Глава 21. Возвращение (Часть 2)

Опустив голову, она стояла перед ним, ничего не говоря. Но он видел печаль в её глазах.

Он не знал, как её утешить, поэтому просто повторил свою первую фразу после входа:

— У тебя ужасный почерк. А я думал, у тебя умелые руки.

Она поняла, что он пытается разрядить обстановку.

Подняв голову, она спрятала свою беззащитность. Мама в прошлой жизни говорила, что если хочешь стать сильной женщиной, нужно отбросить жалость к себе и бороться за место под солнцем. Она не знала, права ли была мама, но её тётя именно так и поступила, успешно уведя папу.

Возможно, это и было то, что Бог называет справедливостью. Мама выиграла в бизнесе, но проиграла в браке. Тётя проиграла весь мир, но выиграла мужчину, создав семью.

А она? Что она хотела выиграть? А что проиграть?

Отвлёкшись от своих мыслей, Чжун Лин, улыбнувшись, спросила:

— Господин, у вас всё в порядке со зрением? — Она протянула руку и быстро замахала пальцами перед его лицом. — Эти руки называются «Самые умелые руки в мире, во всей вселенной, не имеющие себе равных!». Тесто, которое они замешивают, не отличается по весу больше чем на пять граммов. Они могут напечатать две тысячи иероглифов за полшичэня. Их способности тебе, древнему человеку, не понять.

— Две тысячи иероглифов за полшичэня? Ты врёшь! — Он думал, что поймал её на лжи.

Но она, приподняв брови, с притворным отчаянием воскликнула:

— Нельзя говорить с летними насекомыми о льде! Как я могу объяснить верблюду тайны океана, как рассказать китовой акуле о красоте пустыни? Невежество! Поверхностность! Небеса, научите меня, как открыть разум господина Шангуаня!

Теперь пришла его очередь отвлечься. Шангуань Чжаоли удивлённо спросил:

— Ты знаешь, что такое верблюд? Это животное водится только в Западном крае, даже Чжаоян его не видел. А ты знаешь?

— Ха-ха-ха! — запрокинув голову, рассмеялась она. — Мало того, что знаю, я ещё и каталась на нём в Египте!

У неё была мама — сильная женщина. Каждое лето и каждую зиму они путешествовали по разным континентам. Что такого в верблюде? Она ещё и белого львёнка держала на руках, и коалу. Видела своими глазами самые великие сооружения в мире — пирамиды и Великую Китайскую стену. Если бы она не переместилась так рано, то через несколько лет, когда биологи научатся клонировать динозавров, она бы ещё и в Парк Юрского периода сходила.

— В твою эпоху все такие же… эрудированные, как ты?

— Да, богатые люди могут летать на самолётах по всему миру и всё видеть своими глазами. А те, у кого нет денег, могут искать в интернете информацию о самых разных удивительных животных, пейзажах, обычаях и традициях.

— Похоже, жизнь у вас там очень интересная.

— Да, но и очень одинокая.

Её сильные родители, папа и мама, были постоянно заняты работой. Они могли позволить ей носить Louis Vuitton и Chanel, но у них не было времени, чтобы быть рядом, играть с ней. Её единственным компаньоном была экономка, которой было уже за пятьдесят. Позже, когда она немного подросла, интернет стал её лучшим другом. Она начала учиться готовить, печь, а потом поступила в кулинарный колледж.

В день подачи документов сильная мама, сидя перед ней, узнала, что она не выбрала менеджмент или экономику, и пришла в ярость. Она не понимала, почему её сильные гены не передались дочери, и даже позвонила сильному папе, который был на конференции в Америке, чтобы он вразумил глупую дочь.

В Америке тогда было два часа ночи. Сильный папа терпеливо уговаривал её по телефону:

— А-Лин, если ты не будешь изучать менеджмент или бизнес, как ты в будущем продолжишь дело родителей?

Она была очень резка, ответив ему:

— У тебя есть свои сын и дочь, зачем я тебе?

Если бы она знала, что ему осталось жить недолго, то поклялась бы никогда не говорить папе таких жестоких слов.

Она жалела об этом, но понимала, почему выбрала кулинарию.

Потому что у неё были небольшие амбиции. Она не хотела зарабатывать много денег, а хотела стать хорошей женой и матерью, как их экономка. Каждый раз… каждый раз, когда её дочь приходила к ней, она пекла вкусный торт, и они весело болтали и смеялись.

