Глава 17

— Да, милорд. Империя Иос благословлена искусством. Север был завоеван империей позже, но на юге, включая столицу, есть много выдающихся художников.

— Я в курсе. И что же?.. — Милан, внимательно слушая доктора, убрал руку от подбородка.

— Есть люди, которые благословлены чрезмерно. Это часто случается с теми, у кого необычайный дар в искусстве, с теми, кто творит чудеса с помощью искусства.

Милан скрестил руки и ответил:

— Чудеса?

Он жил на краю севера и не был хорошо знаком с искусством. Более того, на севере искусство не процветало.

— Да, это за пределами человеческих сил. Это из царства богов.

— Ах, теперь, когда я вспомнил, музыка, которую играет Ферриэль Карлос, обладает целебными свойствами, когда он вкладывает в неё душу, — возразил Милиан, вспоминая музыканта.

— Это так. Дом Карлос — очень известная в кругах искусства семья.

— Так в чём же проблема с болезнью искусства?

Мариус задумался над вопросом Милиана. Существовали разные виды болезней искусства. Некоторые просто ослабляли тело человека, в то время как другие отнимали зрение, обоняние или осязание — боги были справедливы и позволяли творить чудеса, но требовали за это плату. Худший вид — это тот, который пожирал жизненную энергию художника каждый раз, когда случалось чудо, что было настолько редким видом болезни искусства, что примеры его трудно было найти даже в книгах.

Люди считали, что великий врач может с первого взгляда определить, с каким видом болезни искусства столкнулся пациент, но у Мариуса не было такого таланта — его специализацией было лечение внутренних и внешних травм. Благодаря множеству раненых на севере он смог развить свои навыки и стать лучшим в этом деле. Однако такому пациенту пришлось бы ехать в столицу, чтобы встретиться с опытным врачем.

— Так что, семьи, известные достижениями в искусстве, приглашают опытных врачей, чтобы те регулярно осматривали художников. Они также стараются не позволять молодым дарованиям завершать произведения.

— Они не дают художникам закончить работы?

— Да, милорд. Говорят, что чудеса не происходят, если произведение искусства не завершено.

Объяснение Мариуса заставило лицо Милиана застыть. Он перестал тереть подбородок и бросил взгляд на Карину, которая крепко спала.

— Значит, ты хочешь сказать, что эта... леди Леопольд — такой художник, который творит чудеса?

— Да, это слабое пятно под её подмышкой, на внутренней стороне руки — один из его явных симптомов. Оно обычно появляется в труднодоступных местах и настолько бледное, что часто остаётся незамеченным.

Милиану было тяжело это осознать. Он вспомнил её рисунок, который только что видел. Даже он, не будучи знатоком искусства, почувствовал мурашки, глядя на её великолепный рисунок. Одним движением карандаша она изображала солнечный свет, рассеивающий тьму.

Хотя это был незавершенный черно-белый рисунок, он прекрасно отображал обширный сад особняка и дорогу за ним, а также густой лес и солнце, восходящее из-за гор. Это был вид, к которому он привык. Он находил его приятным, но никак не красивым. Рисунок же был великолепен — казалось, он мог видеть её глазами и чувствовать её эмоции.

— И как она, сильно больна?

— Ну, её тело в целом слабо, но я не могу определить, какой именно у неё вид болезни искусства, исходя из моих ограниченных знаний. Нам придётся спросить её саму.

— Что ты имеешь в виду под «видом болезни»?

— Обычно болезнь развивается по определенным закономерностям. Статистически, самый легкий симптом — это снижение выносливости. И чаще всего, вы теряете чувство или часть конечности.

— Теряете чувство или часть конечности? — повторил Милиан.

Почему искусство такое жестокое и беспощадное? Его лицо выражало смятение, когда он смотрел на Мариуса.  

Доктор, выглядя должным образом серьезно, кивнул и продолжил объяснение.

— А самая редкая форма — это когда вы теряете жизненную энергию каждый раз, когда совершаете чудо.

— Можно умереть?

— Проще говоря, да.

Услышав эту новость, Милиан скрестил руки, его хмурое выражение лица стало ещё более глубоким. Доктор заметил его недовольство. Последний тип болезни искусства, о котором он упомянул, был очень редким, поэтому вероятность того, что это именно он, была крайне мала.

