Глава 15

— Если бы я отказалась, моя больная сестра должна была бы обручиться с вами.

— Я бы расторг помолвку.

— Нет, дело не только в этом... — Карина сжала губы и замолчала.

«Это первое чаепитие твоей сестры, и ей, как больной, трудно всё организовать. Помоги ей. Это её первый раз, и она к такому не привыкла».

«Карина, это дебютный бал Фелдона и Абелии, поэтому ты должна быть рядом с ними. Ты понимаешь?»

Карина считала, что для родителей естественно просить детей делать такие вещи. Многие братья и сестры помогают своим родственникам в социальном дебюте. Она не могла отказаться, когда её брат и сестра рассчитывали на неё, а родители ожидали, что она поступит правильно.

— Почему вы перестали говорить? — спросил Милиан.

— Эм, ничего. Я забыла, что хотела сказать.

Она не хотела, чтобы он подумал, что она мелочная из-за этих мыслей, и потеряла неожиданного союзника, которого нашла в нем.

— Забавная, — сказал он с улыбкой. Затем быстро сменил тему: — какие блюда вам не нравятся?

Застигнутая врасплох, Карина не знала, что ответить. Она облизала губы, чувствуя себя смущенной. Не услышав ответа к тому времени, как они дошли до столовой, Милиан обернулся.

— Не можете ничего вспомнить?

— Мне тяжело переваривать жирную пищу, — наконец сказала она.

— Вам нравится еда, которая выглядит мягкой, как и вы, — он хихикнул, чем удивил её.

Она не знала, куда смотреть. Пока продолжала неловко пытаться собраться, Милиан рассмеялся и сел за круглый стол на террасе.

— Садитесь. Еда скоро будет готова.

Время трапезы в поместье графа всегда заставляло Карину чувствовать себя чужой, но теперь её официально пригласили к столу. Она попыталась сохранить невозмутимое выражение лица и села напротив герцога.

 

***

 

Как сказал Милиан, перед ними быстро накрыли пир. Терраса была под стеклянным куполом, который защищал от холодного ветра, но позволял любоваться видом на поместье.

— Милорд, как это называется? — спросила Карина, с любопытством указывая на купол. Верхняя часть сооружения была сделана из витражного стекла, сквозь которое на них падал цветной свет.

— Это стеклянный купол. Когда зимой идет снег, пейзаж становится очень красивым, но слишком холодно, чтобы обедать на улице. Мои инженеры придумали его после некоторых размышлений. Хотя за ним нужен постоянный уход.

Он говорил уверенно, и она кивнула. Над поместьем её отца небо оставалось ясным в течение всех четырех сезонов, а зима была не такой холодной — прохладной, но недостаточно холодной для снега.

— Когда начнется снегопад?

— Самое раннее — в начале следующего месяца. Самое позднее — к его концу. Учитывая, что в этом году холода наступили раньше, я думаю, это произойдет в начале следующего месяца.

Он улыбнулся ей. Ему нравились её любопытные глаза. Это было куда лучше, чем когда она вела себя как бесхребетная медуза.  

— Еда остывает. Приступайте к трапезе.

Карина опустила глаза на стол. Он был уставлен разнообразными блюдами: от жареных до паровых. Перед ней не было ни тяжелых, ни жирных блюд — Милиан велел слуге подать ей блюда на свой выбор. Его забота заставила её улыбнуться еще до того, как она попробовала первый кусочек.

— Вы слишком слабы, чтобы держать столовые приборы?

Она покачала головой и взяла вилку.

— Я не настолько слаба.

По привычке она указала вилкой на салат, но остановилась на полпути. Она думала, что он ненавидит её, но он оказался гораздо добрее и внимательнее, чем она ожидала.

«Я судила о нём, даже не зная его по-настоящему».

Карина опустила голову, её лицо помрачнело. Она должна была признать, что была недальновидной. Если она создаст проблемы или погибнет в имении герцога, все последствия лягут на его плечи.  

— Еда вам не по вкусу? — спросил Милиан, заметив, что Карина не съела ни кусочка.

Она покачала головой и тяжело вздохнула. Затем, наконец, посмотрела ему в глаза.

— Милорд...

— Вы моя подчинённая? Можете просто звать меня Милиан. Или просто Лиан.

— А, хорошо.

Она снова отвела взгляд.

«Он не колеблется, выражая свои желания».

Карина начинала находить его увлекательным и всё больше уважала. Это было что-то, чего она никогда раньше не испытывала в жизни.  

— Так что вы хотели мне сказать?

Когда его глаза слегка прищурились, выражение его лица изменилось с сурового рыцаря на более мягкое.

Карина глупо моргнула. Затем быстро покачала головой.

— Это... потому что мне жаль.

— Простите?

