Глава 5

Линь Мань, опустив голову, боролась со своей одеждой. Она медленно смачивала ткань слюной, понемногу находя самые мягкие места, чтобы прогрызть их зубами. О грязи сейчас некогда было думать. К счастью, ткань оказалась податливой, и ей удалось прокусить небольшую дырочку. Вниз не получалось, потому что нижний край был двойной строчки, слишком толстый, поэтому только вверх.

Рвать на полоски не получалось. Это наглядно показывало, что идеалы прекрасны, а реальность жестока. Она больше не обращала на это внимания, нащупала его ногу, услышала его приглушённый стон и убедилась, что это где-то рядом, потому что её руки были влажными и липкими.

— Возможно, будет немного больно. Если промахнусь, крикни.

— Она крепко прижала одну сторону, туго обмотав другую. Нельзя было допустить, чтобы к приходу спасателей он истёк кровью, это было бы ужасно.

— Спасибо тебе.

— Не за что.

Забинтовав ему рану, они снова замолчали. Никто не знал, когда спасатели смогут расчистить заваленный выход.

— Зачем ты сюда пришёл?

— спросила Линь Мань.

Им невероятно не повезло, раз такое случилось с ними. Похоже, их область между бровями сейчас была совершенно чёрной.

— По делам.

— Ох.

Услышав его нежелание говорить, Линь Мань перестала спрашивать.

Ей было немного страшно, поэтому она без умолку говорила. Она не знала, выбрался ли её отец. Если кому-то суждено было погибнуть, пусть это будет она. Она молода и сможет продержаться дольше.

— Как тебя зовут?

— Линь Мань горько усмехнулась.

— Что, хочешь отплатить мне собой?

В сказках так и писали: за добрые дела всегда вознаграждают. Жаль, что для этого ей нужно было выбраться живой.

— Можно и так.

Линь Мань подумала, что он просто пытался разрядить обстановку.

— Мой папа тоже не знаю, выбрался ли.

— Твой папа здесь работает?

Линь Мань ответила:

— Да.

— Да.

— Сколько здесь рабочие получают в месяц?

— Две тысячи.

Казалось, собеседник был удивлён этой цифрой, но затем его выражение лица стало безразличным. Он попытался пошевелить другой рукой, но каждое движение причиняло боль. Вероятно, он повредил что-то, но, будем надеяться, не кость.

— Твой папа хорошо к тебе относится?

— Конечно, как родной отец может относиться плохо?

— медленно произнесла Линь Мань. Её родители были лучшими в мире. Возможно, «лучшими» было немного преувеличением, но она считала их лучшими, и их семья была очень хорошей.

— Верно.

Она много говорила, болтая о своей школе, о делах в семье. Она не умела скрывать своих мыслей, и сейчас разговор помогал ей отвлечься, чтобы не так сильно бояться. Она говорила о школе, в которую мечтала поступить, и о своём твёрдом намерении изменить финансовое положение семьи в будущем.

Она говорила долго, но собеседник не произнёс ни слова. У Линь Мань возникло очень плохое предчувствие.

Рядом с ней был человек, по крайней мере, он ещё дышал. Если он перестанет дышать... Её голос оборвался.

Собеседник, казалось, понял её беспокойство и издал звук. Его глаза уже почти не открывались, ему было плохо, очень плохо, всё тело болело.

— Я... жив.

— Тебе больно?

— Больно.

— Было очень больно, но обезболивающих не было, так что оставалось только терпеть. Он надеялся, что ему повезёт выжить, и он был очень благодарен этой девушке.

Линь Мань встала, сделала пару шагов и издала глухой звук, словно споткнулась о что-то.

— ...Ты в порядке?..

— Он чувствовал, как слабеет, ему становилось холодно. Ему очень хотелось, чтобы его чем-нибудь накрыли, но он понимал, что в такой ситуации лучше не просить многого, ведь она уже была в растерянности.

Линь Мань поднялась. Падение было очень болезненным. Она не знала, на что именно упала, но её коленная чашечка, казалось, вот-вот разобьётся.

— Всё в порядке.

— Она стиснула зубы и держалась изо всех сил.

Она осторожно, шаг за шагом, продвигалась вперёд, ощупывая путь руками и ногами. Едва её рука коснулась деревянного обломка, и она ещё не успела успокоиться, как порезалась. Она не видела пореза, но чувствовала, что рука поцарапана, хотя боли не ощущала.

Линь Мань нащупала тупик. Она была уверена, что находится у заваленного лестничного пролёта, по которому она поднялась.

— Есть кто-нибудь? На помощь!..

— После нескольких криков голос Линь Мань ослаб. Вероятно, снаружи её не было слышно.

— Ты должен держаться. Такое масштабное обрушение здания — обязательно приедут спасатели, снаружи точно есть пожарные, — подбадривала она себя.

— Нас спасут.

Собеседник замолчал. Он хотел ответить, но его тело сильно остыло, воздух становился всё более спертым, в носу было тяжело. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть ещё пару глотков воздуха.

— Ты можешь говорить?

— Линь Мань нащупала путь обратно. Она протянула руку, нащупала его ботинок, затем двинулась выше. Её пальцы коснулись её собственной футболки — она была мокрой. Это была кровь, Линь Мань была в этом уверена.

Где же он был ранен? Столько крови.

У Линь Мань больше не было ничего, чем можно было бы перевязать его рану. На ней оставались только майка и шорты, но шортами тоже не перевязать.

— ...Как тебя зовут?

— Линь Мань, «Линь» как в «двойное дерево», «Мань» как в «романтика». А ты?

Собеседник не ответил. Его веки становились всё тяжелее. Он узнал, что её зовут Линь Мань, и она из Первой средней школы города.

Линь Мань нащупала его руку и взяла её.

Странно, в школе она краснела, даже если просто видела симпатичного парня, который ей улыбался, не говоря уже о том, чтобы держаться за руки. В конце концов, она же девушка. Линь Мань считала себя обычной, а обычные люди не могли не ценить высокую внешность.

Сейчас она не знала, как выглядит этот человек. Держа его за руку, она не испытывала никаких посторонних мыслей, никаких нечистых помыслов. Возможно, когда жизнь висит на волоске, люди действительно перестают думать о всякой ерунде.

Как помочь? Она не могла дать ему свою кровь — это было бы слишком ненадёжно. Она также не могла просто так, без обучения, зашить его рану. Для этого нужна была иголка, а у неё ничего не было.

— Линь Мань... я...

— Дыхание собеседника становилось всё слабее, и что он сказал в конце, Линь Мань уже не расслышала.

* — Вы уверены, что он был там наверху в тот момент?

— Уверен.

Снаружи некоторые люди спорили с пожарными, настаивая, чтобы те сначала спасали людей здесь. У пожарных был свой план спасения, и место, где только что потушили пожар, явно нуждалось в помощи гораздо больше, ведь там, по слухам, было много рабочих.

— Мне всё равно, сколько там людей, здесь находится очень важный человек. Если с ним что-то случится, никто из вас не сможет за это отвечать.

Руководитель фабрики бросил эти резкие слова, но пожарные не обратили на него внимания. Этот человек держал телефон, разговаривая с кем-то.

— ...Да, во время происшествия он был наверху, но сейчас пожарные не соглашаются начинать спасательные работы отсюда... Неизвестно, ранен ли он...

Пожарные получили приказ сверху: пожарные команды из других управлений уже направлялись, а также прибыли ближайшие воинские части для поддержки спасательных работ. Начинать спасение следовало с корпуса С.