Яркий контраст (Часть 1)

Яркий контраст

Когда тело убийцы и меч из тёмного железа принесли Сыту Ю, он сохранял императорское спокойствие и хладнокровие.

Никто не увидел на его лице ожидаемого гнева, даже удивления. Он вёл себя так, словно это было самое обычное дело, мелочь в череде долгих лет его правления. Его реакция разительно отличалась от той, с какой он допрашивал Сыту Чжао.

— Третий, объяснись, — его голос был даже мягким.

Но Ли Юньшань всё же заметил, как на лбу Сыту Чжэна выступили капельки пота.

Он был охвачен тревогой, которая зародилась, когда убийца выкрикнул «Тре…», а затем усилилась, когда у него в руках обнаружили меч из тёмного железа, принадлежавший Сыту Чжэну. Ему казалось, что на третьего принца надвигается неотвратимая беда.

С одной стороны — долг, с другой — третий принц, который всегда ценил его. В душе Ли Юньшаня шла настоящая борьба.

Он колебался, стоит ли докладывать обо всём императору. На мгновение он даже начал обдумывать, как скрыть это, но чувство долга и справедливости заставило его рассказать правду.

Сыту Чжэн внимательно рассматривал меч. Он был похож на его собственный, но в то же время отличался. Он не мог понять, в чём именно разница, и, опустившись на колени, прямо сказал:

— Сейчас я не могу ничего объяснить. Позвольте мне вернуться в свою резиденцию и проверить, на месте ли мой меч?

— Ты подозреваешь, что кто-то подделал его?

— Так это или нет, я узнаю, как только вернусь.

Лу Фэн хотел что-то сказать, но Сыту Ю кивнул, легко соглашаясь:

— Хорошо. Я жду твоих объяснений.

Сыту Чжао почувствовал горечь. Без каких-либо доказательств отец открыто подозревал его.

Теперь же, когда все улики указывали на Сыту Чжэна, император не спешил его обвинять.

Оба его сыновья, но как же по-разному он к ним относился!

Вернувшись в свою резиденцию, Сыту Чжэн похолодел от ужаса.

В глубине тщательно запертого хранилища, куда редко кто заходил, было пусто. Меча из тёмного железа, которым он так дорожил и который обычно не использовал, не было.

В резиденции принца пропала вещь! И не золото, не драгоценности, а именно меч из тёмного железа!

И пропал он не раньше и не позже, а именно сейчас!

Кто в это поверит?

Первой мыслью Сыту Чжэна было: предатель!

Он поразмыслил немного, постукивая пальцами по столу, и решил позвать Яогуан.

Яогуан была его служанкой и пользовалась его доверием. Сейчас в резиденции не было хозяйки, и Яогуан временно управляла домом. Ключи от хранилища тоже были у неё.

— Пару дней назад, проверяя хранилище, я заметила, что ножны меча повреждены, поэтому отдала их в починку.

Сердце Сыту Чжэна ёкнуло, но он всё ещё надеялся на лучшее:

— Когда ты их отдала? Можно ли сейчас их забрать?

Яогуан загибала пальцы, считая:

— Позавчера. Сказали, что работа займёт два дня, так что сегодня должны были быть готовы. Я сейчас же пойду и узнаю.

Ожидание было мучительным. С каждой секундой сердце Сыту Чжэна всё больше сжималось от тревоги. Наконец Яогуан вернулась с ужасной новостью: хозяин мастерской сбежал, меч пропал!

Какое совпадение!

Настолько невероятное, что он сам в него не верил.

Сыту Чжэн впервые накричал на Яогуан:

— Зачем было чинить ножны?!

— Я не думала, что так получится, — Яогуан растерялась от крика и, надув губы, сказала: — Несколько дней назад я слышала, как люди говорили, что вещи портятся, если ими не пользоваться. Я вспомнила, что вы давно не брали в руки меч из тёмного железа. Я пошла в хранилище проверить и действительно, лезвие было в порядке, а ножны повреждены. Поэтому я самовольно… — Её голос становился всё тише, и она начала всхлипывать. — Ваше Высочество, я не хотела! Эта мастерская работает уже много лет, я не думала, что хозяин сбежит…

Сыту Чжэн уже не слышал её слов. Он понимал, что теперь ему не отмыться.

Может быть, всё это с самого начала было ловушкой, расставленной против него?

Глядя на плачущую Яогуан, он не хотел подозревать её в злом умысле и предпочитал верить, что кто-то специально подстроил так, чтобы она услышала эти разговоры.

Но сейчас у него не было времени на расследование. Отец ждал его ответа.

Видя, как лицо Яогуан побелело от страха и чувства вины, Сыту Чжэн не смог её ругать. Он смягчился и успокоил её:

— Всё в порядке, не бойся.

Эти слова были адресованы как Яогуан, так и ему самому.

Он бывал во Дворце Тайцзи много раз, но в этот раз его шаги были особенно тяжёлыми.

Он еле передвигал ноги, но, несмотря на страх, сохранял достоинство принца.

Он посмотрел на Сыту Ю честным взглядом, опустился на колени и твёрдо сказал:

— Меч из тёмного железа пропал. Я не могу этого объяснить. Но прошу вас, отец, поверьте, я не имею никакого отношения к Павильону Драгоценной Луны и не знаю, кто хотел навредить старшему брату.

Эти слова вызвали всеобщее смятение.

— Это легко проверить. Я считаю, что нужно выяснить, кому больше всего выгодна смерть старшего принца. Тот и будет главным подозреваемым! — первым выступил Лу Фэн. — Второй принц далёк от двора, четвёртый принц — родной брат старшего по матери. Только третий принц имеет вес при дворе.

Он с самого начала подозревал, что Сыту Чжэн решил воспользоваться ситуацией. Теперь, когда были и улики, и свидетели, как он мог упустить шанс добить противника?

Ли Юньшань, глядя на спину Сыту Чжэна, чувствовал, что это ловушка, но у него не было доказательств.

Он открыл рот, но так ничего и не сказал.

Ху Сынянь был человеком прямым, но не глупым. Он прямо сказал:

— Как так получается, что мы только подумаем о чём-то, как оно тут же появляется, словно манна небесная?

Сыту Ю не верил, что за Павильоном Драгоценной Луны стоит Сыту Чжэн. Ведь когда он встретил Шу-фэй, Сыту Чжэн ещё не родился.

Если бы это был Вэйюань-хоу, это тоже не имело бы смысла. Ведь к тому времени Чэнь-гуйфэй уже была во дворце, и семье Чэнь не было нужды предлагать императору Шу-фэй — разве это не создало бы проблем их собственной дочери?

Тем не менее, он поместил Сыту Чжэна под домашний арест до выяснения обстоятельств.

Он хотел посмотреть, как на это отреагируют разные стороны.

Выйдя из Дворца Тайцзи, Сыту Чжао почувствовал, будто из него высосали все силы. Он всегда знал, что отец его не любит, но не думал, что настолько. Настолько, что мог обвинить его, основываясь лишь на догадках.

А любимого сына он мог оправдать, даже если доказательства были прямо перед глазами.

Зачем тогда он вообще его родил?

Столица такая большая, но где ему теперь найти пристанище?