Глава 14

Пошел дождь.

Из-за дождя посетителей стало заметно меньше.

Ли Чэнь нашла под прилавком давно забытый зонт и протянула его Чэн Ювэй. Она стояла у входа в «Bitter & Sweet» и смотрела, как подруга уходит. Проводив последнего клиента, Ли Чэнь поняла, что сегодня можно закрываться раньше.

Ли Чэнь подняла голову и посмотрела на дождевые струи, которые отражали тусклый желтый свет уличных фонарей. Почему-то с такого расстояния казалось, что даже такой ливень падает медленно, словно парит в воздухе.

Неожиданно темное дождливое небо создавало иллюзию большей просторности, чем днем. Дождь словно материализовал глубину пространства, и, глядя вверх, казалось, что ему нет конца.

Вдали показалась фигура.

Человек быстро и уверенно приближался, но, несмотря на то, что в дождь трудно было что-либо разглядеть, Ли Чэнь почувствовала сбивчивость и беспорядочность в ее шагах, словно они вот-вот рассыплются.

Не раздумывая, Ли Чэнь выбежала из кофейни под дождь. Когда она протянула руку, чтобы поддержать девушку, та мягко и покорно обняла ее за шею, позволяя себя вести.

Сяо Ми была пьяна.

С трудом ведя Ми Инин под проливным дождем, Ли Чэнь могла только списать эту близость, эту странную прекрасную неловкость на алкоголь.

Ми Инин почти полностью опиралась на Ли Чэнь. Едва войдя в «Bitter & Sweet», Ли Чэнь почувствовала, что силы ее покидают. Она не успела, как планировала, подвести девушку к стулу, и, не удержавшись на ногах, они обе упали на пол.

— Сяо Ми… ты… ты как?

Спросила Ли Чэнь, откидывая с лица мокрые волосы и потирая ушибленный локоть.

— Надоело…

Пробормотала Ми Инин. В ее голосе слышалась жалоба, интонация напоминала капризного ребенка.

Падая, она продолжала держаться за Ли Чэнь, поэтому и упала на нее. Наверное, не сильно ушиблась.

Ли Чэнь почувствовала запах алкоголя — сильный, резкий.

Ми Инин была совсем близко. Капли воды с ее мокрой челки падали Ли Чэнь на шею.

Лицо девушки находилось всего в пяти сантиметрах. В этот момент казалось, что стоит лишь слегка наклониться, и Ли Чэнь коснется губами ее лба.

Ли Чэнь поспешно убрала руку с ее талии, но обнаружила, что Сяо Ми еще крепче вцепилась в ее воротник, обхватив локтем за шею.

Будь здесь Чэн Ювэй, она бы без зазрения совести посоветовала воспользоваться случаем, ведь девушка пьяна, и все располагает к этому. Лови момент, такие возможности выпадают нечасто, срывай цветок, пока он цветет.

И действительно, Ми Инин была гораздо более заторможенной, чем обычно. Она явно не видела ничего предосудительного в том, что они лежат на полу, и что она лежит на Ли Чэнь. Сколько бы Ли Чэнь ни пыталась ее поднять, Ми Инин лишь смотрела на нее с каким-то глуповатым выражением лица.

— Сяо Ми, давай… давай встанем, хорошо? — предложила Ли Чэнь, слегка встряхивая ее за плечи. — Не стоит лежать на полу, это не очень…

— Не хочу…

Спорить с пьяным человеком — дело бесполезное.

— Ну же, давай встанем, просто встанем, ладно? — уговаривала Ли Чэнь. — Давай встанем, обещаю, я больше ничего не попрошу.

На самом деле, учитывая ее чувства к девушке, невозможно было не думать ни о чем таком.

Но совесть — это как комариный укус: забыть о нем легко, но, когда вспоминаешь, он начинает нестерпимо зудеть, постоянно напоминая о себе.

— Сяо Ми…

— «Не попрошу»! Ничего не попросишь? — словно это слово задело какой-то переключатель, Ми Инин невнятно, но возбужденно воскликнула. — Просьбы — это уже много! Все не так, все не эдак, чего ты от меня хочешь?..

— Сяо Ми… я… я не… — растерянно проговорила Ли Чэнь и уже почти машинально хотела извиниться, когда вдруг поняла, что слова Ми Инин адресованы не ей.

Конечно, она смотрела на Ли Чэнь, говорила с Ли Чэнь, но ее слова относились к кому-то другому.

— Разве нельзя просто жить? — плаксиво спросила Ми Инин, сжимая шею Ли Чэнь. — Разве так трудно просто радоваться жизни?

— Нет… не…

Ли Чэнь не понимала, почему, хотя слова были сказаны не ей, она все равно ответила, словно принять невольно выплеснувшийся гнев Сяо Ми было ее обязанностью.

На самом деле, Ли Чэнь думала, что, если сейчас, когда Сяо Ми пьяна, занять чье-то место и изменить что-то в ее душе, то, когда она протрезвеет, это подействует как гипноз: пусть и нереально, но все же поможет ей почувствовать себя лучше.