— Но это очень редкий случай, поэтому я не думаю, что это вероятно.

— Какая жестокая милость от богов.

— Ну, они даруют силу за пределами человеческой сферы, — добавил Мариус неловко.

Милиан кивнул. Они не могли спросить Карину, так как она была в глубоком сне из-за лихорадки. Он посмотрел на неё с недовольством.

— Есть ли лекарство?

— Насколько я понимаю, лекарства от болезни искусства не существует.

— Так нам нужно ждать, пока она не потеряет конечность или не умрет?

— Ей придется прекратить заниматься искусством, если она хочет жить, но обычно этого не происходит.

Брови Милиана взлетели вверх, услышав спокойное объяснение Мариуса. Он цинично спросил:

— Разве жизнь можно поставить на одну ступень с искусством? Почему они не могут остановиться?

— Если бы моему господину сказали, что вы умрете или потеряете конечность, если не откажетесь от своего мастерства в фехтовании, вы бы так легко сложили меч?

Милиан не знал, что ответить, поэтому просто признал свою ошибку.

— Прошу прощения, это было недальновидно с моей стороны.

Он прожил всю свою жизнь с мечом в руке, участвуя в охоте и сражениях. Его меч был основой его жизни. Он понимал, как трудно было бы отказаться от этой части себя только потому, что кто-то сказал ему это сделать.

— Люди, пораженные болезнью искусства, обладают необычайными и редкими талантами. Они должны были отдать больше половины своей жизни своему искусству.

— Она не упоминала об этом во время помолвки, — пробормотал Милиан тихим голосом.

Если у нее действительно были такие выдающиеся художественные способности, она должна была бы их упомянуть. Погруженный в раздумья, он потер подбородок и снова взглянул на Карину. Он быстро пришел к выводу.

— Возможно, стоит связаться с Ферриелем Карлосом, если это связано с болезнью искусства.

— Лично я думаю, что это болезнь, которая отнимает выносливость, но...

Мариус резко замолчал. Ее состояние было гораздо хуже. Это имело бы смысл для кого-то, кто был уже слаб до того, как подхватил болезнь искусства, но...

«Ничего подобного нет ни в одной из моих книг».

Доктор поднялся со своего места. Его лицо выражало недоумение.

— Имейте в виду, что она очень слаба, поэтому будьте осторожны с этим. Я приготовлю лекарство для снижения температуры.

Милиан посмотрел искоса на доктора и кивнул.

— Хорошо.

В ответ Мариус поклонился и вышел из комнаты.

— Я хочу заглянуть в твою голову, чтобы узнать, что ты скрываешь.

Милиан пристально смотрел на Карину какое-то время, подперев подбородок рукой.

После того как доктор ушел, Милиан остался в комнате до поздней ночи. Он сменил воду в горшке и вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Вернувшись в свою комнату, он закурил сигарету и глубоко затянулся.

— Она тогда тоже выглядела так, будто вот-вот заплачет, — сказал Милиан с вздохом.

Когда они впервые встретились, она смотрела на свою семью с грустью на лице. Большинство мест были пусты, так как наследник графа и её младший брат были единственными членами семьи, которые были там.

Милиану не нравилось, что она совсем не выглядела счастливой, но всегда дарила идеальную улыбку каждому, кто подходил к ней с приветствием. Он не мог выносить ее поведение, и именно поэтому в конце концов назвал её бесхребетной медузой. Он ожидал, что она разозлится на его грубые слова, но она просто моргнула и отмахнулась с улыбкой, как будто была глупой.

С сигаретой во рту, Милиан свернул письмо и рисунок в длинную тонкую трубку, открыл окно и свистнул. В тихом ночном небе раздалось хлопанье крыльев, и ястреб приземлился ему на руку. Он прикрепил цилиндр к лапам ястреба и отпустил желтоглазую птицу в небо.

— Надеюсь, Ферриель Карлос ответит до того, как придет снег.

Учитывая склонность Карины страдать молча, он предположил, что ему будет трудно получить от нее прямой ответ. Ферриэль Карлос был очень известен в мире искусства, поэтому Милиан надеялся, что сможет получить прямой ответ.

Он достал и закурил еще одну сигарету. Позволив холодному ветру остудить мысли, он направился обратно в комнату Карины.