Глава 9. Девушка-призрак и подхалим

Его обитель находилась на другой стороне горы Куньшань.

Я поднималась по ступеням, окружённая зелёными пиками, а тропа становилась всё труднее.

Эта гора Куньшань, в конце концов, место для совершенствования бессмертных, и в ней было много хитростей. Например, её удивительное свойство заключалось в том, что любой, кто сюда попадал, будь то древний высший бог или дух-призрак, мог передвигаться только пешком.

Словно огромный магнит размером с небо и землю притягивал всех к земле.

Кое-как взобравшись к обители Цю Мэй, я выбилась из сил. Дверь была закрыта.

Я в сердцах сильно толкнула её, и дверь со скрипом отворилась.

Я вздрогнула. Изнутри, из светлого и чистого пространства, донёсся строгий голос:

— Входи.

Моё сердце замерло. Я хотела было шагнуть, но нога поскользнулась, я почувствовала резкую боль и угодила в магическую формацию, растянувшись плашмя.

Я назвала себя:

— Я новая ученица, принятая наставником Цю Мэй в этом году. Пришла засвидетельствовать почтение школе.

Я вошла. Во дворе, в большом зале, стоял круглый деревянный стол с резной каймой, на котором был аккуратно разложен свиток с каллиграфией и живописью.

Никого не было.

Я осмотрелась по сторонам, вверх и вниз, вперёд и назад — по-прежнему никого.

— Я здесь, — не успел прозвучать голос, как рядом со столом проявился длинный халат, затем пара проницательных глаз, и вот уже передо мной стоял старец во плоти.

Я невольно замерла.

Быть невидимым на горе бессмертных, да ещё и перед призраком вроде меня… Пусть я и была слабоватым призраком, но всё же наполовину небожительница. Насколько же силён был этот Цю Мэй?

Цю Мэй поманил меня рукой.

— Подойди.

— Слышала об этой картине? «Божественная Дева Девяти Небес» кисти Юй Циншаня.

— Оцени, подлинник это или подделка?

Только тогда я заметила, что в углу стоит ещё один человек.

Юноша с чертами лица, словно сошедшими с картины, но с совершенно неуместным непроницаемым выражением.

В нашем мире призраков такие красивые черты лица не редкость, к тому же, из-за того, что мы круглый год не видим солнца, кожа у всех белее белого.

Редким было его полное безразличие.

Рыдающие и не желающие перерождаться, заискивающе кланяющиеся и ищущие связей, строящие рожи и пугающие людей — в Подземном мире все постоянно принимали самые разные и причудливые обличья, а вот бесстрастные лица были диковинкой.

Голос его был приятен на слух, очень образный, словно ручей, извилисто сбегающий со снежной горы, но скрытый прибрежной травой, из-за чего эмоции всё равно оставались неразличимы.

— Стиль этой картины изящен и неземной, но контуры величественны, а мазки кисти исполнены мощи и решительности, без малейшей небрежности. Похоже на стиль Юй Циншаня.

Наставник Цю Мэй погладил бороду и кивнул.

— Мне тоже кажется, что это подлинник. Но говорят, Юй Циншань обычно писал на бумаге из шкуры редчайшего зверя, а эта на ощупь как будто немного не та.

— Это подделка, — я подошла поближе, взглянула и уверенно сказала.

После моих слов четыре глаза разом уставились на меня.

Только теперь Цю Мэй заметил меня и оглядел с ног до головы.

— Ты та самая девчонка-призрак из Подземного мира?

Я кивнула.

— Ученица приветствует наставника.

Он указал на картину.

— Что ты думаешь?

— В стиле и манере письма ученица не сильна, — я помолчала, снова взглянув на картину. — Но Юй Циншань написал лишь одну картину с божественной девой. Он продал её моему отцу, и сейчас она висит у нас дома в главном зале.

Наступила тишина.

Я улыбнулась во весь рот.

— Наставник, если вам нравится, я сейчас же напишу домой, чтобы вам её прислали экспресс-почтой. Правда, путь до Подземного мира и обратно займёт некоторое время, придётся подождать дня три-пять, не меньше.

Цю Мэй протяжно кашлянул. В его глазах мелькнула радость, а на лице отразилось удивление и лёгкое смущение.

— Кхм-кхм… Я не из тех, кто отбирает чужое любимое, мне вовсе не обязательно…

Я, не задумываясь, ответила:

— Ну что вы! Мой отец говорил: ученик должен почитать наставника без лишних слов. Это само собой разумеется.

