Глава 2. Урок (Часть 2)

Лю Чжан облегченно вздохнул. Он корил себя за тупость, что не понял скрытого смысла слов князя, но тут же порадовался своей сообразительности, что не продолжил говорить.

— Хорошо, — поспешно ответил он. — Ванъе, вы хотите внедрить человека к тюремщикам или к заключенным?

— К тюремщикам, — подумав, решил Гу Цанхэн.

Лю Чжан ждал дальнейших указаний, и вскоре Гу Цанхэн холодно добавил: — Проучите её. Пусть знает, что бывает с теми, кто покидает меня.

Когда ей будет плохо, она пожалеет, что ушла.

— Разлучите её с Тао Ли, — процедил Гу Цанхэн сквозь зубы, словно придумав изощренную пытку. — Пусть она увидит, как Тао Ли заберут и продадут.

— Вы действительно хотите её продать? — удивленно поднял глаза Лю Чжан.

Иногда ему очень не хотелось задавать вопросы, показывая свою неспособность понять мысли господина. Но он действительно не мог разобраться в намерениях князя. Если он ошибется, то будет наказан.

Лучше уж переспросить.

— Продать. Конечно, продать, — яростно ответил Гу Цанхэн. — Продать куда-нибудь на юг, подальше от столицы и северо-запада. Чтобы Вэй Цяньхэ никогда её не нашла.

Вэй Цяньхэ выбросила его, как старую обувь, но забрала с собой служанку. Неужели он значит для неё меньше, чем служанка?

Она готова бросить его, но не Тао Ли.

Никто не должен быть для неё важнее его.

— Есть, — ответил Лю Чжан и направился к выходу. Но у самой двери его остановил голос Гу Цанхэна.

— Постой. Сходи сам.

Лю Чжан замер, скривившись. Он не ослышался?

Он, глава Лазурных Драконов, должен притвориться тюремщиком и издеваться над девчонкой?

Какой позор! Если Лю Юй узнает, то будет смеяться над ним полгода.

Быть врагами — это одно, но князь явно неравнодушен к этой Вэй Цяньхэ. Что, если они помирятся? Тогда ему не поздоровится.

Но ослушаться он не мог.

Лю Чжан покорно развернулся, поклонился и ответил: — Есть.

Хорошо хоть, что ему нужно изображать тюремщика, а не смешиваться с толпой заключенных…

На следующий день караван ссыльных был готов к отправлению. Тюремщики надевали на заключенных кандалы.

Крепкий тюремщик с черной бородой и густыми бакенбардами начал перекличку. Дойдя до имени Тао Ли, он остановился и грубо сказал: — Выходи.

Тао Ли испуганно прижалась к Вэй Цяньхэ.

Она не смела ни спрашивать, ни перечить.

Вчера в тюрьме забили до смерти знатную даму, которая посмела возразить тюремщикам.

Здесь они были никем, словно пыль под ногами, лишенные даже малейшей свободы.

— Ты назвалась служанкой семьи Вэй, — сказал тюремщик, — но в доме Вэй не нашли твоего договора о продаже. Зато нашлась хозяйка публичного дома с твоим договором. Иди. За воротами тебя ждут.

Какая хозяйка публичного дома? Откуда у неё договор Тао Ли?

Тао Ли, еще больше испугавшись, заплакала и потянулась к снятым кандалам.

— Нет! Я не пойду! Я служанка госпожи Вэй! Я живу в их доме больше десяти лет! Мой договор должен быть там!

Тюремщик оттолкнул её. Тао Ли, рыдая, обратилась к Вэй Цяньхэ: — Госпожа, спасите меня! Я не хочу уходить!

Вэй Цяньхэ крепко схватила её за руку.

Она не плакала, но в душе царила паника. Стараясь говорить спокойно, она спросила: — Скажите, господин стражник, договор Тао Ли всегда хранился в моей шкатулке. Как же вы его не нашли? Вы уверены, что в договоре, который у хозяйки публичного дома, указано имя Тао Ли?

Тюремщик отпустил Тао Ли, подошел к Вэй Цяньхэ и дважды ударил её по лицу. Она отшатнулась и упала.

В деревянных кандалах ей было трудно удержать равновесие. Падая, она ударилась лицом о землю, оставив кровавый след.

— Это чтобы ты проснулась! — прорычал тюремщик. — Не думай, что ты всё ещё знатная госпожа! Как смеешь сомневаться в приказах начальства?! Говорю тебе прямо: есть договор или нет, эта девчонка отправится в публичный дом на юге. А ты поедешь на северо-запад. Это ваша последняя встреча.

Вэй Цяньхэ с трудом поднялась. Тао Ли тащили к железным воротам тюрьмы. Она отчаянно кричала: — Госпожа! Я выживу! Я найду вас! Дождитесь меня!..

Её крик оборвался, когда тюремщик ударил её ребром ладони по шее.

Вэй Цяньхэ ничего не могла сделать. Она стиснула зубы, впиваясь ногтями в ладони.

Гу Цанхэн, ты действительно жесток.

Я ошиблась в тебе…