Побочная история 1 (Часть 2)

— И не только этот стебель, — серьезно заверил маленький Хуайшэн, подняв голову. — Всё самое лучшее я буду отдавать тебе.

Маленькая Ии непонимающе заморгала: — Почему?

Даже будучи ребенком, Хуайшэн уже знал, как выразить свои чувства. Он лучезарно улыбнулся и искренне ответил: — Потому что ты мне нравишься.

Маленькая Ии задумалась, и ее ответ прозвучал с философской мудростью взрослого человека: — Мама говорит, что детские симпатии непостоянны. Мы еще маленькие, и наши чувства могут измениться.

— Мои — не изменятся. Ты будешь нравиться мне всегда.

Маленькая Ии нахмурилась и, надув губки, долго размышляла.

Видя ее молчание, маленький Хуайшэн спросил: — Ты мне не веришь?

Ии, основываясь на собственном опыте, честно ответила: — Когда мама сошьет мне новую куклу, мне будет нравиться новая кукла.

Хуайшэн почесал голову, пытаясь придумать, как доказать свою преданность, но тут послышались голоса взрослых.

Начиналась церемония.

Клан Юли был древним кланом с сильными духовными жилами, особенно клан Цзи. Благодаря своим способностям, клан Цзи из поколения в поколение занимал главенствующее положение в клане Юли.

Цзи Хуайшэн был единственным наследником нынешнего главы клана, и ему предстояло стать следующим главой.

Поэтому он должен был от имени клана возносить дары богам и просить их о защите.

Во время церемонии старейшины клана задавали ему символический вопрос: — Хуайшэн, чего ты желаешь?

Перед церемонией взрослые обязательно наставляли его и подсказывали правильный ответ.

Обычно он должен был просить о хорошей погоде, мире и процветании клана и тому подобном.

Но в тот день маленький Хуайшэн долго молчал, а потом выдал: — Я хочу жениться на Цзян Ии.

Старейшина, задавший вопрос, остолбенел.

Глава клана, глядя на своего непослушного сына, то краснел, то бледнел. Из уважения к церемонии он сдерживался, едва не стиснув зубы.

Все присутствующие были ошеломлены таким ответом.

В обычной ситуации это прозвучало бы как детская шутка, вызвав всеобщий смех. Но это произошло во время важной и торжественной церемонии.

Никто не смеялся, все были обеспокоены будущим клана Юли.

Наконец, старейшина взял себя в руки, отшутился и перевел разговор в нужное русло, позволив церемонии продолжиться.

После церемонии Цзи Хуайшэна ждало наказание.

Остальные решили, что это была детская шалость, и вскоре забыли об этом инциденте.

Ведь клан Цзи всегда славился своими героями, их репутация и уважение были завоеваны кровью и потом многих поколений. Никто не мог поверить, что в этом роду может появиться недостойный наследник.

Но каждый год Цзи Хуайшэн повторял одно и то же. Несмотря на все наставления и угрозы взрослых, он был непреклонен.

Год за годом он повторял свое желание и год за годом получал наказание.

Чем старше он становился, тем больше разочаровывались в нем члены клана, качая головами и вздыхая.

Клан Юли жил в месте, насыщенном духовной энергией, и благодаря своим сильным духовным жилам, их сила значительно превосходила силу обычных людей.

В глазах посторонних они были ближе всех к богам, и из поколения в поколение считали своим долгом защищать мир.

Дети клана Юли, достигнув определенного возраста, отправлялись в странствия для обучения и совершенствования. Цзи Хуайшэн тоже должен был отправиться в путешествие, но из-за своего легкомысленного поведения он откладывал это год за годом.

Последние два года в клане ходило много слухов. Из уважения к клану Цзи люди говорили об этом лишь намеками, не высказываясь открыто.

А его отец, глава клана, злился на сына за то, что тот не оправдывал его ожиданий, и даже дважды заболел от переживаний. С каждым годом наказания становились все суровее.

И какое наказание ждет его сегодня?

Голос Цзи Юй продолжал звучать, но слова пролетали мимо ушей Цзян Ии, лишь отдельные фразы доносились до ее сознания.

— Проходя мимо их дома, я слышала, как глава клана предупреждал Хуайшэна, что если он снова скажет это, то ему переломают ноги.

— Я хотела посмотреть, что будет, и было интересно, скажет ли он это снова. И он сказал, не колеблясь.

Цзи Юй сделала паузу, и в ее голосе послышалось восхищение: — Честно говоря, я даже немного позавидовала его смелости.

Цзян Ии продолжала машинально есть мандарин, ее движения были замедленными, словно у заводной куклы.

Цзи Юй, закончив свой рассказ, заметила меч, прислоненный к дереву. Ее глаза заблестели, как у кошки в темноте. Она с удивлением и восхищением взяла меч в руки: — Это тот самый меч, который Юнь Шу бережет как зеницу ока?

Она провела рукой по узорам на рукояти и ножнах, поднеся меч к глазам: — Ух ты, какой красивый! Просто потрясающий!

Она взяла меч за рукоять и ножны и слегка вытащила клинок, обнажив изящную надпись «Сичжао».

— Неудивительно, что Юнь Шу всегда говорил, что это одна из его лучших работ.

— Ты всего лишь обмолвилась, что хочешь сменить оружие, а Цзи Хуайшэн тут же раздобыл тебе это, — Цзи Юй, опустив меч себе на колени, повернулась к Цзян Ии и, немного наклонившись, спросила: — Ии, может, тебе стоит выйти за него замуж? Глядишь, он остепенится, станет достойным наследником, и все эти сплетни прекратятся.

Цзян Ии, наконец, пришла в себя. Она отдала Цзи Юй оставшийся мандарин, забрала Сичжао и направилась вниз по склону.

Цзи Юй, озадаченная, крикнула ей вслед: — Ты куда? Мы еще не закончили!

Цзян Ии, не оборачиваясь, ответила: — Об этом мы поговорим в другой раз.