— Несмотря на причины, я пришла сюда без предупреждения или объяснения. Извините, что не спросила вашего разрешения заранее. Я сделала это, потому что думала, что вы сразу же отвергнете эту идею.

— Конечно, я бы её отверг, — ответил он быстро. Она сжала кулак под столом. — Не потому, что я ненавижу вас или нахожу раздражающей. Просто условия вашего путешествия были слишком опасными. Поэтому не обращайте внимания на то, что я сказал, когда вы только прибыли сюда. Кроме того, вы уже однажды извинились.

— Хорошо. И...

Она попыталась заговорить, раздумывая, стоит ли рассказать ему о своей болезни искусства. Она размышляла некоторое время. Но у неё не было гарантии, что ситуация улучшится, даже если она раскроет эту информацию. Худшим сценарием было бы, если бы он связался с графом Леопольдом. Карина покачала головой.

— И что? — спросил он.  

Она сказала первое, что пришло ей в голову:

— И что я буду наслаждаться едой, стоящей передо мной.

— Вы действительно слишком глупая, — он пожал плечами, но продолжил есть, не задавая больше вопросов. — Я приказал на кухне приготовить еду, которую вам будет легко есть, поэтому почему бы вам не приступить? Вы расстроите повара.

— Что? Ах, да.

Она поспешно начала пробовать еду, только что из пароварки. Ее глаза широко раскрылись.

— Вкусно?

— Да, очень вкусно.

— Я передам Леверу, — ответил Милиан с улыбкой.  

Ее руки были занятыми на протяжении всей трапезы — это был первый раз за долгое время, когда она могла съесть что-то, кроме салата. Прошло много времени с тех пор, как она чувствовала себя сытой. Она слегка улыбнулась, выглядя довольной.  

Милиан продолжал говорить на протяжении всей трапезы, и хотя Карина каждый раз вздрагивала, когда он обращался к ней, она старательно отвечала на его вопросы. Это был короткий обед с обыденной беседой — возможно, то, о чем она мечтала все это время.

 

***

 

— Ты вообще когда-нибудь используешь свой мозг?!

Карина закрыла уши, чтобы заглушить крики Милана. На этот раз она не могла сказать, что он просто ворчит, потому что, по сути, это была её вина. Она была завернута в одеяло, напоминая рулет. Только голова и руки торчали из формы, в которую он её завернул.

— Извини, — сказала она.

— Просто скажи мне, если хочешь стать ледяной скульптурой! Я наберу тебе ванну со льдом.

Слыша, как сердито звучит его голос, она попыталась защититься.

— Я действительно просто потеряла счёт времени. Я не собиралась оставаться там так долго.

Несмотря на его гнев, она не могла удержаться от смеха. Никто никогда не ругал её из-за того, что заботился о ней; это был для неё новый опыт, который вызвал у неё волнение в животе.

Услышав её смех, брови Милиана поднялись.

— Ты смеёшься?

Его холодные слова заставили её попытаться сделать серьёзное лицо. Она старалась выглядеть невинной, но он лишь усмехнулся в ответ. Он положил руку ей на лоб.

— У тебя жар, мы могли бы использовать тебя в качестве обогревателя. Это сэкономило бы немного денег на топливе.

— Вам холодно, милорд?

— Ты спрашиваешь меня, холодно ли мне?

Она покачала головой, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. Это выглядело забавно. Голова Карины была единственным, что выглядывало из-под одеяла. Прошло десять дней с тех пор, как она впервые пришла в резиденцию герцога Милиана.

Она болела неделю, и прошло всего три дня с тех пор, как она смогла осмотреться. В первый день после выздоровления герцог велел ей оставаться в комнате. Она выходила только на приемы пищи, поэтому прошел всего день, как она смогла исследовать особняк.  

Карина, одетая только в халат, поднялась на крышу, чтобы увидеть восход солнца. Перед тем как пойти, она пообещала Милиану соблюдать его требования. Во-первых, она должна была сообщить ему или дворецкому Фану, когда собирается туда отправиться. Во-вторых, она должна была одеться очень тепло. И, наконец, она должна была спуститься с крыши, чтобы согреться, через час.

Когда она проснулась, все еще спали, поэтому она не могла рассказать им о своих планах. Она взяла с собой немного одежды, поэтому не могла одеться тепло, даже если бы захотела. Когда начала рисовать, она потеряла счет времени. Карина свернулась калачиком на крыше, сосредоточившись на рисовании в течение четырех часов, пока особняк медленно оживал под ней.

Нашел ее Милиан. Он пошел в ее комнату, чтобы позвать на завтрак, и вместо этого обнаружил ее на крыше, рисующей. Он был в ярости. Он схватил ее за шкирку, стянул с крыши и уложил в постель.

Карина не могла избежать новой «жизни булочки», потому что Милиан сверлил ее взглядом каждый раз, когда она пыталась вернуть одеяло на кровать.