Глава 12

— Господи. Так... Что случилось с Кариной?

— Мы больше не можем её отследить. Следопыт написал, что она села в карету и направляется в столицу.

Граф Леопольд потёр нахмуренные брови. На прошлой неделе он серьёзно задумался над тем, почему Карина могла быть расстроена. Он пришёл к выводу, что она сердита, поэтому собирался преподать ей суровый урок, но также устроить вечеринку в честь её дня рождения, когда она вернётся.

— Даже дети не ведут себя так. И она не простолюдинка. Как она смеет покидать южные земли! Разве она не понимает, в какие неприятности может попасть?

«Какой наглый ребенок!»

Его гнев из-за её действий рос по мере того, как понимал, что она хотела, чтобы он ощутил последствия. Чем больше он об этом думал, тем злее становился.

— Как она может так обращаться с собственными родителями?!

— Пожалуйста, успокойся. Нам сначала нужно её найти. Будешь ты её наказывать или нет, давай подумаем об этом после того, как вернем её домой, — возразила графиня.

— Что ты подразумеваешь под «вернем её домой»? Да какая разница! Если ей настолько не нравится её дом, то пусть остаётся подальше. Она ушла по собственной воле, так что ей не позволят войти в этот дом, пока она не склонится и не извинится должным образом, — строго сказал граф.

Услышав эти слова, графиня воскликнула в тревоге:

— Дорогой!

Она была глубоко расстроена.

— Как мы будем исправлять её ужасное поведение, если не примем меры сейчас? — пренебрежительно отозвался граф Леопольд скрестил руки на груди. — Кассис. Заплати следопытам, чтобы они продолжили следить за ней. Мы можем заплатить вдвое больше, чем они просили, если они будут давать нам регулярные обновления.

— Понял, милорд, — ответил дворецкий Кассис, коротко поклонившись, прежде чем поспешно покинуть кабинет.

Граф Леопольд опустился в кожаное кресло и покачал головой.

— Карина действительно поступила опрометчиво на этот раз, но она должна была так поступить, потому что почувствовала, что с ней поступили несправедливо, — проговорила графиня.

— Она должна была сказать, если так чувствовала. Разве имеет смысл убегать из дома из-за этого? Ты должна перестать её защищать. Она неправа. Как она могла убежать... — теряя дар речи, граф Леопольд даже не закончил своё предложение. Повернувшись к жене, он выглядел более спокойным. — Ты знаешь, как это будет позорно, если слухи распространятся?

— Она умная девочка, поэтому подумает о репутации нашей семьи и вернётся, пока дело не зашло слишком далеко.

Ответ графа был холодным.

— Как долго это будет продолжаться? — несмотря на холодность его слов, графиня заметила беспокойство в его глазах. — Как там Лия? Она так сильно любит сестру. Она всегда была рядом с Кариной. Разве ей не одиноко?

— Думаю, она время от времени проводит время в комнате Карины. Но, по-моему, она предпочитает держаться особняком, потому что знает, что дела идут не очень хорошо, — спокойно ответила графиня.

Она пыталась успокоить его беспокойство.

— Она более зрелая, чем её старшая сестра.

— Абелия может вести себя как ребёнок, но она вдумчивая и внимательная. А Карина, должно быть, так себя ведёт, потому что у неё тоже были трудные времена.

Нахмурившись, граф рявкнул в ответ:

— Какие трудные времена?

На этот вопрос графиня не смогла ответить. Она сама не очень понимала, почему Карина могла чувствовать себя обиженной. У неё не было представления, почему её дочери было так трудно.

Граф Леопольд тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как его жена пытается найти ответ.

— Я понимаю, что ты пытаешься защитить ее как мать, но обязанность родителя — говорить «нет», когда что-то идет не так.

Ответ графини был едва слышен.

— Я согласна, но... мне интересно, почему она так себя ведет, если раньше такого никогда не было?

Карина никогда не доставляла проблем. Графиня не могла понять, почему ее старшая дочь устроила такой хаос.

