Глава 9. Признание (Часть 2)

Он не понимал, что время подобно мчащемуся вперёд поезду, и он, втянутый в этот поток, пронёсся сквозь нищету и прибыл в эпоху изобилия и обновления.

Лю Айго придерживался своих старых взглядов.

Он всё ещё хотел жить по принципу "лицом к жёлтой земле, спиной к небу", считая, что его жизнь должна быть тяжёлой. Даже имея деньги, нельзя тратить ни копейки сверх необходимого.

Потратить лишнюю копейку — значит совершить грех.

Потому что в глубине души он считал, что не заслуживает хорошей жизни, боялся навлечь беду, боялся сократить свою жизнь. Он хотел принести всё в жертву своим детям.

Он хотел вынуть сердце, пролить всю кровь, раздробить кости, выжать масло — отдать всего себя без остатка.

Он не только сам хотел так поступать, но и требовал того же от Линь Ваньчжао.

Линь Чэньян увидел истинную сущность Лю Айго. Он испытывал к нему жалость, сочувствие, и в то же время — отвращение и неприязнь. Бескорыстное самопожертвование должно быть личным выбором, а принуждать к нему другого человека — это крайний эгоизм.

Он наконец принял решение:

— Айго, раньше я никогда не говорил таких слов. Раньше вам было тяжело, и я думал, что раз вы муж и жена, то должны делить и горе, и радость. Но теперь я вижу, что те, кто могут делить горе, не всегда могут делить радость. Если бы у вас не было денег, а Ваньчжао бездумно их тратила, я, как старший брат, не одобрил бы этого, это неправильно. Но теперь, когда у вас всё хорошо, а ты так реагируешь на то, что Ваньчжао купила себе немного обычной одежды, мне, как старшему брату, больно за сестру.

— Айго, ты когда-нибудь думал о том, чтобы жить раздельно?

Лю Айго был ошеломлён.

Лю Айцзюнь поспешил вмешаться:

— Брат Чэньян, не говори так, это обидно.

Линь Чэньян покачал головой. Он понял, что имела в виду сестра, когда говорила: "Я больше не хочу ни о ком заботиться, я хочу позаботиться о себе".

Лю Айго был слишком эгоистичным, упрямым и жестоким человеком.

— Я говорю не в сердцах, — нахмуренные брови Линь Чэньяна разгладились, остались лишь одна-две вертикальные морщинки, свидетельствующие о его недавнем душевном волнении. Линь Чэньян спокойно продолжил: — Мы все из одной деревни, наши предки дружили. В детстве я играл с вами, а потом Айго женился на Ваньчжао, и мы стали ещё ближе. Вы знаете меня, мы и дальше будем братьями. Дети уже выросли, у Лю Цзе и остальных стабильная работа и дружные семьи, им больше не нужна родительская опека. Это дело касается только Айго и Ваньчжао, как мужа и жены.

— Айго, ты хочешь жить как раньше, а Ваньчжао хочет улучшить свою жизнь. Она трудилась десятилетиями, и теперь, когда жизнь наладилась, она хочет лучше питаться и одеваться. Я считаю, что это не преступление. Айго хочет экономить деньги, чтобы помогать детям, это его право. Вы оба правы, но ваши взгляды на жизнь разошлись. Может, вам лучше разойтись? Сбережения пополам, дом пополам. Айго, ты можешь тратить свою половину на детей, а Ваньчжао пусть тратит свою половину на себя. Вы останетесь друзьями, согласен?

Если раньше слова Линь Ваньчжао о разводе могли быть сказаны, чтобы припугнуть его, то Линь Чэньян никогда не пугал.

Лю Айго окончательно растерялся.

Лю Айцзюнь хотел было разрядить обстановку, но Линь Чэньян встал:

— Поговорите, обсудите. Айго, если ты не можешь принять образ жизни Ваньчжао, я не буду настаивать. Но ты должен знать, что она имеет право жить так, как хочет. Ваш дом — это не только твоя заслуга, половина всего имущества принадлежит Ваньчжао. Вспомни, сколько лет она прожила с тобой, а ты из-за шести тысяч ста юаней с ней ругаешься. Тебе не стыдно?

Линь Чэньян спокойно всё объяснил, оставил братьев в кабинете, а сам вышел в гостиную пить чай.

Неизвестно, как Лю Айцзюнь уговаривал Лю Айго, но тот в конце концов сник. Он достал банковскую карту, которая уже была недействительна, и отдал её Линь Ваньчжао, опустив голову:

— Я был неправ. Я всё понял. Поедим и поедем домой.

— А что дальше?

— Хочешь покупать — покупай, я больше ничего не скажу.

Фан Хун рассмеялась, услышав эти слова:

— Вот так-то лучше, зять. Так и должно быть. Мужчина должен заботиться о жене. Зять, правда?

Лю Айго боялся Фан Хун ещё больше, чем Линь Чэньяна, поэтому промолчал.

Увидев, что Лю Айго признал свою вину, Линь Ваньчжао невозмутимо взяла недействительную банковскую карту. Она лишь хотела вернуть себе контроль над семейными финансами, а не пользоваться случаем, чтобы унизить Лю Айго.

Всё-таки помирились!

Лю Айцзюнь улыбнулся Линь Чэньяну, тот кивнул — вот это другое дело. Он был великодушным человеком и не шутил, когда говорил те слова. Если бы Лю Айго продолжал упрямиться, он бы поддержал развод сестры. Она вырастила четверых детей, ей уже шестьдесят лет, и он хотел, чтобы у неё была обеспеченная старость.