Не знаю, какая из моих фраз ему особенно польстила, но он снова серьёзно посмотрел на меня.

— Как тебя зовут?

— Мэн И, — ответила я.

Цю Мэй взглянул на юношу рядом.

— Девочка И, с завтрашнего дня будешь сначала изучать основы магических техник под руководством Янь Кэ.

Я указала на юношу.

— А? У него учиться?

Юноша, казалось, хотел что-то сказать.

— Наставник, Янь Кэ…

Цю Мэй быстро прервал его:

— Сейчас остальные старшие братья и сёстры-ученики отправились по делам. Пусть она поучится у тебя, наберётся опыта. А если не будешь успевать, поручи дела подчинённым.

У меня тоже были свои соображения.

Я считала, что выбор наставника — как выбор партнёра: нельзя смотреть только на репутацию и происхождение, нужно сначала почувствовать связь, совпасть по частоте, чтобы вспыхнула искра, подобная фейерверку.

Этот юноша, безусловно, был хорош собой, высок и строен, но, боюсь, учиться у него будет непросто.

Мне казалось, что прожжённый старик вроде Цю Мэй больше подходит моему вкусу.

— Наставник, я думаю…

— Ай-яй-яй… Ты не хочешь? — Цю Мэй отвёл меня в сторону и прошептал тоненьким голосом: — Но говорят, из десяти учениц на горе Куньшань девять хотят сблизиться с Янь Кэ, а остальные либо уже полируют зеркала (моцзин), либо близки к этому. Я даю тебе такой шанс, а ты не хочешь?

Услышав это, я сначала была немного потрясена.

Я уже говорила, что мой отец был очень богат.

В мире людей есть поговорки: «Люди гибнут за металл» и «Деньги могут заставить и чёрта жернова крутить».

По идее, раз есть деньги, то слава и почёт должны следовать за ними как тень.

Но репутация моего отца была не слишком хорошей.

Его положение в Подземном мире было унаследовано по праву рождения, по печати, но с тех пор, как он пришёл к власти, клан призраков всегда занимал последнее место в иерархии Шести Миров и жил, подчиняясь воле смертных.

Поэтому все эти годы мой отец тщетно искал истинный путь к обретению авторитета и расположения людей.

Этот Янь Кэ в столь юном возрасте смог покорить сердца всех женщин Куньшаня. Такое обаяние наверняка имеет свой секрет.

Нужно понимать, что половина всех живых существ во вселенной — женские особи.

При этой мысли я немного воодушевилась. Если бы я смогла выведать у него суть, то, вернувшись домой и унаследовав великое дело управления Подземным миром, возможно, достигла бы успеха с удвоенной скоростью.

Внешне я всё ещё колебалась, боясь нарваться на упрямца:

— Нет, я боюсь, он не захочет меня учить.

Цю Мэй хлопнул себя по груди.

— Есть же наставник!

— А я не могу учиться прямо у наставника? — спросила я. — Может, под руководством наставника я буду прогрессировать с невероятной скоростью, словно мне помогают сами боги, и через некоторое время даже смогу превзойти старшего ученика наставника…

Цю Мэй на это совершенно не повёлся.

— Наставник занят. Когда освоишь основы, тогда и приходи ко мне, — он махнул рукой. — А теперь катись отсюда как можно дальше.

— …

Затем Цю Мэй, то есть мой наставник, передав дела своему любимому ученику Янь Кэ и многозначительно напомнив мне не забыть написать письмо домой, закрыл глаза, дунул на усы, топнул ногой и исчез, став невидимым.

Много позже, когда я вспоминала об этом, гадатели по фэн-шуй говорили, что небесная удача не благоволит тем, кто ищет лёгких путей. Тогда я со вздохом осознала.

Неудивительно, что наша с Янь Кэ связь была недолгой — ведь это была связь, купленная за деньги.

Мы с Янь Кэ стояли молча. Я как раз раздумывала, как бы официально поздороваться.

Неожиданно он заговорил первым:

— Я слышал, из Подземного мира прибыл призрак. Не думал, что это будет говорящая лиса-оборотень.

Я не сразу поняла смысл его слов.

Я уже говорила, что в Шести Мирах существует цепь презрения. Поэтому я логично предположила, что он меня хвалит, и скромно ответила заученными отцовскими фразами:

— Вы мне льстите, всё как обычно. В будущем прошу старшего брата-ученика о наставлениях.

— Твоя лесть так искусна, какие тебе ещё нужны наставления?

Значит, это были не комплименты.

Когда я наконец осознала это, его уже и след простыл.