — это немалые расходы.

— На Западной улице, за восемь лянов серебра.

— Завтра я тоже схожу, попробую продать оставшиеся две картины.

Любой доход — это хорошо. Он был единственным мужчиной и, естественно, должен был взять на себя ответственность за обеспечение семьи.

Если бы удалось купить небольшой домик, то, занимаясь земледелием или мелкой торговлей, у них появилась бы надежда на будущее.

Ю Лили кивнула. Хотя ей и повезло, не факт, что завтра удача ей улыбнётся снова. Лучше поскорее обменять эти картины на серебро, пока не стало слишком поздно.

Видя, что Ян Цин был разумным человеком, она отдала ему оставшиеся семь с лишним лянов серебра. Пока что они трое были связаны одной нитью.

Чжан Синьжуй, получив отпор, не стала продолжать эту тему. Она взяла своего парня за руку и устроила прямо перед Ю Лили демонстрацию своих чувств. Жаль только, что Ю Лили не почувствовала умиления, а только отвращение.

В современном мире она так долго морочила голову Ян Цину, используя его как запасной вариант.

А теперь, попав в древность, вдруг изменила своё отношение и начала к нему липнуть. Зачем? Просто боялась, что ей, одинокой девушке, будет трудно выжить в древности.

Тьфу ты, все знания — коту под хвост.

Ю Лили спокойно взяла свою чашку и, ни на кого не обращая внимания, стала есть кашу.

Ночь была тихой и спокойной. Яркий лунный свет, словно вода, разливался по полям, а лёгкий туман, как вуаль, плыл в воздухе.

Чжан Синьжуй, прильнув к плечу Ян Цина, шептала ему на ухо:

— Ты только мой.

Сегодня она отдалась Ян Цину, не считая это большой жертвой, но всё же немного боялась, что он её бросит.

Ю Лили была исключением — такую способную девушку днём с огнём не сыщешь. Она сама себя обеспечила и могла выжить где угодно.

А вот она не могла. Дизайн и вёрстка в древности были никому не нужны. Единственное, чем она могла похвастаться, — это красота. Если Ян Цин её бросит, что ей делать? Продадут в бордель?

— Что ты такое говоришь? — Ян Цин поцеловал её в вишнёвые губки. Это был, пожалуй, самый счастливый день в его жизни. Он не только завоевал любовь богини, но и приблизился к богатству, о котором так долго мечтал. Всё шло как по маслу. Это был двойной успех — и в карьере, и в любви.

Похоже, это перемещение во времени было для него огромной удачей.

— Поклянись, — наслаждаясь его поцелуями, Чжан Синьжуй заставила его поклясться, что если он её предаст, то в него ударит молния.

После такого странного перемещения во времени кто посмеет сомневаться в существовании кармы?

На следующий день…

Им не повезло. Утром на Западной улице было оживлённо, но дорогу перекрыли. Говорили, что император Янь отправляет Шестую Принцессу в Династию Ди для заключения брачного союза. Он приказал приготовить восемьдесят восемь носилок с приданым, в котором были не только золото, серебро и драгоценности, но и множество книг, зерна, шёлка и так далее.

Отправившись из дворца и двигаясь на юг, процессия должна была достигнуть границы Династии Ди через семь дней и семь ночей.

Двое принцев получили приказ сопровождать Старшую Принцессу из Столицы с высшими почестями.

Поэтому улицу временно перекрыли солдаты, оставив для народа только две небольшие тропинки, чтобы проводить принцессу.

— Принцесса — образец самопожертвования.

— Эх, всё сложно!

На переполненной улице двое горожан шептались друг с другом. Все знали, что в Династии Великих Мелодий не было хороших генералов, и каждую битву они проигрывали, теряя деньги, земли, а теперь ещё и дочь. Нелегко быть дочерью императора.

— Лучше уж родиться мужчиной!

— Конечно. Ты только посмотри на величественный вид князя Шу и князя Чэн, — в их словах слышалась явная зависть. Простолюдины завидовали богатству и власти императорской семьи — это было естественно.

— Князь Цзинь тоже неплох, но, увы…

Чжан Синьжуй, наблюдавшая за происходящим, не слышала, о чём говорили люди позади. Её взгляд был прикован к двум принцам на высоких конях. Оказывается, всё, что показывали в сериалах, было правдой: действительно существуют мужчины, красивые, как Пань Ань, изящные и утончённые.

Она не могла разобрать, кто из них князь Шу, а кто — князь Чэн. У обоих были собраны волосы в пучок, украшенный короной, брови, словно нарисованные тушью, и глаза, как осенние волны. Хотя лица их были серьёзны, они завораживали.

— Пойдём, — Ян Цин, видя, что смотреть больше не на что, потащил Чжан Синьжуй к лавкам, не обращая внимания на её поведение и тайное волнение.

Пройдя пол-улицы в толпе, они наконец нашли ломбард в конце переулка. Он был небольшим и не выглядел богатым. Как можно было отдать восемь лянов серебра за ту бесполезную картину?

Должно быть, Ю Лили провернула какой-то обман. Ян Цин отнёсся к этому с подозрением.

— Хозяин, у меня есть картина известного мастера. Вы принимаете такие?

— Нет, уходите!

Ян Цин, получив отказ, тут же разозлился. При таком прямом подходе к делу их должны были принять как следует, или хотя бы взглянуть на картину, прежде чем отказывать. Как можно вести бизнес и прогонять клиентов с порога?

— Что за хозяин такой наглый? Не хотите работать?

— Это слишком! Нас сюда направили.

Они говорили наперебой, но не смогли убедить хозяина. Упоминание о том, что их направили, только напугало его, и он поспешно выпроводил их за дверь и закрыл лавку.

Один взгляд на свиток, и он понял, в чём дело. Ту самую картину, как назло, увидела Шестая Принцесса. Она расчувствовалась, проронив несколько слезинок, и захотела купить её за большие деньги, чтобы подарить Старшей Принцессе, отправляющейся в брачный союз, и пожелать ей найти свою любовь.

Если бы это действительно была работа известного мастера, то ладно. Но это же была подделка! Его пятилетний сын рисовал воробьёв лучше, чем на той картине!

Он всю ночь провёл в страхе, боясь, что принцесса явится и обвинит его в каком-нибудь преступлении. А на следующий день пришли двое с такой же картиной и попытались снова его обмануть.

Ха! Даже не мечтайте!