— Чего Карина лишена? Было ли у нее слишком маленькое содержание? Мы не покупали ей то, что она хотела? — спросил граф. Его голос был жестким. — Она капризничает, потому что никогда в жизни не испытывала трудностей.

Графиня снова не нашла, что сказать. Она соглашалась с мужем: Карина ни в чем не нуждалась. Они давали ей все, о чем она когда-либо просила.

— Тем не менее, давай перестанем об этом говорить. Подождем, пока она сама устанет и вернется домой, — сказал граф.

Хотя его слова были призваны утешить графиню, голос графа Леопольда звучал неуверенно. Вздохнув, он пытался понять, когда Карина вернется.

— Я бы сказал, что это займет не больше месяца, — граф думал, что на те деньги, которые Карина взяла, она не сможет позволить себе привычную домашнюю роскошь. — Я действительно не могу понять, почему она убежала.

Он вертел в руках письмо следопыта. В конце концов, он взял перо, и кабинет наполнился шелестом бумаги.

 

***

 

Когда Карина, страдая и испытывая боль, открыла глаза, её тело было покрыто потом. Она чувствовала себя отвратительно и холодно. Чтобы согреть своё дрожащее тело, она завернулась в толстое одеяло.

«Я нахожусь...»

Её внимание привлекла элегантная, старомодная люстра. Она сделала вдох и затем медленно уткнулась лицом в одеяло. Даже плотно завернувшись, холод, казалось, проникал в её кости.

«Ах...»

Карина начала вспоминать, что произошло до того, как она уснула. Фан проводил её во флигель, как раз когда у неё поднялась температура. Она упала в обморок, как только он ушёл. Девушка взглянула в окно, чтобы определить время. Казалось, что приближался рассвет.

«Огоньки все еще горят».

Казалось, это был кабинет особняка, поэтому, очевидно, это был трудолюбивый Милиан, который все еще не спал.

«Какой кошмар».

Ей хотелось пить, но она подавила это желание — не хотелось двигаться ни на дюйм из холода. Колеблясь, она снова закрыла глаза и позволила темноте поглотить ее.

Через пару часов Карина снова открыла глаза. Она постоянно просыпалась, потому что не привыкла к этой постели и была больна; но прежде всего, ее продолжали будить кошмары. Тем не менее, немного поспав, она смогла пошевелиться.

«Надо взять полотенце и набрать горячей воды, пока еще могу двигаться».

У нее было лекарство, которое она могла принять, но доктор сказал принимать его каждые два дня. Ей нужно было подождать до завтра. Карина тихо вздохнула и медленно выбралась из-под одеяла.

— Так холодно...

Ее голос был хриплым от озноба, а зубы стучали. Она поспешно перебрала багаж в углу комнаты, вытащила дополнительный халат и закуталась в него.

«Если бы здесь была горничная, она бы вызвала врача...

Она не хотела, чтобы кто-то узнал о ее положении. Карина коротко вздохнула. Медленно моргая, она схватилась за перила и медленно спустилась на первый этаж.

Хотя ей хотелось остаться одной, управляться с таким большим домом в одиночку было невозможно. Каждый день должны были приходить горничная или слуга, чтобы привести комнаты в порядок. Она ничего не могла с этим поделать, поэтому приняла это без возражений.

«Это направление на кухню?»

Держа в руках масляную лампу, она осторожно шагала вперед, стараясь преодолеть замутненное зрение за счет интенсивного сосредоточения.

Вдруг она услышала шорох, который заставил ее кожу покрыться мурашками. В здании было гораздо меньше ламп, чем в особняке графа, из-за чего все выглядело еще страшнее. Капля пота скатилась по ее спине. Она сглотнула от страха и огляделась вокруг. Стоять в темноте посреди незнакомых коридоров было страшно. Ей показалось, что услышала шаг, и вздрогнула от неожиданности. На этот раз она определенно услышала звук тяжелых шагов.

— Миледи?

Карина вскрикнула, и масляная лампа чуть не выпала из ее дрожащей руки. Мужчина, который обратился к ней, отступил на шаг назад. Спустя мгновение девушка поняла, что голос, который так напугал ее, звучал довольно знакомо, и медленно открыла глаза.

— М-милорд?