— Почему… — спросила Сяо Ми, дергая ее за воротник, словно сама не понимая, о чем спрашивает. — Почему все так сложно? Если вместе нехорошо, то зачем?..

Ливень за окном напоминал бессвязную, хаотичную музыку. Если закрыть глаза и слушать его в таком смятении, он был похож на беспорядочные ритмы грайндкора.

То ли из-за этого безумного шума снаружи, то ли из-за разбитого голоса Ми Инин, что-то ударило Ли Чэнь, заставив ее почувствовать себя опустошенной, отравленной. Кончики ее пальцев словно онемели от холода, как перед падением в пропасть.

Ей было больно.

Неужели она любила так сильно?

Ли Чэнь не знала, радоваться ей или грустить. Она думала, что Сяо Ми, которая любила веселье и легко шла на контакт, относится к чувствам легкомысленно. Ли Чэнь предполагала, что у Сяо Ми, с ее привлекательностью, большой выбор, и, если она с кем-то встречается, то это должен быть кто-то особенный…

Но все оказалось гораздо глубже, чем Ли Чэнь представляла.

Сяо Ми любила по-настоящему.

— Я знаю… я знаю, что уже ничего не получится… я все знаю, — ее голос вдруг стал тихим, почти шепотом. — Но почему ты не стараешься?

— Сяо Ми?..

Это были не те слова, которые обычно произносила Сяо Ми, по крайней мере, та Сяо Ми, которую знала Ли Чэнь.

Вот что значит «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке»?

Ли Чэнь смотрела на Ми Инин и вдруг поняла, что по ее лицу текут не только дождевые капли. «Кап-кап» — и что-то соленое смешивалось с водой…

— …Почему ты не стараешься? Даже если ты больше не любишь…

Как же искренне звучали ее слова!

Ли Чэнь казалось, что она попала в холодный, мокрый кошмар. Она слушала признание девушки, самое искреннее признание ее чувств, и, как всякая правда, оно было жестоким, невыносимым, разрушающим в одно мгновение.

— Даже если ты больше не любишь… мы же любили друг друга, разве нет?

«Не говори мне этого…»

«…Я не хочу слышать!»

— Разве нет? Ответь мне! — настаивала Ми Инин, тряся Ли Чэнь за воротник. Ее голос дрожал, слезы градом катились по лицу, обжигая запястья Ли Чэнь. Теперь их уже невозможно было спутать с дождем.

— …Почему ты не отвечаешь мне? — голос Сяо Ми стал громче. — Неужели мы действительно… действительно настолько безнадежны?

Ли Чэнь разжала кулаки и попыталась высвободиться из объятий Сяо Ми.

Но обычно такая покладистая девушка сейчас была невероятно упряма. Чем больше Ли Чэнь сопротивлялась, тем крепче Сяо Ми ее обнимала, тем ближе прижималась.

— Нет,

Сквозь зубы процедила Ли Чэнь, собрав всю волю в кулак.

— Мы не безнадежны.

Взгляд Ми Инин словно прояснился, но в то же время она как будто получила какой-то заряд энергии и, помолчав немного, продолжила расспрашивать, но уже без прежней истерики.

— …Правда?

Почти детский вопрос.

— Да, — ответила Ли Чэнь, стирая слезы с лица Ми Инин. Она чувствовала, как дрожит от холода, но не из-за мокрой одежды, прилипшей к коже.

Беспорядочное сердцебиение, прерывистое дыхание, сдавленный голос — все это причиняло ей боль.

— Все наладится, все будет хорошо.

— Правда?.. — упорно спрашивала она.

Ли Чэнь кивнула, словно принимая удар судьбы.

— Ты… ты будешь счастлива, и я буду счастлива! — с внезапным оптимизмом заявила Сяо Ми, словно тучи рассеялись.

Продолжая кивать, Ли Чэнь не могла произнести ни слова. С болью в сердце она смотрела на сияющую, невинную улыбку Сяо Ми, навеянную алкоголем.

«Надеюсь, все это не зря».

— Ты раньше… раньше говорила, что любишь меня… — спросила Ми Инин.

Ли Чэнь закрыла глаза. Ей казалось, что ее одежда пропитана не дождем, а чем-то едким, обжигающим, как соляная кислота, проникающим сквозь кожу, в костный мозг, разрушающим ее изнутри.

— Я люблю тебя…

Наконец, этим вечером Ли Чэнь впервые могла быть собой.

— …Я всегда… всегда тебя любила.

Ми Инин кивнула, улыбнулась, закрыла глаза и крепко обняла Ли Чэнь.

Но даже в этих долгожданных объятиях Ли Чэнь продолжала дрожать от холода.

Ночной дождь не прекращался.

Ли Чэнь думала, как долго продлится счастье Сяо Ми после того, как она проснется и этот сказочный вечер закончится?

Она знала лишь одно: для нее самой этот кошмар не закончится с рассветом.