Подсознательно она не хотела становиться такой же, как её мама.

— Почему одинокая?

Чжун Лин пожала плечами и начала выкручиваться:

— Что означает «напечатать две тысячи иероглифов за полшичэня»? Это означает, что люди очень заняты и им нужно изобретать разные инструменты, чтобы экономить время. Поэтому у нас есть быстрые автомобили, компьютеры, которые экономят время на работе, электрические рисоварки, пылесосы и другие приборы, которые экономят время и силы домохозяек.

— А на что тратят сэкономленное время?

— На другие дела.

— Настолько заняты?

— Да, мы тратим всё своё время на работу, стараемся заработать деньги, чтобы жить комфортнее. В итоге мы получаем деньги, брендовые вещи, статус, положение… но теряем что-то другое.

— Например?

— Например, любовь. Любовь требует времени. Любовь с первого взгляда не может длиться вечно. Но если ни во что не вкладываться, трудно получить отдачу. Поэтому, когда люди перестают работать, они часто теряются, потому что обнаруживают, что не любят никого и их самих никто не любит. Отсюда — одиночество, пустота.

— Или, например, семейные чувства. Родители заняты работой, я всегда одна дома. Я могу разговаривать только сама с собой, с воздухом, с книгами... Я прошу компьютер научить меня печь торт, знакомлюсь в интернете с людьми, поддерживая неискреннюю дружбу. А потом, когда я вырасту, я тоже буду, подражая взрослым, занята работой и позволю своим детям наслаждаться одиночеством.

— Этого я не могу себе представить.

— Поверь мне, если бы я сама не прошла через это, я бы тоже не смогла представить.

— Тебе нравится там? Хочешь вернуться?

— Когда я только попала сюда, я действительно хотела умереть и вернуться обратно. Я часто лежала под одеялом и плакала: как жить без iPhone 6? Без интернета даже дышать трудно, я не могла вынести информационный голод.

— Но пожив здесь какое-то время, я начала ценить человеческие отношения. Нет интернета — и каждая крупица информации становится ценной. Нет Line — и письмо, лежащее в ладони, кажется таким родным. Нет компьютера, нельзя загуглить новости, истории передаются из уст в уста, и связи между людьми становятся такими тесными.

— Нет фальшивых отношений, только настоящие. Люди не просто используют друг друга, а больше помогают. Мне постепенно начало нравиться здесь. А ты? Похоже, тебе очень нравится мой мир? Жаль, что у меня нет билета в один конец, чтобы отправить тебя туда и дать тебе почувствовать вкус двадцать первого века.

— Мне не нравится там, — сказал он. Он просто хотел узнать её получше, узнать больше о её секретах. Он понимал, что Чжун Лин не стала бы говорить об этом Ухуэю. То, что он знал о Чжун Лин больше, чем Ухуэй, давало ему чувство превосходства, и это непонятное чувство превосходства наполняло его счастьем и гордостью.

— Тебе просто интересно всё неизвестное? — продолжила Чжун Лин, не зная о его мыслях.

Она ошиблась, но он не стал её поправлять.

— Я слышал от А-Лю, что ты уже месяц в столице, но ни разу не навестила Ухуэя.

— Да.

— Почему?

Она несколько раз моргнула и сказала:

— Официальная версия такая: во-первых, я слишком занята. Во-вторых, я не хочу, чтобы старший брат Сюй отвлекался из-за меня.

— Не хочу слушать официальную версию. Говори правду, — с усмешкой сказал он, встретившись с ней взглядом. Он ясно дал понять: не пытайся меня обмануть.

Нервно хихикнув пару раз, она слегка покраснела, но под его взглядом ей пришлось сказать правду:

— Я не хочу, чтобы госпожа Сюй узнала, что я открыла новую лавку.

Её искренность рассмешила Шангуань Чжаоли. Он был рад. Не означало ли это, что для Чжун Лин он был более надёжным человеком, чем Ухуэй?

— Боишься, что твоё имущество отберут?

— Угу. Мне не нравятся здешние законы. У нас имущество мужа и жены раздельно. Если супруги разводятся, имущество мужчины остаётся мужчине, а имущество женщины — женщине. Никто не остаётся в проигрыше.

Он промолчал, но подумал про себя: «Если ты выйдешь за меня замуж, твоё имущество будет твоим, а моё имущество тоже будет твоим».