При этих словах кто-то рассмеялся. Температура на хуафане постепенно повышалась, от духоты щёки людей раскраснелись, и от былого изящества не осталось и следа:
— Говорят, этот маркиз Лу разорил поместье принцессы, собственноручно казнил её мужа, а теперь… теперь Тайхоу одним указом о браке отправила их в наш Хэнъань. Как забавно, право, забавно!
— Я ещё слышал, что Вторая принцесса специально ходила просить маркиза Лу по этому поводу. Жаль только, что он не умеет ценить красоту и выставил такую красавицу за дверь. Ц-ц-ц, должно быть, Вторая принцесса кипит от злости.
— А вы думаете, в семье Лу не беспокоятся? Принять в дом принцессу, выходящую замуж в третий раз… Её нельзя ни ударить, ни отругать. Мало того, что придётся считаться с её настроением, так ещё и страшно, что она затаит обиду и будет строить козни за спиной.
Несколько дней назад свадебный паланкин Второй принцессы под звуки гонгов и барабанов въехал в поместье Лу. По слухам, в брачную ночь маркиз Лу спал в боковой комнате.
— Ха-ха-ха-ха, скажу я вам, в нашем Хэнъане теперь точно будет весело!
Бумажные веера легко покачивались, на хуафане не умолкал смех. Девушка с пипой, склонив голову в поклоне, вышла вслед за пожилой служанкой.
Это был третий день А Фу в поместье Лу, и снова её, несчастную, вытащили из постели ни свет ни заря. Она послушно следовала за Второй принцессой, чтобы поприветствовать госпожу Лу.
Говорили, что в императорском дворце больше всего правил. А Фу прожила там несколько лет и ничего такого не замечала. А тут, всего несколько дней в поместье Лу, — и спать нормально не дают, и поесть досыта не получается, целый день только и делай, что приветствуй всех. Эти утомительные церемонии скоро сведут её с ума.
И это она, единственная дочь Второй принцессы! Почему она должна терпеть такое обращение?
Небесная любимица, докатившаяся до такого… Это было ужасно обидно. А самое главное, что её любящая матушка велела ей терпеть. Но как тут стерпишь?
Пока она размышляла, Вторая принцесса уже поднесла чай, чего А Фу даже не заметила. Её легонько подтолкнули, и она очнулась. Взяв чашку, поданную служанкой, она шагнула вперёд, почтительно опустилась на колени и, протянув чашку, сказала:
— Бабушка Лу, прошу отведать чаю.
Госпожа Лу поспешно поднялась, помогла ей встать, приняла чай и взяла у стоявшей позади служанки красный конверт.
Глаза А Фу мгновенно заблестели.
Но Вторая принцесса, взяв госпожу Лу под руку, сказала:
— Матушка, она ещё мала, не нужно.
А Фу была маленького роста, и её полностью заслонили. Она оказалась зажата между двумя фигурами и, собрав все силы, попыталась протиснуться. Но не успела она протянуть руку, как Вторая принцесса перехватила её и даже оттолкнула бедром назад.
Увидев настойчивость Второй принцессы, госпожа Лу с улыбкой убрала красный конверт:
— И то верно. Раз уж она вошла в нашу семью Лу, недостатка в еде и одежде у неё не будет. А Фу, если тебе что-нибудь понадобится, приходи к бабушке.
— Да, да, А Фу, скорее поблагодари бабушку, — поторопила Вторая принцесса.
Вторая принцесса не отпускала руку А Фу, пока они не вышли, потому что знала: стоит ей ослабить хватку, и эта девчонка рванёт прочь, как дикая собачонка.
Не успели они закрыть дверь, как из комнаты донёсся громкий плач.
Служанки с недоумением заглянули внутрь и услышали лишь: «Матушка плохая!..» — а затем всё стихло. Но ведь это ребёнок, шум и ссоры — обычное дело, поэтому они не стали вмешиваться.
Вторая принцесса зажала А Фу рот, её лисьи глаза выражали крайнее нетерпение:
— Не смей плакать, слышишь?
Губы А Фу задрожали, и крупные, как жемчужины, слёзы упали на руку Второй принцессы, обжигая кожу.
Вторая принцесса взглянула на дверь — убедившись, что никого нет, она медленно отняла руку от губ А Фу. Ладонь была влажной и тёплой. Но стоило ей отпустить, как из комнаты снова раздался капризный рёв — А Фу требовала вернуть ей деньги.
— Матушка очень плохая! Матушка обижает А Фу! Не дала А Фу взять деньги! Бабушка Лу дала их А Фу, а ты вернула, даже не спросив разрешения А Фу! А Фу хотела протянуть руку, а ты остановила! И говорить А Фу не дала! Верни деньги, верни деньги…
Детский голосок был милым, но слишком уж шумным.
Вторая принцесса взяла маленькую ручку А Фу, покачала её в своей ладони, достала шёлковый платок и стала вытирать ей слёзы, ласково уговаривая:
— А Фу, хорошая моя, не плачь. Матушка не нарочно обидела А Фу.
— А ты не разрешила мне взять деньги! — А Фу потёрла рукавом покрасневшие и опухшие от слёз кроличьи глазки. Светло-зелёный узкий рукав быстро промок. — А Фу хочет розовое печенье из Юйсуфан, паровой сладкий творог, паровой пирог из каштановой муки с османтусом и сахаром и ещё сладкие шарики «жемчуг и нефрит»! А Фу уже пять дней их не ела, так хочется!
Услышав это перечисление, Вторая принцесса невольно сглотнула слюну.
Разве она сама не скучала по этому?
С тех пор как она покинула Юнъань, она больше не покупала ни драгоценностей, ни изысканных украшений, ни золотых шпилек, ни серебряных гребней. И больше не ходила в игорные дома играть в кости на чёт-нечет. Но стоило ей вспомнить суровое старое лицо, увиденное ночью, как её охватывала дрожь.
Вторая принцесса взяла ладонями пухлое личико А Фу:
— А Фу, знаешь, что значит «нетерпение в малом вредит большому делу»?
А Фу надула губки, слёзы полились ручьём. Она закрыла глаза руками и закричала:
— А Фу знает только, что живот урчит, а голова сейчас взорвётся! А Фу хочет пирожных!
Вторая принцесса: «…»
После нескольких вытираний слёз и соплей рукав А Фу стал совсем грязным. Она жалобно всхлипывала, а слёзы из её больших глаз всё текли и текли:
— Матушка ведь говорила, что в поместье Лу будет так же, как у второго папы! Что всё вкусное и интересное будет принадлежать А Фу! Обманщица, обманщица, всё это обман! А Фу не только ничего нельзя есть и трогать, так ещё и приходится играть с чужими детьми! Как жизнь дошла до такого? Думаете, А Фу считать не умеет? А Фу и без счёта знает, что она в убытке! А-а-а…
Не договорив, она бросилась на пол и принялась кататься, изо всех сил дрыгая ножками. Всегда была избалованной маленькой госпожой.
Вторая принцесса от досады потёрла переносицу.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|