Глава 3

Ягю Хироси искренне считал, что этот день — самый неудачный за все его пятнадцать лет жизни!

Сначала поражение на Национальном турнире, мечта о третьей победе подряд разбилась о коротышку из Сэйгаку. Потом на вечеринке его напарник, мастер только по части придирок, в порыве эмоций запустил ему в лицо тарелкой суши, что положило начало настоящей битве едой. Даже ему, всегдашнему джентльмену, пришлось несладко. А теперь еще и эта девушка врезалась в него на пути домой.

Черт… Из чего она сделана? Такая сильная, у него до сих пор болит грудь.

Сдерживая желание проверить, целы ли ребра, Ягю с присущей ему элегантностью лишь слегка покачал головой в ответ на извинения Лю Сяоцяо: — Ничего страшного. — Но, поджав губы, он все же не смог скрыть раздражения и, отступив от своей обычной вежливости, добавил: — В следующий раз смотрите, куда идете. Не все так устойчиво стоят, как я.

Лю Сяоцяо ошеломленно посмотрела на него, а потом про себя выругалась: «Зануда! Всего лишь столкнулись, не умер же никто, чего он так взъелся?» Лю Сяоцяо старалась не связываться с людьми, но с призраками придерживалась философии «дух уважает меня — я уважаю духа, дух огрызается — я буду издеваться над ним восемьсот лет». Люди этого мира для нее пока еще оставались персонажами аниме, почти такими же, как призраки. Даже если этот «персонаж» был ее любимчиком из «Принца тенниса».

— В следующий раз я протру свои очки, чтобы они четко отражали мир, а не искажали его, — парировала Лю Сяоцяо.

Ягю опешил.

Но джентльмен есть джентльмен, он быстро взял себя в руки.

— Носите очки для дальнозоркости при близорукости? — спросил он после небольшой паузы.

— … — Лю Сяоцяо решила пустить в ход секретное оружие. — Ягю-кун, рядом с вами кто-то давно стоит и, кажется, очень волнуется.

— … Чепуха! — Ягю невольно огляделся и вздрогнул, а затем резко ответил: — Никого здесь нет!

— Я правда видела. Она трогает вашу шею! Ой-ой, теперь руку!

То ли от самовнушения, то ли еще от чего, Ягю действительно почувствовал, как эти места похолодели.

Его богатое воображение тут же заработало.

Неужели и правда призрак? Неужели он стоит у меня за спиной? Неужели этот призрак… Не успел он додумать, как от собственных мыслей потерял сознание, застыв на месте, словно сосна, в полном соответствии с принципом джентльмена «стоять прямо, даже в обмороке».

Лю Сяоцяо довольно хлопнула в ладоши и, приподняв бровь, сказала: — Вот так-то, будешь знать, как со мной связываться! — Она махнула рукой Кикава Дзиме, который то пинал, то щипал Ягю. — Пошли, за продуктами.

Кикава Дзима напоследок пнул Ягю под зад и неохотно последовал за ней, ворча: — Ты знаешь этого мерзавца?

— Кого? — удивилась Лю Сяоцяо.

— Этого очкастого двуличного волка в овечьей шкуре, Ягю Хироси! — Кикава Дзима не стеснялся в выражениях.

— … Он, наоборот, вежливый и добрый, — возразила Лю Сяоцяо. Как бы там ни было, в ее подростковом увлечении «Принцем тенниса» Ягю Хироси был ее любимым персонажем. Она могла подшучивать над ним сама, но не позволяла другим оскорблять его.

— Ты тоже в него влюблена? — Кикава Дзима так разозлился, что даже покраснел.

— Тоже? — переспросила Лю Сяоцяо. — Прежняя Лю Сяоцяо тоже была в него влюблена?

Они отошли недалеко, и, поскольку говорили довольно громко, голос Лю Сяоцяо, в отличие от призрачного шепота Кикавы, был хорошо слышен.

Кикава Дзима поспешно зажал ей рот: — Тише ты! Что если этот мерзавец услышит?

— Не волнуйся, у него сейчас точно режим «в одно ухо влетело, в другое вылетело». Из всего, что он сейчас услышит, в голове останется от силы полслова! — успокоила его Лю Сяоцяо. — Даже если бы президент Америки произносил перед ним пламенную речь, он бы не разобрал ни слова.

— Ты так хорошо его знаешь? — недовольно спросил Кикава Дзима.

— Так себе, — Лю Сяоцяо решила сменить тему. — Кстати, почему ты так невзлюбил Ягю? — Ее очень удивило отношение Кикавы к Ягю.

Ягю Хироси — «ходячий кодекс джентльмена», красивый, умный, всесторонне развитый и всегда готовый помочь. Его девиз — «совершать доброе дело каждый день», а не «творить зло». Пусть даже в душе он был холоден и высокомерен, внешне он был безупречен.

Разве такого человека можно не любить?

— Он пытался соблазнить мою Сяоцяо! — процедил сквозь зубы Кикава Дзима.

Лю Сяоцяо поежилась, покрывшись мурашками: — Погоди… Не называй меня Сяоцяо, мне как-то не по себе. — Быть объектом чьей-то любви — это одно, а объектом любви призрака — совсем другое, жутковато как-то!

Кикава Дзима сердито посмотрел на нее: — Я говорю о прежней Сяоцяо, доброй, милой и отзывчивой! К тебе это не относится!

Лю Сяоцяо вздрогнула под его взглядом, но все же пробормотала: — Но имя-то у нас одинаковое…

Кикава Дзима проигнорировал ее и продолжил: — Сяоцяо, как только переехала сюда, влюбилась в этого двуличного подонка Ягю Хироси…

— Постой! — перебила его Лю Сяоцяо. — Не надо оскорблять человека. Он всего лишь твой соперник, не убивал же он всю твою семью.

Кикава Дзима раздулся от злости, окутавшись черным дымом, его лицо исказилось до неузнаваемости.

Но Лю Сяоцяо, привыкшая к таким зрелищам, оставалась равнодушной, и Кикава, видя это, сдулся.

— Ладно, пусть будет так. Хочешь — слушай, не хочешь — не надо, — проворчал он.

Что ж, соперники, как говорится, кровные враги.

Лю Сяоцяо пожала плечами и жестом предложила ему продолжить.

— Она думала о нем день и ночь, даже во сне звала его по имени. А этот мерзавец не обращал на нее никакого внимания, еще и считал ее странной и пугающей! Вот и все, — Кикава Дзима все еще кипел от негодования.

Лю Сяоцяо же отнеслась к этому философски: — В любви главное — взаимность, тут ничего не поделаешь. — Она огляделась по сторонам и спросила: — А где тут ближайший супермаркет?

Кикава Дзима промолчал. Изливать душу обжоре, которая думает только о еде, — не самая лучшая идея, Кикава-кун.